Читаем без скачивания Хранители - Антон Васючков

Усталость и сонливость постепенно одолевали его. Давненько он хорошо не высыпался! Тяжелые веки вот-вот были готовы закрыться, а в голове гудело, и она ничего не соображала. Откуда-то слышался чарующий слух звук поющей флейты. Будить человека дворф не стал. Он все сидел, прислонившись к полке, ощущая столь приятный запах старых рукописей. Голова с каждой минутой опускалась все ниже, а глаза все чаще закрывались. Как приятно окунутся в этот чарующий поток беззаботности и отчуждения от мира. Забыть на время обо всех тревогах, забыть о страхах и хорошенько насладиться покоем…

Из дремы его вывел скрежет. Резкий, неприятный, неожиданный и потому внушающий страх. Звук повторился, и судя по всему слышался из под ног нынешнего владетеля крепости. Он доносился через равные промежутки времени. Страх дворфа быстро улетучился, лишь только он подумал, что это его крепость портят. Стучат по ее стенам, портят древнюю кладку. А может, ищут спрятанные сокровища?! От этой мысли он пришел прямо в ярость. Как?! Его золото и самоцветы хотят украсть?! Да он порвет любого, кто осмелится на такое безумное деяние!

Жилистая рука потянулась к рукояти секиры, стоящей рядом, когда до слуха донесся едва уловимый шепот. Потом тишина. Скрежет повторился, теперь уже громче. Чем бы ни был вызван звук, но разгадка приближалась.

Понимая, что все это не предвещает ничего хорошего, Дунгин встал и огляделся. Стоило бы разбудить Гилберта. Вдвоем встречать неведомую опасность куда сподручнее. Он уже направился к креслу, где свернувшись, сопел Лис, как вдруг услышал глухой удар и ощутил сильную вибрацию. Ужасная догадка пришла ему на ум.

Подкоп! Как же он сразу не догадался, ведь замок кишит подвалами и катакомбами! Человека он разбудить не успел. Часть пола содрогнулась, а затем медленно отодвинулась в сторону. Из образовавшегося отверстия появилась волчья лапа.

Дворф сделал бесстрашный шаг вперед. Дело принимало серьезный оборот. Ладно демоны, но если и оборотни вмешались, то случилось что-то гиперординарное. Оставалось только узнать что.

Оборотень не спешил вылазить. Сначала полуволк тщательно обнюхал воздух, стараясь определить степень риска. Видно, решив, что жизнь его в безопасности, он высунул голову, а затем и влез полностью. Серебристая шерсть тут же поднялась, пасть оскалилась.

С народом сайганов карлик всегда был в хороших отношениях. Нередко они встречались в лесах, когда он ходил на охоту, нередко делились охотничьими трофеями, помогали друг другу во всем. Они не трогали его, дворф не обращал внимания на их дела. До сегодняшнего дня он не опасался оборотней.

Имени появившегося сайгана карлик никак не мог припомнить. Вроде бы уже встречался с этим, но как их различать: они, как две половины луны. Оборотень сразу узнал дворфа, хитро сощурился.

– Дунгин! – пролаял он, неспешно приближаясь. – У меня к тебе важный разговор. – Видя агрессивный настрой бородача, он добавил: – Клянусь светом луны, я не причиню тебе вреда, – пасть его изогнулась в некоем подобии улыбки.

– Что тебе нужно? – секира карлика была недвусмысленно поднята, готовая в любую секунду к действию. Дунгин вспомнил, наконец, имя оборотня, припомнил и то, каким хитрецом тот был. – «Говори, Улдин, да поскорей, пока я от слов не перешел к действию!»

В глазах волка появился лукавый огонек. Он был готов принять вызов. Но не сейчас.

– Я послан демонами, ибо сами они не решились побеспокоить тебя, после некоторого недоразумения, кое произошло недавно.

Дворф возмущенно вздернул брови.

– Я чуть не погиб! Это ты называешь недоразумением?!

– Нам нужен человек.

– Кому это, нам? – подивился Дунгин, нервно переступая с ноги на ногу и прикидывая в уме, как поступать, если оборотень вдруг кинется на него.

– Демонам и моему народу.

– Так вы заключили перемирие?

– Да, – ответил полуволк и торопливо добавил: – временное. Пока у нас есть общая цель, мы будем сражаться на одной стороне.

Дворф тревожно глянул на спящего Гилберта. Оборотень перехватил его взгляд и вдруг зарычал.

– Отдай его нам! Отдай, Дунгин, и ты получишь все, что пожелаешь!

Сомнения закрались в душу карлика. Что он делает? Зачем защищать этого смертного? Стоит сказать «да» и все о чем мечтал он всю жизнь, может враз сбыться. В возможностях демонов он не сомневался. Тогда что же его удерживает? Чем он обязан Гилберту? Но что-то внутри дворфа бунтовало, обвиняя в жадности и продажности. Он не мог просто взять и отбросить этот внутренний голос, наставлением которого обычно пренебрегал. На этот раз все было иначе.

Сделав три решительных шага, Дунгин Среброносный преградил оборотню дорогу к спящему.

– Нет, – одними губами прошептал, будто не совсем уверен был в своих словах.

Шерсть на загривке полуволка взметнулась вверх, пасть оскалилась, ощерившись десятками острых клыков.

– Зачем он вам? – не отставал дворф.

– Нужен, а подробности тебя не касаются.

– В таком случае, вы его не получите.

Волк прорычал что-то нечленораздельное на своем зверином языке. Если дело дойдет до сражения, одолеть сайгана едва ли удастся в одиночку. Дворф видел однажды оборотня в бою, и потому не пожелал бы никогда бороться с таким существом. Коварен как человек, а силен как животное.

– Будь по твоему, – сдался все-таки вервульф. – Одному человеку… – оборотень замялся. – Ну, не совсем человеку. Его имя Нимрот, а фанатики называют – Освободитель. Но он не просто человек, он самый настоящий бог!

– Нимрот? – переспросил он. Ему было до боли знакомо это имя. С ним были связаны неприятные воспоминания. Беспощадный, готовый на все ради своих целей, неотступный и тщеславный – вот кто такой Нимрот. – Так вы хотите смерти Гилберта?

– Не мы, а Нимрот. Он наш союзник.

– Мышь змее не союзник.

– Замолчи! Ты выполнишь наше условие или нет?

– Нет!

– Подумай хорошенько, – вновь предостерег его сайган. Зубы его лязгнули, видно, устрашая карлика. Но тот был не из пугливых.

– Замок этот вместе со всеми богатствами станет твоим, как только ты выдашь нам человека!

При мысли о сокровищах руки дворфа затряслись. Все сокровища, не та горстка, что он нашел в летописном чертоге, могут стать его! Только подумать, он станет богатейшим дворфом. Возможно, даже удастся купить себе землю и основать собственное государство. Для этого всего-то нужно отдать какого-то смертного, коего он едва знает! Рот Дунгина открылся, дабы сказать «по рукам», но совесть вдруг снова проснулась.

«И кем ты будешь после этого, Дунгин Среброносный?! Богатства, пришедшие так легко – легко и уйдут. Если тебе и суждено разбогатеть, то это случится. Нельзя же предательством пробивать себе путь наверх…»

– Ответ мой будет отрицателен, при всем моем уважение к тебе и твоему народу, Улдин. И впредь, попрошу меня не беспокоить по этому вопросу. – Дворф демонстративно отвернул голову, давая понять – разговор окончен.

Оборотень смолчал. С надеждой взглянул на тело Гилберта. «Успею прорваться и схватить его?» – пронеслась в его голове шальная мысль. Полузверь решил: рисковать не стоит. Для этого есть глупые демоны, вот пусть и рискуют своими мерзкими телами. Но уходя, он не упустил случая пригрозить Дунгину:

– Не долго тебе осталось жить, дворф. Ты еще пожалеешь.

Глава 4. Цена выбора

Меч был при нем, но былой уверенности он более не чувствовал. Чуть позади, брел Дживиль; в стеклянных глазах его был ужас, он часто бросал взгляды по сторонам. Бежать было некуда? От волков в лесу негде скрыться. Ладно, волки, так тук твари похуже, да поумнее. Места дикие, необжитые и холодные, особенно для двух Инквизиторов, изнеженных южным солнцем.

Невидимые сопровождающие следовали за ними по пятам, прячась в лесной чаще. Иногда в прорехах листвы мелькали белые волчьи силуэты, будто напоминая о том, что Инквизиторы в ловушке. Старший из Воинов Света – высокий блондин – отлично выучил повадки этих существ за годы служения Единой Церкви. Райнхард знал многое, но делиться своими тревогами и предположениями не желал. Незачем пугать спутника. Оборотни поодиночке не охотятся, а значит, их окружила стая. Против дюжины волков вряд ли удастся устоять. Конечно, можно погибнуть храбро с именем Единого на устах и душа будет навеки прибывать в Рае, правда во все эти бредни он не верил, да и пожить еще хотел.

Год от года его любовь к земной жизни все возрастала. С некоторых пор, он перестал верить в загробные блага, начал сомневаться во всемогуществе Единого, но благоразумно молчал о своих суждениях. Другие служители Церкви смеялись над ним, называя глупцом и отступником, но он никогда особо и не был верующим. В Инквизиторы он пошел отнюдь не по своей воле. Но, увы, Церковь сыграла в его жизни большую роль. Гораздо большую, чем он бы желал.