Читаем без скачивания Век годами не измерить (сборник) - Владимир Любицкий

– Не слушай ты их, – успокаивает Вашкевич Анатолия. – Хороший нож! Такой же, кажется, за доллар продавался.

Под смех товарищей Стребыкин отбирает нож и прячет в рундук:

– Ничего! За то, чтоб его фашисту в глотку воткнуть, три доллара не жалко!

– Вот тут ты прав! – поддерживает Чаговец.

Разговор прерывается сигналом боевой тревоги и командой:

– По местам стоять! Швартовы приготовить!

– Неужели Сан-Франциско?! – слышен чей-то возглас.

Моряки стремглав разбегаются по постам.

33-й день похода

Вальехо, Сан-Франциско, США. 7 ноября 1942 года

На пирсе судоремонтного завода – большая толпа: рабочие, американские моряки, жители окрестных кварталов с детьми, русские эмигранты… Кроме любопытства, их привел сюда слух о том, что после торжественного подъема флага русские обещали разрешить пройти на советские подводные лодки и даже провести экскурсии по ним. Одни верят этим слухам, другие – нет, но само присутствие военных кораблей из далёкой воюющей России явно взбудоражило полусонный городок.

Через узкий островок Мар Айленд в сторону залива Сан Пабло ветер уносит звуки марша, который играет на берегу военный оркестр. Когда он стихает, рынды на подводных лодках отбивают склянки. И с последним ударом, возвестившим восемь часов утра, на С-54 раздаётся зычная команда капитан-лейтенанта Братишко:

– Равняя-яйсь! Смир-р-рно! Флаг, гюйс и флаги расцвечивания поднять!

Над остальными лодками звучат такие же слова, и по флагштокам медленно поднимаются шелковые стяги. И хотя моряки за время службы успели привыкнуть к церемонии, но сейчас лица у них по-особому одушевлены: похоже, вдали от Родины всё это волнует иначе.

По пирсу к лодке подходит командир дивизиона капитан 1 ранга Трипольский, легко взбегает по трапу и произносит:

– Товарищи краснофлотцы и старшины! Товарищи офицеры и политработники! Поздравляю вас с 25 годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции!

В ответ над головами собравшихся прокатилось могучее троекратное «ура-а-а!», всполошив стаи оглушённых чаек, а на берегу раздались щедрые аплодисменты.

– Приказ Народного комиссара обороны СССР № 345 от 7 ноября 1942 года, – читал Троепольский. – … Двадцать пятую годовщину Великой Октябрьской социалистической революции народы нашей страны встречают в разгаре жестокой борьбы против немецко-фашистских захватчиков и их сообщников в Европе. В начале этого года… Красная Армия… взяла в свои руки инициативу, перешла в наступление… показала, таким образом, что при некоторых благоприятных условиях она может одолеть немецко-фашистские войска. Однако… воспользовавшись отсутствием второго фронта в Европе, немцы и их союзники собрали все свои резервы под метелку… Ценой огромных потерь немецко-фашистским войскам удалось продвинуться на юге… Товарищи красноармейцы, командиры и политработники, партизаны и партизанки! От вашего упорства и стойкости, от воинского умения и готовности выполнить свой долг перед Родиной зависит разгром немецко-фашистской армии… Будет и на нашей улице праздник!

Когда над строем снова понеслось матросское «ура», Анатолий Стребыкин не сдержал улыбки и подтолкнул локтем Сергея Чаговца:

– Глянь, старушка всплакнула. Не иначе – русская…

Действительно, седая женщина в платке, стоявшая почти на краю пирса, достала из сумочки платок и осторожно промокнула глаза. Её спутник, статный, но тоже покрытый шапкой седых волос, наклонившись, что-то шепнул – видимо, успокаивающее, на что старушка в ответ кивнула и благодарно сжала его локоть.

– На ней платок как у моей мамы, – проговорил Яков Лемперт, – Тоже пуховый и светло-коричневый.

– А вон туда посмотрите, – мотнул головой Чаговец.

В стороне от толпы, опершись на высокую ограду пирса, стоял человек в тёмном длиннополом пальто. Лицо его, в отличие от остальных, казалось неподвижным и даже угрюмым. Но когда народ двинулся, готовясь ступить на борт подлодки, он оказался у трапа в числе первых.

Вместе с Юрой Нуждиным командир группы движения Донат Негашев, тоже владевший английским, старался поделикатнее объяснить публике, что экскурсии по лодке не планировались: военный корабль – не место для прогулок. Но две-три группы, в основном – из рабочих, которым предстояло проводить на лодке кое-какой ремонт, пришлось всё же сформировать и в сопровождении офицеров провести по кораблю. Пробились в эти группы и старушка в пуховом платке со своим седовласым спутником, и мужчина с неподвижным лицом. Старушка то и дело гладила то перила трапа, то переборки, то заправленные матросские койки.

– Ощупывает – будто слепая! – едва слышно сказал Чаговцу Стребыкин.

Но седой, то ли услышав, то ли угадав, попытался оправдаться за неё:

– Мария Гавриловна – русская. Наш старший сын был морским офицером, погиб в семнадцатом…

«Угрюмый», как прозвали между собой моряки второго мужчину, больше разглядывал механизмы. Оказавшись в дизельном отсеке, он напрямую спросил Негашева:

– Лодка-то немецкая?

– Вы имеете в виду – трофейная? – не удивился Негашев русскому языку ещё одного посетителя.

– Я имею в виду – купленная в Германии! – почти раздражённо пояснил Угрюмый. – Ведь не станете же вы утверждать, будто Советы сами могут делать подводные лодки!

– Что ж в этом удивительного? – улыбнулся Негашев. – Я обратил внимание, как дотошно вы разглядывали таблички на механизмах. Нашли хоть одну иностранную?

– Ну, таблички и сменить недолго! Неужто и вправду этот дизель, – ткнул он пальцем и произнес по слогам, – мэйд ин Ко-лом-на?!

– А вы после войны приезжайте в Коломну – увидите сами!

– Если после войны она ещё останется, Коломна ваша!

– Не надейтесь – останется! – понял, с кем имеет дело, Негашев.

Вечером в советском консульстве состоялась необычная встреча. По лицу Генерального консула Якова Мироновича Ломакина было видно, что разговор предстоит отнюдь не праздничный. Оглядев сидевших за большим столом офицеров, Яков Миронович официально представил всем военно-морского атташе капитана 2 ранга Егоричева, затем командира дивизиона прибывших подлодок Трипольского, командиров всех четырех субмарин и наконец двух американских гостей – командующего Западным морским округом США вице-адмирала Гринслэйда и командующего флотилией подводных лодок контрадмирала Фригделла.

– Товарищи! Господа! – начал консул. – Я вынужден начать с того, что… Одним словом, наши командиры ещё не знают, что на переходе из Датч-Харбора в Сан-Франциско погибла советская подлодка Л-16… Подробности я сообщу вам позже, – прибавил он в ответ на недоуменные взгляды новоприбывших моряков. – А сейчас предлагаю почтить память командира лодки Л-16 капитан-лейтенанта Дмитрия Фёдоровича Гусарова и всего экипажа.

Присутствующие встали в скорбном молчании, после чего консул продолжил:

– Мы, как союзники, должны обсудить и вместе принять все меры, чтобы исключить повторение трагедии, а значит – обеспечить успешное завершение перехода наших кораблей на северный театр военных действий. Прошу высказываться, господа…

– Наше командование, – начал вице-адмирал Гринслэйд, – сделает всё возможное, чтобы помочь доблестным русским морякам. Прежде всего, мы гарантируем своевременный и качественный ремонт ваших субмарин во время пребывания как в Сан-Франциско, так и на Панамском канале в Коко-Соло, и на базе Гуантанамо на Кубе – словом, везде, где это потребуется.

– Благодарю вас, – кивнул Ломакин.

– Кроме того, – с достоинством продолжал Гринслэйд, – как и следует из межправительственных соглашений, американская сторона предоставит русским морякам в пунктах перехода до 500 тонн топлива и 50 тонн моторного масла. Ваши корабли будут беспрепятственно заправляться пресной и дистиллированной водой, а также в достаточном количестве получат продовольствие…

– Простите, сэр, – с некоторым нетерпением прервал его консул. – Поверьте, советская сторона высоко ценит материальную помощь американского командования. Но сейчас хотелось бы услышать не только это. Как обеспечить большую, чем до сих пор, безопасность наших кораблей на время этого, без преувеличения, небывало трудного и, как мы убедились, опасного плавания – вот в чём вопрос.

– Я вас понимаю, – отвечал командующий округом без видимой обиды за нарушение дипломатического этикета.

– Из мер, о которых вы упомянули, – подхватил Фригделл, – мы готовы предложить, во-первых, эскортирование ваших субмарин американскими военными кораблями на всём пути до Канады. А во-вторых, обеспечить присутствие наших офицеров связи на каждой русской лодке, чтобы избежать возможных инцидентов при встречах с американскими кораблями или самолётами.

– Благодарю, – принял предложение Ломакин. – Вот это уже конкретные вещи!