Читаем без скачивания Лучший друг девушки - Вера Кауи

Сэлли зябко передернула плечами и покачала головой, как бы предостерегая ее от этого ужаса.

– Учись на моем примере. Замужество для тебя, как и для меня, единственное, на что мы ориентированы в жизни. Если бы у меня была хоть какая-нибудь специальность, а ее сейчас стремятся обрести многие женщины, то было бы чем заняться, но обе мы воспитаны таким образом, что считаем замужество началом и концом всего. Ни ты, ни я не умеем ничего другого, как быть женой своего мужа. Что же тогда остается? Скажи, кому нужна сорокалетняя разведенная женщина?

Повисла долгая, тяжелая пауза, во время которой Сэлли встала и прошла в ванную комнату принять душ. И пока урчала и шумела вода, Ливи сидела не шелохнувшись, с неверием и страхом обдумывая услышанное. У нее как бы заново открылись глаза, и то, что она увидела, заставило их расшириться от ужаса. Ей и в голову не могло прийти, что такая богатая, красивая и пользующаяся громким успехом в обществе светская дама, как Сэлли Ремингтон, может находить огромную разницу между жизнью замужней и одинокой женщины, но это так. Непроизвольно вырвавшийся у нее вопль отчаяния открыл взору Ливи такие вещи, о которых в своей наивности она даже не подозревала.

Перспектива не получить приглашения на званые обеды и вечера, не иметь возможности принимать гостей в собственном доме, не знать, куда пойти развлечься, не выбирать по своему усмотрению из дюжины приглашений наиболее приемлемое, не покупать себе красивые наряды, чтобы показаться в них на людях, не слышать восторженных комплиментов от втайне завидующих ей подруг... такая перспектива потрясла и обеспокоила ее. Для нее без всего этого нет жизни, без него жизнь лишалась всякого смысла. Да, такая я легкомысленная женщина, с вызовом призналась она самой себе, и все это для меня очень важно. Как и Сэлли, я типичное социальное животное и не предназначена вести жизнь одиночки. Это претит моей сущности. Пойдя дальше и сделав еще одно честное самопризнание, глубоко прочувствовав его, она даже повеселела от облегчения: да, я одна из тех женщин, которые не могут не быть замужем!

Дверь ванной открылась, и Сэлли, укутанная в полотенце, внесла с собой в раздевалку аромат геля Корделии «Флер дез Альп». На глазах у завороженной Ливи она уселась за туалетный столик, включила целую батарею светильников, подалась вперед и бодро воскликнула:

– Полагаю, пора приниматься за восстановительные работы... – Как будто между ними и не было никакого разговора.

Ливи шла в ванную комнату Корделии, преисполненная чувством жалости к самой себе, готовая выплакать глаза от отчаяния и тоски, поскольку судьба обошлась с ней чересчур жестоко. Сейчас она поняла: если не собраться с духом, то будущее сулит вещи куда страшнее. Джонни покинул ее навсегда, а с ним ушла в небытие и жизнь, которой они жили. Постоянная роль горюющей вдовы ничего хорошего ей не обещает, кроме того, что в конце концов ей придется разделить участь Сэлли Ремингтон. А это было последнее, чего бы она хотела. Нет... с прошлым пора кончать, и навсегда. Сейчас ей необходимо решить, какое будущее она бы хотела для себя, а затем отправиться на поиски того мужчины, который это будущее сможет ей предоставить. Что, с уверенностью сказала она самой себе, будет совсем нетрудно. Во всяком случае, не для Оливии Гэйлорд Рэндольф...

3

– О чем это ты так долго беседовала с Билли Банкрофтом? – спросила Тони Стэндиш свою сестру несколько недель спустя.

Они только что возвратились домой после званого обеда, на который он тоже был приглашен и после которого Ливи и он, усевшись на диване, долго говорили с глазу на глаз.

– Да ни о чем особенном, – зевнула Ливи, – так, обо всем понемногу, а в общем, ни о чем.

Тони внимательно посмотрела на сестру. У нее был вид сытой кошки, явно свидетельствовавший, что здесь было что скрывать.

– Кстати, он напомнил мне о нашей первой встрече около шести лет тому назад в Нью-Йорке, – сообщила Ливи, играя ямочками.

– В этом весь Билли. Никогда не забывает даже единожды увиденное лицо, тем более такое прелестное, как твое.

Широко открыв глаза, Ливи взглянула на свою сестру.

– Он и твое лицо хорошо помнит, – невинно заметила она.

– Хотелось бы надеяться. Мы уже давно знакомы с Билли, – улыбка Тони была столь же невинной.

Ливи начала снимать с себя драгоценности, изумруды и алмазы, небрежно складывая их в кучу, которую ее горничная затем упрячет в сейф.

– Чем он точно занимается? – спросила она как бы невзначай.

– Делает деньги. Много, много, много денег.

– Знаю, но каким образом?

– Билли весьма неразборчив в средствах, главное для него – свести концы с концами, и к настоящему времени, мне кажется, этими концами он мог бы несколько раз обернуть Гайд-парк.

– Он что, аферист?

– Но не из тех, которыми занимается полиция, хотя за ним и числится репутация весьма ловкого дельца. – Тони с интересом взглянула на сестру. – У меня такое чувство, что ты им всерьез заинтересовалась, или я ошибаюсь?

– Да нет, обыкновенное любопытство, – осадила ее Ливи. – Он сильно отличается от всех, с кем я обычно встречаюсь.

– Естественно. Они родились такими, какие есть. А Билли Банкрофт сделал себя сам.

– И продолжает делать?

Пораженная необычной проницательностью сестры, Тони ответила:

– Он стремится не упустить своего шанса в жизни, постоянно нацелен на него и представляет собой весьма уважаемую фигуру в Сити. Примерно с год назад или чуть более того королева возвела его в рыцарское достоинство. – Тони выдержала десятисекундную паузу. – Тебе известно, что существует и леди Банкрофт?

– Да. Он сказал мне, что она – хронический инвалид. С ней что-то произошло сразу же после рождения их сыновей-близнецов, какая-то послеродовая депрессия, которая, вместо того чтобы со временем заглохнуть, только усугубилась. Она уже длительное время находится в частной лечебнице.

– Так вот почему никто никогда не видит ее... Да, миленько же вы побеседовали, – ехидно заметила Тони.

– С ним очень легко говорить.

– Значит, вы решили продолжить беседу?

Тони и мысли не допускала, что ее сестра может всерьез заинтересоваться Билли Банкрофтом. Выбившийся из низов, женатый делец-еврей был последним, кто мог бы увлечь воображение Оливии Рэндольф.

– Думаю, мы еще не раз увидим его у себя в гостях, – неопределенно пообещала Ливи.

И она не ошиблась. Впечатление было такое, что он постоянно находился в поле их зрения, хотя Тони не могла подозревать его в том, что он преследовал ее сестру. Он был женат, а Ливи вовсе не стремилась стать чьей-либо любовницей, однако каким-то образом на всех обедах и приемах он неизменно оказывался рядом с ней либо так или иначе выступал в роли ее партнера. На все расспросы Ливи, широко раскрывая глаза, неизменно отвечала: