Читаем без скачивания Ты не виноват - Дженнифер Нивен

– Джош Раймонд, кажется, мы с тобой уже обсуждали тему, касающуюся избивания ножки стола.

Да, ни со мной, ни с моими сестрами так вежливо обходиться он не удосуживался.

Декка, которой наконец-то положили что-то на тарелку, приступает к еде, а Розмари идет дальше, обслуживая присутствующих одного за другим. Когда она доходит до меня, я заявляю:

– Мне ничего не надо. Если только у вас найдется вегетарианский бургер.

Она начинает удивленно моргать, а ее рука зависает в воздухе, не добравшись до моей тарелки. Не поворачивая головы, она переводит взгляд в направлении моего отца.

– Вегетарианский бургер? Меня вырастили на мясе и картошке, и вот я прекрасно дожил до своих тридцати пяти. – Между прочим, в октябре ему стукнуло сорок три. – Меня кормили родители, и не мое дело было ставить под сомнение, ту или не ту пищу они мне предлагали. – Он приподнимает низ футболки так, что становится виден его плоский рельефный живот, правда, уже без «кубиков», как прежде. Он осуждающе покачивает головой и улыбается мне. Это улыбка человека, у которого есть новая жена, новый сын, новый дом, два новых автомобиля и новая лужайка. И при этом ему приходится оставаться в обществе своих «старых» детей всего часок-другой.

– Я не ем мясо животных, пап. – Если быть честным, то это Финч восьмидесятых вегетарианец.

– И давно?

– С прошлой недели.

– Боже мой… – Папа откидывается на спинку стула и пристально смотрит на меня, а Декка в это время жадно кусает мясо, и по ее щекам течет кровавый сок, собирается у подбородка и начинает капать в тарелку.

– Перестань, пап, – подхватывает Кейт. – Если ему не хочется есть, пускай не ест, вот и все.

Я не успеваю остановить Финча восьмидесятых, и он хладнокровно выдает:

– Существуют различные способы умереть. Можно, например, спрыгнуть с крыши, а можно медленно отравлять себя плотью других существ каждый божий день.

– Тео, прости меня. Я же не знала, – вступает в беседу Розмари, бросая недовольный взгляд в сторону отца, который до сих пор не сводит с меня глаз. – Может быть, предложить тебе картофельный салат, или съешь гамбургер, а мясо из него оставь на тарелке. Или можно сделать сандвич с картофельным салатом, а? – Она так старается угодить мне, что я соглашаюсь на ее предложение, хотя в состав картофельного салата входит бекон.

– Он не будет это есть, – заявляет Кейт. – В картофельном салате есть бекон.

– Он может убрать его, черт побери, – ворчит отец, и в его произношении слышится канадский акцент. Он начинает сердиться, и мы замолкаем, потому что чем быстрее мы съедим ужин, тем быстрее уедем отсюда.

Очутившись дома, я тут же целую маму, поскольку ей сейчас требуется наше внимание, и ощущаю запах вина.

– Ну как, ребята, вам было весело? – спрашивает она, втайне надеясь, что сейчас мы будем просить ее разрешения больше никогда туда не ездить.

– Разумеется, нет, – бормочет себе под нос Декка и, тяжело ступая, поднимается к себе в комнату.

Мама вздыхает с некоторым облегчением и, пригубив еще вина, отправляется за дочкой. По воскресеньям она становится идеальной матерью.

Кейт открывает большой пакет чипсов и замечает:

– Как это глупо! – Я прекрасно понимаю, что она хочет сказать. Под словом «это» она имеет в виду наших родителей и воскресные дни и даже, возможно, всю нашу жизнь. – Я не понимаю, почему мы должны ездить туда и притворяться, словно обожаем друг друга, хотя при этом каждый из нас понимает, что делает. Все это сплошное притворство. – Она передает пакет мне.

– Потому что людям нравится, когда другие притворяются, Кейт. Они предпочитают хотя бы такое общение.

Резким движением она забрасывает волосы за плечи и морщит лоб так, чтобы стало ясно: она обдумывает что-то серьезное.

– Ты знаешь, я все-таки решила пойти осенью в колледж. – Раньше Кейт хотела подождать год, к такому заключению она пришла после развода родителей. «Кто-то ведь должен присматривать за мамой и заботиться о ней», – объясняла она тогда свое решение.

Неожиданно я ощущаю голод, и мы начинаем передавать пакет с чипсами туда-сюда. Отправив в рот очередную порцию, я говорю:

– А я думал, что тебе будет в удовольствие отдохнуть от учебы хотя бы годик.

Я очень люблю свою сестру и готов вместе с ней притворяться, что это и есть вторая причина для паузы в получении образования. И будто якобы ее измены школьному бойфренду тут ни при чем. Между прочим, тому самому, с которым она планировала строить свою дальнейшую жизнь.

Она пожимает плечами:

– Не знаю. Наверное, это не тот отдых, на который я рассчитывала. Я подумываю о том, чтобы отправиться в Денвер с Тайлером и посмотреть, может ли у нас там что-то получиться. Жить здесь и одновременно учиться, видимо, не получится.

Спорить с ней я не собираюсь, а потому спрашиваю:

– Ты помнишь Элеонору Марки?

– Конечно, мы учились в одном классе. А что такое?

– У нее есть сестра. Я встретил ее на колокольне, когда мы оба собирались сигануть вниз. Можно было бы вытянуть руки в стороны, переплести пальцы и прыгнуть вдвоем. Этакая падающая звезда из влюбленных. Мы могли бы стать легендой, и потом бы про нас сочиняли песни.

Кейт вновь пожимает плечами:

– Элеонора была нормальной девчонкой. Немного погруженной в себя. В общем, прикольной, хотя я ее близко и не знала. А вот сестру почему-то не могу вспомнить. – Она допивает вино из маминого стакана и хватает ключи от машины. – Потом поговорим.

Оказавшись у себя наверху, я ставлю на проигрыватель пластинку Джонни Кэша и начинаю рыться в ящиках стола в поисках сигареты, приказав при этом Финчу из 80-х заткнуться. В конце концов, я сам его придумал и точно так же могу отправить обратно в небытие. Но, прикурив сигарету, я вдруг очень ясно представляю себе, как мои легкие чернеют и становятся похожими по цвету на только что заасфальтированную дорогу, и мне вспоминаются собственные слова, обращенные к отцу: «Существуют различные способы умереть. Можно, например, спрыгнуть с крыши, а можно медленно отравлять себя плотью других существ каждый божий день».

Ни одно животное не пострадало при изготовлении этой сигареты, но мне, тем не менее, очень не нравятся ощущения, которые я сейчас испытываю. Мне кажется, что я загрязняю и отравляю себя. Я тушу сигарету, чтобы не успеть передумать, быстро ломаю все оставшиеся пополам. Потом разрезаю ножницами и эти половинки и подметаю мусор в комнате. После этого я включаю компьютер, захожу на свою страницу и начинаю писать.

Одиннадцатое января. По сведениям «Нью-Йорк таймс», почти двадцать процентов самоубийц пользуются ядом, однако среди врачей-самоубийц эта цифра увеличивается до пятидесяти семи процентов. Мои мысли по поводу данного метода: подходит только для трусов, если мое мнение имеет для кого-то значение. Лучше уж хоть что-то успеть почувствовать. Раз пошел такой разговор, поделюсь своими мыслями. Если бы кто-нибудь приставил пистолет мне к виску (ха-ха-ха – пардон за юмор висельника) и заставил бы принять яд, я бы отдал предпочтение цианистому калию. Яд в газообразном состоянии может вызвать мгновенную смерть, но при этом, как я понимаю, человек ничего не успевает почувствовать. Но вы подумайте вот о чем: после всего, что вы успели испытать в своей жизни, может быть, стоит выбрать что-то быстрое и внезапное?

Закончив, я направляюсь в ванную и залезаю в аптечку. Адвил, аспирин, какие-то снотворные таблетки, которые Кейт доставала по знакомству, а я у нее их увел и с тех пор хранил в мамином флакончике из-под какого-то совершенно невинного лекарства. Когда у нас с Эмбрионом зашел разговор о наркотиках, я не наврал ему. Я и наркота – понятия несовместимые. Я столько времени сражался с тем, чтобы научиться управлять собственным мозгом, так что никакие посторонние средства, действующие на мою голову, мне совершенно не нужны.

Правда, таблетка снотворного может понадобиться любому здравомыслящему человеку. Причем никто не может предугадать, когда именно придется прибегнуть к ее помощи. Я открываю пузырек, высыпаю голубоватые таблетки на ладонь и аккуратно пересчитываю их. Тридцать штук. Вернувшись за стол, я выстраиваю их в несколько рядов. Получается крохотная голубая армия.

Я захожу в «Фейсбук» и вижу, что на странице Вайолет какой-то школьник уже написал о том, какая она молодец и чуть ли не героиня, потому что спасла меня от неминуемой гибели. Ниже следуют 146 комментариев. Эта заметка уже набрала 289 лайков. Я задумываюсь над тем, какое же огромное количество людей все-таки радуется тому, что я остался жить, и захожу на свою страничку. Она пуста, и здесь можно узнать только о том, что я признан другом Вайолет.

Я кладу пальцы на клавиатуру и начинаю рассматривать ногти – крупные, аккуратно постриженные, округлой формы. Я провожу подушечками пальцев по клавишам, как будто играю на рояле. Потом печатаю текст: «Обязательный семейный прием пищи отвратителен, особенно если в нем участвует мясо, которое не воспринимается кем-то из участников встречи. Я чувствую, что мы не переживем очередных тяжелых времен. В особенности сейчас, когда больше и делать-то нечего». Цитата взята из предсмертной записки Вирджинии Вулф, которая предназначалась ее мужу, но мне показалось, что эта фраза будет уместна и в моем случае.