Читаем без скачивания Хранители - Антон Васючков

– У тебя есть, что перекусить? – подал голос человек. Порывшись в внутреннем кармане, добавил: – Я могу даже заплатить!

Гном состроил уязвленную гримасу, но деньги взял. Через мгновение из одного сундука он извлек кусок вяленого мяса, сыр и хлеб и протянул человеку, не забыв оставить себе. Гилберт набросился на еду и некоторое время был очень сильно увлечен.

– Что ты такое совершил на Родине, что пришлось бежать сюда?

Лис уже доел последние крошки и лишь покачал головой. Разделять свои горести ему не хотелось, он не желал показаться мучеником, требующим по отношении к себе жалости. Он привык прятать чувства в себе.

– Брось, Гил. Можно мне так тебя звать? Конечно, ты можешь промолчать, в конце концов, в твое сердце я не проникну, но поверь: поделись своей тревогой и тебе станет полегче!

– Я жалею о своем решении. Тогда я совершил ошибку, а теперь ее уже не исправить. – Он переплел тонкие пальцы на груди, опустил голову, с тем чтобы, не встречаться взглядом с дворфом. – Мне было сделано некое предложение, теперь – то я понимаю, что принять его было моей судьбой. Но я отказался. Не смог решиться взять ответственность. Побоялся, что не справлюсь.

– Да уж. Тоже мне беда! – Карлик приторочил топор к поясу, проверил, крепко ли он сидит.

Немного помолчав, будто обдумывая свои же слова, Дунгин добавил:

– Что-то сегодня эти твари слишком разошлись! Раньше они лишь тупо долбились в двери, а сегодня особо неиствуют.

Человек поглядел на него с укором. Хитро прищурившись, он произнес:

– Ты так и не пояснил, что демонам здесь надо. Неужели только души? Что, кроме нас поблизости никого больше нет?

Этого вопроса карлик давно ждал, а потому успел подготовиться к ответу. Он прокашлялся, чтобы голос вдруг не дрогнул, а прозвучал твердо и уверенно.

– Видишь ли, дорогой Гилберт, – высокопарно начал он. Поправил якобы сбившуюся прядь волос, с деланной важностью, – в крепости полно всяких вещиц, которые близки сердцам бывших хозяев, что ныне превратились в демонов и призраков. Некоторые из них приобрели физическое обличие и стали демонами – они гораздо опасней для нас, чем духи, – говорил карлик с печалью в голосе, но все же это было наигранно: дворфа не заботили чужие страдания и проблемы.

– После них остались сокровища, и я не намерен отдавать их призракам только потому, что при жизни это принадлежало им. Со смертью они утратили право на имущество.

Дунгин говорил и говорил, стараясь убедить Де Арни в собственной правоте. Человек слушал внимательно. Теперь ему стало ясно, за что дворфов называют жадными. Все, что плохо лежит, они тут же пытаются присвоить, а если не удается хитростью, то используют силу. Естественно эти слова не могли относиться ко всему народу без исключения. Всегда есть те, кто не похож на своих сородичей и ведет себя иначе.

– И все же я бы на твоем месте отдал вещи. Жизнь дороже золота и самоцветов, – выразил свое мнение Лис, чем вызвал скорый ответ заядлого спорщика.

– Слава Рудокопу, что ты не на моем месте! Жизнь чаще всего не стоит медного гроша, а вот золото, всегда золотом и остается!

Гилберт мрачно рассмеялся.

– На что мертвецу твое золото? Разве может оно вернуть его к жизни? Нет? Тогда и грош ломанный цена твоему золоту!

Бородатый карлик раздраженно покачал головой. Что взять с глупого смертного?! Да он ведь, наверняка, золото от меди не отличит. А еще рассуждает о ценности этого благородного металла. Да что он знает!

– Дабы ты оценил всю ценность этих богатств, я хочу подарить тебе одну скромную вещицу!

Молодой человек удивленно кивнул, понимая, что от этого движение и так ничего не зависело. А Среброносный торжественно прошествовал в дальний угол чертога, где под старым, почерневшим пологом из шелка, по соседству с трухлявыми дубовыми полками, теснились два сундука. Один из них он отворил тайным словом и легким прикосновением. Крышка со скрипом поднялась и Де Арни с трудом удержался от того, чтобы подойти и заглянуть внутрь.

Дворф рылся довольно долго, на ходу рассказывая о прелестях своих сокровищах, истории каждой вещицы, и всех каверзах случавшихся с сокровищами. По закону подлости нужная вещица оказалась на самом дне. Небольшой перстень из серебра с лилией, нисколько не пригляделся молодому Де Арни, но он понимал, что для карлика отдать даже такую кроху из своих сокровищ, значит многое.

Низко поклонившись и горячо поблагодарив хозяина крепости, Лис надел подарок и благополучно забыл о нем.

*********

Постепенно возня снаружи поутихла. Похоже, демоны и призраки примирились с текущим положением дел. Дунгин не скрывал своего облегчения. Он вызвался дежурить первым, но лишь потому, что не совсем доверял человеку. Слишком уж часто они охочи до сокровищ, как и сами карлики. Дунгин делиться не собирался.

Сейчас Гилберт лежал, свернувшись в клубок на кресле. Во сне он кому-то улыбался и что-то шептал. Затем затих, лицо помрачнело. Дунгин понял, что человеку в этот миг, наверняка, снится сегодняшние злоключения. «Слишком доверчив», – решил карлик. – «Такие долго не живут».

Сидя на базальтовом полу, прислонившись к одной из полок, он не сводил взора с дальней стены. Секретный ход был именно там. Если вдруг призраки надумают заявиться, то почти точно оттуда. Одно время Среброносный подумывал завалить потайной ход полками или шкафами, но, увы, таковых не осталось, после того как они использовали все, что можно было передвинуть для того, чтобы загородили дверь. Придется надеяться на глупость демонов.

Уже третью книгу дворф отлаживал в сторону. Рукописи были скучными и вызывали скорее сонливость, чем интерес. Древние хронисты и писатели пользовались корявыми словечками, перевода которых он не ведал. А все из-за того, что в юношестве прогуливал занятия по древней культуре. И вот плоды – более чем через четыре сотни лет.

Лис заворочался на кресле, чем моментально вызвал внимания сторожа. Бородач в очередной раз хорошо пригляделся к незваному гостю. Ничего примечательного в его внешности не было. Да, на нем был дорогой синий плащ, но он продырявился и замарался настолько, что теперь имел неприглядный вид. Простецкий меч человека вызвал только усмешку. Другое дело кинжал с голубым острием. Такого металла дворф еще не встречал. Но если поближе приглядеться к Гилберту, то это был обычный деревенский паренек, каких пруд пруди повсюду. Но внутри человек не походил на своих сородичей. Проторговав две сотни лет с людьми, карлик уже знал о коварстве и лжи человеческой расы. Говорят, нет более жестокого племени. Нелегко ломать старые стереотипы, и потому он по-прежнему относился к гостю с настороженностью, постоянно ожидая какой-нибудь подвох. Но сам-то карлик понимал, что ничего подобного не последует. Не на этот раз. Гилберт обладает удивительно чистым, незамутненным злом сердцем. Подлость и алчность ему дики. Он наивен. Это чистота делает его слабым, ибо он по себе судит других. Он и не может предположить о тех жестокостях, что творятся в мире. Такой человек либо погибнет от своей доверчивости, либо сломается и станет таким же, как все. Третий путь тоже был, но пойти по нему не каждый сможет. Он может, отталкиваясь от себя, перекроить мир. Сделать его чистым и незамутненным. Мечта идиота.

– «Что интересно привело его сюда? Кто гонится за ним?» – спрашивал себя усталый дворф. Ответов он не знал, но намеревался эти вопросы задать.

Демоны вновь напомнили о себе грохотом и визгами. Обычно придут к двери, постучат, повоют под порогом, да уйдут. Сегодня все иначе. Что еще придумают хитрые бестии? Появление Гилберта и сверхактивность призраков совпала по времени. Странное совпадение… Интуиция подсказывала, что здесь что-то не так.

Звезды за окном стали гаснуть. Времени у осаждавших осталось не так уж много. Именно сейчас, ближе к рассвету, стоило ожидать решающего штурма. Либо сейчас, либо на следующее новолуние. Дунгин, знакомый с нетерпеливостью проклятых духов, не сомневался, что они заявят о себе до утра. Оставалось только ждать.

Но что может быть ужасней ожидания! Ждать неведомое, еще не зная, что встретишь за поворотом судьбы. Доживешь ли до утра? А сегодня, помимо всего, он чувствовал на себе ответственность за гостя. Именно он, дворф, должен защитить смертного в случае чего. Вполне возможно, что сюда заявятся те, от кого Гилберт так упорно скрывается. «Ну ничего», – зло подумал карлик, накручивая бороду на большой палец, – «пускай только попробуют вторгнуться в мои владения!»

Не раз он давал отпор каждому, кто вторгался в этот замок, будь то человек, или нелюдь. Бывало, приходилось убивать. В конце концов, мир – это бойня, в которой выживают лишь сильнейшие. Слабым здесь нет места. Себя он, естественно, причислял к избранным и презирал слабых всей своей дворфской душой.