Читаем без скачивания Побег при отягчающих обстоятельствах - Татьяна Алюшина

– Будем надеяться, что это окончательная точка в твоей музыкальной карьере, – предположила бабушка.

– Будем надеяться, – кивнул Егор, соглашаясь с надеждой.

– Пошли обработаем боевые раны, – выпустив клуб дыма, весело предложила она.

Татьяна Григорьевна же, махнув рукой на все родительские возражения, самолично привела Егора в секцию боевого карате, где работал тренером сын ее бывшего коллеги и друга.

Данный вид спорта тогда в стране запрещали до невозможности и гонения, поэтому секция была, естественно, нелегальной.

Егору очень повезло с учителем.

Он не просто учил драться и заучивать приемы, он учил их философии боя, глубокому скрытому смыслу каждого движения, пониманию мира. Многие ушли в другие секции, не всем хотелось разбираться в мудростях и догмах боевого искусства, а Егору нравилось, ему было интересно.

Ему исполнилось пятнадцать лет, и однажды, когда он пришел на тренировку, его подозвал к себе тренер и сказал:

– Занятий не будет.

– Что, нас все-таки прикрыли? – спросил Егор.

Их секцию постоянно пытались прикрыть власти. За эти четыре года, которые занимался Егор, их дважды закрывали, на тренера заводили уголовное дело, но за неимением доказательств дело закрыли, а тренер находил другое помещение, и занятия продолжались.

– Нет, нас не закрыли. Тренировки не будет для тебя, мне больше нечему тебя учить, Егор. Так бывает, когда ученик перерос своего учителя.

– И что, мне теперь не заниматься?

– Заниматься, и еще больше, чем раньше.

Он протянул Егору листок, на котором были написаны имя, фамилия и телефон.

– Этот человек будет тебя учить дальше, я договорился.

Так Егор попал к Виктору Ивановичу. Он сразу понял и почувствовал другой, более высокий уровень учения и так увлекся, загорелся, что почти не вылезал из зала.

А через два года Виктор Иванович сказал ему:

– Егор, у тебя дарование, физическая и, главное, умственная расположенность к боевым искусствам. Не замыкайся только на карате, попробуй и другие виды, ушу, например. Есть один уникальный учитель, который может многому тебя научить, но он живет в Питере.

Вечером, за семейным ужином, Егор рассказал о разговоре с тренером.

– Ты этого хочешь? – спросила бабушка, закуривая папиросу, пачку она всегда клала рядом с тарелкой, когда садилась за стол.

– Да, очень! Мне интересно!

– Но ведь конец десятого класса и ты собирался поступать в медицинский? – разволновалась мама.

– Подожди, Наташ, – успокоил ее отец, похлопав по руке. – Егор, наверняка здесь, в Москве, найдется секция ушу.

– Тот учитель особенный, он не ведет секцию, а берет себе в ученики одного или двоих. К нему многие хотят попасть, но он берет не всех. Виктор Иванович говорит, что меня он возьмет.

– А как же институт? – спросила мама.

– Значит, поступит в Ленинграде, – сказала Татьяна Григорьевна.

Так Егор поступил в Военно-медицинскую академию в Ленинграде и стал заниматься ушу. К концу учебы он имел черный пояс по карате, глубокие знания ушу и стойко выработанный рефлекс на всю жизнь, как дыхание, заниматься каждый день.

Вика остановила машину напротив подъезда, выключила мотор и вынула ключи из замка зажигания.

Ключи, свисавшие с брелока, зажатого в кулаке, тихо позвякивали. Руки дрожали, слава богу, не той противной дрожью, которая била ее в такси.

«Это просто усталость», – подумала Вика.

Конечно, усталость, и страх, и желание дернуть отсюда куда подальше, и еще целый букет эмоций и чувств противоречивой направленности – не встречаться, не видеть, мотать в какую-нибудь иную, желательно далекую сторону и увидеть, услышать и, может, задать тот самый, мучивший все эти годы вопрос!

– Надо успокоиться! Что ты так разволновалась?

Она положила руки на руль, уперлась в них подбородком и посмотрела на стеклянный аквариум подъезда с охранником внутри вместо рыбки.

«Пять лет прошло, почти пять. Тогда был февраль».

Был февраль. Пятница.

Они созвонились с Ольгой и договорились встретиться после работы. Сначала хотели пойти в кино, но как-то ни один фильм из идущих в ближайших кинотеатрах их не вдохновил, тогда они решили просто посидеть в каком-нибудь кафе, выпить кофе и поболтать.

Вика работала бухгалтером в небольшой частной фирме, а Ольга, в не менее частной, менеджером по продажам. К немалой радости подруг, офисы фирм, в которых они трудились, находились в квартале друг от друга, что давало прекрасную возможность часто встречаться.

Вика, освободившись пораньше, зашла за Ольгой к ней на работу. Она не сразу нашла ее среди обычной пятничной, вечерней суеты, когда народ, раздражаясь от любых задержек и стараясь не попадаться на глаза начальству, стремится как можно скорее слинять с работы. Впереди выходные, у всех планы и долгожданный отдых.

– Викуля! – обрадовалась Ольга, увидев ее. – Ты же меня не бросишь?

– В смысле столкнуть с крыши или в трудную минуту? – уточнила на полном серьезе Вика.

– Второе! – рассмеялась Ольга и объяснила: – Наша замдиректора забыла портфель с документами, а они ей завтра нужны. Она позвонила и попросила, чтобы кто-нибудь его принес. Наш народ, узнав об этом, попрятался по углам, как тараканы, а я неосмотрительно попалась начальству под руку. Викуль, это недалеко, она в центре живет, занесем и пойдем в кофе пить.

– Пошли, нерасторопная ты наша! – вздохнула Вика.

Ага, сейчас-с-с, «занесем» и пойдем по делам своим! А российская действительность?

Отметилась, а как же! Широкомасштабная стройка во дворе, огороженная заборами, перелопатила вместе с грунтом упорядоченную жизнь нескольких близлежащих домов. Черт его знает, как они там строят и почему во время этого стихийного бедствия округа погружается во тьму и хаос – фонари не горят, проходы между домами загорожены, через темные рытвины и завалы пробираемся, как по минному полю. Может, это специфика такая строительства в нашей стране? Ну, вот в такую специфику девчонки и попали, свернув с освещенной центральной улицы через арку во двор, объединявший несколько домов, в том числе и искомый ими. Таблички с номерами домов в соответствии общему разрушению не подсвечивались, и определить в темноте, какая цифра на доме, не то что трудно, а невозможно, без вариантов!

Холод стоял жуткий. Во дворах, где они блуждали, не наблюдалось ни одного прохожего. От просоленного снежного месива вперемешку с вывороченным грунтом, покрывавшего тротуары, через которое приходилось пробираться, как через полосу препятствий, у Вики совсем промокли старые, ненадежные сапоги, и она чувствовала, как хлюпают пальцы внутри. Ольга, стуча зубами, тихо ругаясь, засовывала себе под мышку то одну, то другую ладошки, чтобы согреться.