Читаем без скачивания Мир Звездных Волков - Эдмонд Гамильтон

— Неужели они дойдут до этого? — спросил Дайльюлло.

— Не знаю, — смутился Ирон. — Никто не знает, как могут поступить каяры, потому что никто не знает масштабов их мощи, как далеко они могут видеть, какое оружие пустят в ход. Знаю одно: я не хочу иметь их врагами и не хочу терять их как выгодных торговых покупателей.

— К чему вы это ведете? — спросил Дайльюлло. — К тому, что, если каяры потребуют выдать нас, вы нас бросите этим собакам?

— Если будет нужно ответил Ирон. — Только, если будет нужно. Но вам придется остаться здесь до тех пор, пока я не буду уверен, что каяры не собираются потребовать вас.

— Замечательно, — сказал Дайльюлло. — Какой вы замечательный верный партнер.

Чейн молчал. Он ожидал этого.

— Никакого вреда вам здесь не будет, — продолжал Ирон. — Я отдал малое крыло дворца вашим людям, и им там вполне удобно. Будет удобно и вам.

— Другими словами, — сказал с отвращением Дайльюлло, — мы становимся пленниками до тех пор, пока вы не выясните, в какую сторону дуст ветер.

— Да, — ответил Ирон. — А теперь оставьте меня.

Он отдал приказ на своем непонятном языке, и вперед выступили офицер и четыре вооруженных охранника. Чейн заметил, что они были вооружены не станнерами, а лазерами.

Он понял, что уже поздно оказывать какое-либо сопротивление. Словно послушные овечки он и Дайльюлло поплелись с ритханами. Они шагали по каким-то слабо освещенным лестницам и коридорам, на стенах которых еще оставались незакрашенными благородные голубые лица старой расы. Лица взирали сверху на пленников с участливой жалостью.

Ритхане остановились у охраняемой двери. Офицер тщательно обыскал Чейна и Дайльюлло, забрав все, что у них находилось в карманах комбинезонов.

Затем дверь открылась. Уродливый ухмыляющийся, низкорослый краснокожий человек с издевательской вежливостью пригласил их жестом пройти и, когда они это сделали, дверь с лязгом захлопнулась.

Они оказались в длинном, плохо освещенном коридоре, по обеим сторонам которого шли двери. Некоторые были открыты, из-за одной неслись голоса. Туда они и направились.

Большинство дверей открывались в маленькие спальные комнаты, но та, откуда шли голоса, была более просторной общей комнатой. Окна во всех комнатах были по существу вентиляционными щелями, настолько узкими, что через них Проникнуть могла лишь кошка.

Из группы людей, сидевших кружком в общей комнате и потягивавших местный алкогольный напиток, выскочил Джансен.

— Кого мы видим? — восторженно воскликнул он. Затем его лицо сникло, когда он взглянул на Дайльюлло и Чейна: «Ничего не вышло?»

— Мы были в какой-то мили от цели, — сказал Дайльюлло. Он прошел к столу, сел на стул, и Секкинен налил ему обжигающего напитка из высокой изящной фляги.

Гваатх схватил флягу, но уставший Дайльюлло даже пальцем не пошевелил, чтобы остановить парагаранца. Здоровенный Гваатх поднес ко рту флягу и с булькающим звуком изрядно отпил из нее, поставил флягу снова на стол и вытер свои волосатые губы.

— Мы были доведены до безумия, — сказал он.

Чейн, хотя и не был очень уставшим, тоже присел. Он видел, как Боллард пристально рассматривал изнуренное лицо Дайльюлло, освещаемое светом бра на стенах.

— Знаешь, Джон, — сказал Боллард, — ты выглядишь так, словно побывал в аду.

— Так бы выглядел и ты, если бы прошел через муки, которые мы испытали, — ответил Дайльюлло. Он пропустил еще порцию напитка и потом рассказал обо всем, что с ним случилось.

— Сама идея была замечательной, — отметил Дайльюлло. — Действительно замечательной. Только не сработала. И мы теперь оказались в капкане.

Все сидели, задумавшись, и на время умолкли. Гваатх снова схватил флягу, но тут поднялся Чейн, взял её у парагаранца и налил себе полный бокал напитка. Затем Чейн возвратил сосуд Гваатху, и тот опустошил его одним затяжным глотком.

— На нашу долю многое выпадало, — сказал Дайльюлло. — Мы часто выходили из таких тяжелых ситуаций, когда никто не верил, что мы выкрутимся. Но как бы ни был силен человек, рано или поздно он падает на свою задницу. Вот и мы это сделали.

— Тогда что ж, вся паша работа прощай? — спросил Джансен.

— А что ты сам думаешь? — ответил вопросом Дайльюлло. Ни у Джансена, ни у кого другого не нашлось ответа. Спустя некоторое время Секкинен прорвал молчание:

— Тогда остается только одно — вырваться отсюда, послать к чёрту эту планету и возвратиться на Землю?

— Это будет нелегко, — вмешался Чейн. — Отсюда можно вырваться, но в звездопорте, как я заметил сейчас при посадке, около нашего корабля полно охранников. Кроме того, на корабль наведены тяжелые лазеры.

— Не знаю. Просто не знаю, что делать, — заявил Дайльюлло. Боллард пристально посмотрел на него. Затем этот толстяк встал и решительно сказал:

— Ясно одно. Сегодня вечером мы ничего не сделаем. Вам нужно отдохнуть.

Его слова прервал мощный раскат грома. За окном сверкнула молния, вновь раздался гром и забарабанил с грохотом дождь.

— Да принесет нам этот день нашу насущную бурю, — буркнул Джансен. — Ну и планетка!

— Пойдем, Джон, — позвал Боллард. — Покажу, где ты можешь выспаться.

Дайльюлло встал и вышел вслед за Боллардом из комнаты в коридор. Он уже дремал на ходу. Вместе с ним вышел и Чейн. Ему не нравился вид Дайльюлло и он боялся, как бы тот не споткнулся и не ударился.

Дайльюлло ввели в одну из комнат и уложили в постель. Он уже спал прежде, чем попал на койку.

Боллард наклонился над ним, ослабил воротник комбинезона, снял обувь, накрыл одеялом. Через узенькое окошечко был слышен грохот дождя и бури. Чейн подумал: «Джансен прав; что это за мир!».

Вместе с Боллардом он вышел из комнаты. Закрыв дверь комнаты, Боллард неожиданно остановился в коридоре. Его круглое жирное лицо было теперь совсем не добродушным и лунообразным, а темным и злым. Он схватил Чейна за воротник комбинезона и притянул к себе.

— Ты счастлив, Чейн? — спросил он.

— Что за чушь ты порешь? — разозлился Чейн. Боллард держал его.

— Ты доволен, что Джон полумертв от работы, которую ты придумал ему?

Чейн начал понимать.

— Так вот в чем дело. Работа провалилась, мы попали в тяжелое положение, и теперь вы зарыдали, мол всё это из-за меня. Послушай, вы же взрослые люди. Вы могли или принять, или не принять мою идею, когда я предложил отправиться за Поющими Солнышками. Вы её приняли.

— Да приняли, — подтвердил Боллард. — И никто из нас не рыдает. Но Джон — совсем другое дело. Он был на пенсии. Имел деньги. Собирался построить дом и спокойно пожить после тяжелых ударов, которые выпали на его долю, когда он избороздил чуть не половину Галактики.

В маленьких глазах Болларда вспыхнул опасный огонь.

— Но ты все расстроил. Тебе потребовалось потащить его назад в космос. Ты помчался к нему, уговорил его. И что он теперь? Без денег, полумертвый, а может быть станет и мертвым, пока мы вырвемся отсюда. И это из-за тебя, Чейн!

Чейна обуял гнев, и он поднял руку, чтобы отшвырнуть Болларда к стене.

Но не сделал этого.

Он ничего не мог сказать в ответ на обвинение.

Все было правдой.

XI

Чейн лежал и не спал. Была полночь. Пошли четвертые сутки его заточения. В нем рос мрачный, мучительный гнев.

Отчасти он гневался на самого себя. Он причинил зло своими собственными действиями. Для Звездного Волка уплата долга — святое дело. Он в долгу перед Дайльюлло за спасение жизни, а как отплатил за это? Выманил снова в космос, чтобы он подвергся агонии, превратившей его в тень того, кем он раньше был.

И зачем Чейн это сделал? Некоторым может показаться, что из-за жадности к огромному вознаграждению за Солнышки или из-за чистейшей страсти к приключениям. Но Чейн знал правду. Он знал, что для него это была возможность побывать Опять в Отроге, откуда был изгнан. Тоска по миру Звездных Волков стала столь сильной, что шанс взглянуть на Варну и её солнце хотя бы с расстояния притягивал словно магнит. И главным образом из-за этого он уговаривал всех остальных согласиться на эту безрассудную авантюру.

«Джон должно быть подозревал подоплеку, — размышлял Чейн, — но ни разу не обмолвился».

У Чейна был и другой гнев. Этот гнев, слившийся с лютой ненавистью, был обращен к каярам — тем невозмутимым любителям прекрасного, которые смаковали наслаждение в истязании Дайльюлло, Гваатха и его самого.

«Если бы я смог отплатить им за это, — сверлило в мозгу Чейна, — если бы я мог прорваться туда, захватить их сокровища и оставить их плачущими…»

Он знал, что в нем говорят лишь гнев и ненависть. Реализовать свое желание, нет возможности. Здесь, на Ритх, они пленники и, если каяры потребуют, их выдадут и там будут мучить, пока они не умрут.