Читаем без скачивания Уходи и будь счастлива - Кэтрин Сэнтер

Я избегала ее взгляда. Это что, было ее объяснением, почему она хочет ночевать у меня? Чтобы случайно не трахнуться с парнем, которого зовут Толстяком Бенджаменом?

Она пожала плечами:

– Поэтому вместо этого я хотела ночевать здесь.

– Больше не проси меня об этом.

– Я и не прошу! Я просто сказала, что хотела.

– Мы не всегда получаем то, чего хотим.

– Я просто подумала, что спать с ним будет плохой идеей.

– Тогда не спи.

Она пожала плечами:

– Я плохо умею говорить «нет».

Но я посмотрела ей прямо в глаза:

– Ну что ж, зато я умею хорошо это говорить.

Я не могла допустить, чтобы сестра вот так запросто снова вторглась в мою жизнь после всех этих лет и попыталась заставить меня обсуждать ее парней! Я не могла допустить, чтобы она вот так заявилась ко мне, рассчитывая начать все с чистого листа.

– Извини, – сказала я, – но я очень устала, так что…

– Ничего, – ответила Кит, пропуская намек мимо ушей. – Я принесла с собой несколько журналов.

Я покачала головой:

– Тебе лучше уйти.

Она шагнула ближе ко мне:

– Я бы очень хотела остаться.

Но я только покачала головой. А потом отвернулась от нее. И, наконец, она сдалась и ушла.

Глава 8

На следующее утро я узнала кое-что новое о своей палате. Здесь была потрясающая акустика.

Это произошло после того, как закончился обыкновенный утренний ритуал: меня обтерли губкой, потом я почистила зубы, сплевывая в судно, затем приняла лекарства, мне поменяли катетер, далее последовал завтрак из овсяной каши и желе и занятия с Прайей. Она три раза заставила меня с невероятным трудом пересаживаться в кресло и обратно и дважды заставила попробовать пошевелить пальцами ног, что мне не удалось сделать.

Дверь палаты находилась рядом с сестринским постом. И в первый раз я обратила внимание на то, что слышу голоса сестер, обсуждающих лекарства и назначения врачей. Я даже могла слышать, как кто-то стучал по клавиатуре. И как кто-то сказал, что сбегает за кофе. Санитар попытался флиртовать с одной из медсестер, но она его быстро заткнула.

А потом я услышала голос Нины, который был немного громче, чем у остальных:

– Мне нужно поговорить с тобой об этом назначении.

Немного гнусавый мужской голос ответил:

– Хорошо, валяй.

– Ты назначил эту пациентку заниматься с Яном.

– Да.

– Я же писала в ее карте, что ей нужен кто-то другой.

– Я видел твои пометки.

– И просто проигнорировал их?

– Послушай, у Яна сейчас есть свободное время.

– Да. И на это есть свои причины.

– Ты хочешь сказать, что Ян недостаточно компетентен, чтобы работать с этой пациенткой?

– Я говорю, что он просто ей не подходит. И я уверена, что ты и сам это знаешь. Я не перестаю подозревать, что ты надеешься, что он наломает дров.

– Что ты имеешь в виду, Нина?

– Именно то, что говорю, Майлз.

Ух! Этот Майлз был просто козлом!

– Ты думаешь, что я хочу подставить Яна? Ты думаешь, что я принесу в жертву благополучие пациента, чтобы все увидели, как он сядет в калошу?

– Да.

– Знаешь, мне нет нужды этого делать. Этот парень – бомба с включенным часовым механизмом. Он и без моей помощи взорвется.

Но Нина стояла на своем:

– Только не с моей пациенткой. Она и так на грани срыва. Она только что обручилась. И все потеряла. Ей нужен кто-то добрый и понимающий. Эйприл или даже Роб.

– Я не собираюсь переделывать весь график из-за одной пациентки.

Нина повысила голос:

– Ей нужен кто-нибудь другой.

– Все другие уже заняты. А у него есть свободные окна.

– Значит, поменяй график.

Но Майлз, который, наверное, был в некотором роде ее боссом, явно не любил, когда ему перечили. Последовало молчание, и я буквально чувствовала, как он ощетинился:

– Это не твое дело, а мое. И если ты будешь доставлять мне неприятности, я буду доставлять неприятности тебе. График останется таким, как был.

Должно быть, после этих слов он ушел, потому что спустя несколько секунд сестры начали бурно обсуждать его. Я слышала слова «ревнует», «мания величия» и «маленький Наполеон». Меня это могло бы рассмешить, если б я была все еще способна смеяться. Если бы не было ясно, что пациентка, о которой она говорила – та, которая потеряла все, – была я.

И тут я услышала шотландский акцент:

– Я пытался поменять график, если тебя это утешит. Я говорил вчера с Майлзом.

– Ты плохо пытался.

– Он никогда не идет мне навстречу.

– Но ты прежде никогда ему не уступал.

– Но прежде он и не был боссом.

Нина сказала сдержанно:

– Тебе следует быть с ней помягче, Ян.

Ян так же сдержанно возразил:

– Мягкость не делает человека сильнее.

А спустя две секунды дверь моей палаты открылась.

– Пора начинать занятия, Мэгги Якобсен, – сказал Ян, избегая смотреть мне в глаза.

Он подкатил кресло к моей кровати.

– Я Маргарет, – сказала я. И когда он не ответил, повторила: – Меня зовут Маргарет.

– Вы не выглядите как Маргарет, – совершенно серьезно сказал он.

– Это не вам решать, не так ли?

– О’кей, Мэгги. Как скажете.

Он взял специальную доску, опустил мою кровать и ручку кресла, а потом положил доску между ними, как маленький мост.

Потом он повернулся и направился к двери.

Что? Куда он пошел? Он что, разозлился на меня из-за «Маргарет»? Он что, действительно был бомбой? Он что, собирался взорваться?

– Разве вы не поможете мне?

Он остановился, но не обернулся.

– Нет. Нажмите кнопку вызова сестры, когда будете готовы.

И я осталась одна. Только я, доска и кресло. Да, и еще трубка катетера, которая свисала сбоку и была прикреплена к бедру пластырем.

Если вы думаете, что передо мной стояла гигантская проблема, вы не ошиблись.

Я нащупала ручку, с помощью которой можно было менять положение моей кровати, и кое-как подняла спинку и села. Потом стала потихоньку перемещаться ближе к доске. Мои больничные трусы зацепились за перильца кровати, но я кое-как отцепила их. Замерев на краю кровати, собираясь переместиться на доску, туда, где подо мной не было ничего, кроме твердого больничного пола, я впервые после катастрофы испугалась. На самом деле, я вообще впервые что-то почувствовала. Я сидела, с трудом переводя дыхание и размышляя над тем, почему моим первым чувством не могла быть радость.

Я еще придвинулась к доске, опираясь на ладони. Мои мускулы атрофировались, это правда, но они все еще функционировали. Но тяжесть мертвых ног не давала сохранять равновесие. Я немного покачнулась и ухватилась за перильца. Кресло находилось на расстоянии примерно двенадцати дюймов, но для меня это было как сто метров. Я долго оценивала это расстояние, потом переместилась на дюйм, потеряла равновесие и наклонилась вперед. Потом сдвинулась еще немного. И еще. А потом заметила, что на одежде появились два мокрых пятнышка. И только в этот момент я осознала, что мне только казалось, что я стараюсь сконцентрироваться. На самом деле, я просто плакала. Возможно, уже давно.

Я решила сделать передышку, остановившись посреди доски.

И в этот момент в палату вошел Ян.

– Господи, вы все еще не закончили? Я успел выпить чашку кофе и прочитать газету!

Если бы это был кто-нибудь еще, все было бы по-другому. Если бы мы были друзьями, если бы он был на моей стороне, это можно было бы расценить как попытку добродушно поддразнить меня. Но на самом деле он был просто злобным незнакомцем.

Я подняла голову, и, когда он увидел мое лицо – без сомнения мокрое от слез, – я заметила, как на секунду его собственное лицо смягчилось, но потом снова стало суровым и непреклонным. Он положил руки мне на плечи.

– Я держу вас, – сказал он. – Продолжайте.

С помощью Яна дело пошло намного быстрее, и уже вскоре я катила за ним по коридору к физкультурному залу. Я попыталась вспомнить, случалось ли мне когда-нибудь прежде находиться в обществе человека, с которым я чувствовала бы себя такой одинокой. Он не разговаривал. Не смотрел на меня. Можно было подумать, что он просто отправился на прогулку сам по себе.

Он открыл дверь и остановился, чтобы пропустить меня вперед. Я подумала, что это очень мило с его стороны, пока он все не испортил.

– Нет, – сказал он, когда я проехала мимо него, – ваша техника никуда не годится.

Он казался раздраженным, словно мы уже тысячу раз обсуждали это.

– Я не знала, что существует специальная техника, – ответила я, – я вообще в первый раз делаю это, так что…

– Никто не показал вам, как пользоваться инвалидным креслом?

Я покачала головой.

– Боюсь, что я только начинающий инвалид, – слабо попыталась я пошутить.

Он не улыбнулся. Вместо этого он наклонился, посмотрел мне в глаза, а потом сжал руками мои бицепсы. Потом, с таким видом, будто сообщает мне жизненно важную и глубоко засекреченную информацию, сказал: