Читаем без скачивания Коко Шанель - Анри Гидель

Ввиду такого ошеломляющего успеха Коко директор «Ротонды» мосье Шабассьер предложил ей годичный контракт, который она рада была подписать. Адриенн, не удостоившаяся такой чести, тем не менее не выказывала ни малейших признаков ревности. Она знала, что не обладает ни тем дарованием, ни тем самобытным шармом, которым природа наградила ее племянницу, ни той силой духа. Что из того! Она ее обожает и преклоняется перед нею! В ее глазах вознаграждение заслуг Габриель явилось долгожданным торжеством справедливости.

Но после нескольких месяцев эйфории, в течение которых Габриель видела себя на пороге блистательной карьеры, она вдруг заскучала. Ограниченность ее успеха вставала перед нею во всей очевидности, опустошая душу… Да, конечно, ее хорошо знают в Мулене, возможно, даже слишком хорошо. Но то ли это будущее, о котором она мечтала? И в конце концов, это всего-навсего Мулен.

Она решила попытать счастья в Виши. Тогда, в белль-эпок, этот город становился в курортный сезон настоящим сколком Парижа, а для выступавших здесь артистов – подчас этапом на пути к покорению столицы. «Король городов на водах», как его называют и теперь, привлекал к себе богатую космополитическую публику. «Кажется, что вы на берегах Нила, а не на берегах Алье», – заметил один из хроникеров «Фигаро». После принятия лечебных процедур и ожидания у киосков с водой, которую им разливали в стаканы-мензурки мадемуазели в фартучках и белых чепчиках, страдальцы печеночными коликами жаждали развлечений. Хворь не мешала им с энтузиазмом аплодировать комедиям, операм, oпeреттам, представлениям мюзик-холлов и ревю… Одних только театров варьете в городе никогда не бывало менее четырех – таких, как, например, «Альказар» или «Элизе-Палас», экстравагантный фасад которого, выдержанный в чистейшем стиле nouille, игриво контрастировал с классической мудростью окружавших его буржуазных особняков.

Воистину, только происки дьявола смогут помешать Габриель получить ангажемент певицы в ревю или оперетте! И, разумеется, она увлекла за собой Адриенн. Зимою 1905 года Габриель объявила поклонникам, что покидает Мулен. Услышав это, молодые люди разом потускнели – ведь малышка Коко была для них яркой звездочкой на небосклоне ночного Мулена, каждый ее выход на сцену был осенен дуновением поэзии, а ее немного странного, но красивого лица не дано забыть никому! Как же грустны без нее будут теперь вечера!

– Так приезжайте поглядеть на меня в Виши! – ответила она.

Они пообещали… И сдержат свое слово.

Габриель и Адриенн сняли скромную комнату в старом квартале близ церкви Сен-Блез. Приехали и сразу распаковали чемоданы, достали оттуда платья, которые сами себе сшили, шляпки – плоды их неуемной фантазии, и отправились знакомиться с городом, который, как они думали, вскорости ляжет к их ногам. Понаслаждались тишиной аллей раскинувшегося вдоль реки парка д'Алье с английскими садами и причудливо отделанными виллами, где живали На-полеон III и его ближние. Затем направили свои стопы в Парк источников – побродили в тени гигантских платанов, каштанов и буков, нырнули под крытую галерею, поддерживаемую литыми колоннами. Эта галерея, ставшая гордостью местного муниципалитета, была перевезена сюда прямо из Парижа, после демонтажа Всемирной выставки 1900 года. Представьте себе – можно в самый сильный дождь, не раскрывая зонта и не опасаясь испортить свою невообразимых размеров шляпу (что поделаешь, такая была в ту пору мода!), пройти целый километр – на других посмотреть, себя показать. «В каком еще городе сыщется подобное удобство?» – расхваливали местную достопримечательность путеводители по Виши.

Однако энтузиазму наших юных особ суждено было быстро рассыпаться. Сезон уже давно начался, все контракты с артистами подписаны, и единственное, на что могли надеяться юные барышни, – вдруг срочно понадобится заменить кого-то из артисток, но вероятность этого была слишком призрачной. Куда бы они ни обращались с предложениями, везде импресарио, режиссеры и директора зрелищ грубо отмахивались от них с порога, бросая лицемерное: «Вам напишут!»

Ко всему прочему Габриель неизменно ставили в упрек то, что сама она называла субтильностью. «И откуда вы взялись такая, тощая как жердь? Вам же все ребра пересчитать можно!» – говорили ей без смущения. «Вам бы, мадемуазель, надо кушать поплотнее», – сочувственно добавляли другие.

Вдобавок она дурно танцует, у нее напрочь отсутствует гибкость и нет даже намека на голос… Да она не соберет ни сантима!

Неудачи не подрезали ей крылья. Она решила брать уроки пения и танца. Сбережения ее таяли, как снег весной. Но все ее усилия оставались тщетными. Все же она продолжала упорствовать, невзирая на советы рассудительной Адриенн. Кстати, об Адриенн… Красивая, высокая, стройная, с походкой принцессы – ее-то почему отвергали директора зрелищ? Да говорили, будто она чересчур изысканна для публики, перед которой собиралась выступать… Быстро поняв, что настаивать бесполезно, она в горьком разочаровании возвратилась в Мулен, несмотря на уговоры Коко.

…Есть фотография, раскрывающая интересную грань личности нашей героини в тот период ее существования. Коко снята на террасе «Кремери» – одного из тогдашних самых шикарных кафе в Парке источников, смиренно сидящей за стаканчиком в компании сестры Антонии. Ласковый, робкий взгляд с оттенком меланхолии… Это уже не прежняя амбициозная Коко, но молодая мечтательная женщина, не слишком уверенная в том, что ее ждет в будущем…

Среди поклонников Габриель, которые приезжали в Виши повидать ее, был один, который, в отличие от остальных, не побуждал ее ждать контракта и не поддерживал эту идею. Звали его Этьен Бальсан.

Он не обладал ни выправкой, ни элегантностью офицеров 10-го егерского. Он не был титулован, как большинство его товарищей. Хуже того, он был всего-навсего сержантом. Среднего роста брюнет, с круглым, довольно обыкновенным лицом, с небольшими усиками, весьма банальный… Но у него была масса друзей среди офицеров. Добрый, честный малый с широкой натурой, любитель поесть и не дурак выпить, он был влюблен в жизнь и стремился взять от нее максимум возможного. Он был без ума от беговых лошадей, и его мечтою было выставлять их под своим вымпелом на самых престижных ипподромах парижского региона.

Он происходил из богатейшей семьи, жительствовавшей в Шатору и владевшей текстильной фабрикой с полутора тысячами рабочих, которая выполняла среди прочих и поставки для французской армии. Наш повеса пристрастился к кутежам еще с отроческих лет и намеревался продолжать в том же духе, тем более что он унаследовал огромное состояние родителей. Назначенный для прохождения службы в 90-й пехотный полк гарнизона Шатору и сообразив, что там ему не будет так вольготно, как ему хотелось бы, он перевелся в Мулен, придумав для этого благовидный предлог: мол, в этом городе есть военная секция по изучению восточных языков. Вдруг в один прекрасный день родине потребуются специалисты в этой области, и тогда он, Этьен, ответит: «Я!» В действительности же преподавание индусского диалекта, который он будто бы собирался изучать, существовало только на бумаге, ибо так и не нашлось никого, кто бы знал этот диалект. Вот потому и выбрал молодой человек этот редкостный язык, потому что во всей Франции его никто не знает… Этот лукавый маневр, точнее сказать, фарс, снискал ему заметную популярность среди товарищей.