Читаем без скачивания Страсть к размножению - Константин Уваров

Вся история про Друбич знаешь как началась? Я нажрался с двумя герлами, на кухне календарь с Друбич висел. Я начал - дескать ты, такая-то, круче Друбич? А ты?

Потом я начал рассказывать, как мы с ней будем, совсем напился, нассал в телевизор, меня 220 ебнуло - хуй не стоит и все (неделю не стоял) - я вернулся на кухню. Секс, говорю, это банально. Надо заниматься бока-мару (это у Воннегута пятками терлись вместо ебли - с целью взаимного психического проникновения). Так вот, все-таки спацифировал герлов на бока-мару (они улыбаются, стремаются, не знают, что делать - вдруг я издеваюсь, а пятками трутся...)

Либидо разгулялось, хлещет, эффект перекоса действительности налицо. Я думаю: надо употребить выделяющуюся энергию на благое дело. А я к тому времени вошел в образ и успел влюбиться в Друбич. Короче, прикол, будто действительно бока-мару сработало: полное единение душ, пляшем вокруг портрета ее, дротики кидаем. И глюки тут как тут. В общем понос, судороги и смерть. Так это начиналось.

А сейчас вот год прошел, хожу по Н-ску без денег, без ничего, холодно. Эта, последняя, вообще вылитая Таня была. Тормознула на улице, говорит, это все сволочи были, я, дескать, настоящая, потом, мол, расскажу, а я улыбаюсь, как правда во сне, мне все до фени это. Привезла меня на флэт, проснулся в подъезде без копейки.

Я уже, как идиот, хожу и пишу - на стенах, на гаражах - "Таня, прости, я перестал". Если это она все устроила, то усидит и отвяжется.

Но то ли не верят, то ли не она... Ночью мелом - раз на одном гараже, раз на другом, и бежать, чтобы в крезу не забрали.

А расчет был такой: типа "жертва кинематографа" - я, как мальчик Бананан, или как в "Красной розе...", влюблен в нее. На моем пути - зажравшийся цивил "Крымов", "Абдулов", Соловьев. Если вдруг то, что они снимали, правда, то все проканает. Если нет, то где-то двойственность личности, совести, и, если я правильно буду ставить вопросы, Друбич и Соловьев окажутся лжецами, а я - д`Артаньяном, и энергия деструкции их землянки со всеми ее пароходами перечисляется на мой расчетный счет по коммерческому курсу.

Ну, ладно, Сергей. Главное: Татьяна, или кто там, простите. Я перестал, я проиграл.

Уваров.

В принципе можно было просто отказаться от публикации. Можно было напечатать лишь письмо. Но случилось так, что много выше упомянутый экстрасенс оказался знакомым одного нашего сотрудника.

Чтобы расставить все точки, да и просто поговорить, он зашел к этому экстрасенсу в квартиру с выражением глубокой заинтересованности на лице.

К сожалению магнитофонная запись первых фраз испорчена, но они в этом интервью играют не самую главную роль.

Редакция. - Юрий Викторович (Далее - Ю.В.), вот вы экстрасенс...

Ю.В. - Не экстрасенс, маг.

Р. - Да, маг. Вы иногда совершаете действия, скажем так, направленные на организацию жизни людей, которые к вам обращаются, и иногда вы с ними даже не знакомы. Вы можете установить, к каким последствиям привела ваша... ну помощь, что ли..?

Ю.В. - Понимаете, здесь дело в том, что таких людей достаточно много, и я не компьютер, чтобы следить за каждым - кроме, разумеется, нетривиальных случаев, когда данная ситуация чем-то нова, и я просто прослеживаю ход событий, чтобы изучить его (чисто набраться опыта) - но в любом случае человека, с которым я связывался, можно как бы вызвать...

Р. - Как дух?

Ю.В. - Нет, это односторонняя связь. Скорее это подобно включению подслушивающего устройства.

Р. - Скажите, а вы не помните такого человека Уварова, он присылал вам несколько экстравагантное письмо насчет Татьяны Друбич?

Ю.В. - Вообще-то мне часто приходится "иметь дело" с киноактрисами, но тут был довольно сложный случай. Как вам объяснить... Вы знакомы с законами магии?

Пауза.

Р. - Понадобился клок волос Татьяны Друбич или кровь невинно убиенного С. Соловьева?

Ю.В. - Нет, я не пользуюсь материальными носителями, только знаковыми системами и исследованием структуры внешних знаков. Здесь дело в другом. Этот человек начал действовать сам, и, как дилетант, многое испортил. Он пытался использовать закон подобия, насколько я понял из письма, а использовать его можно лишь с целью предсказания, наблюдения, а в данном случае он своей гипертрофированной волей пытался уподобить кого-то объекту своего внимания. В результате он уподобил любовницу своему представлению о Друбич, а свою волю - воле самой Друбич. Таким образом он добился коммуникации с ней, но в обратной связи, не подозревая, какой опасности он себя подвергает. То есть он зависел буквально от ее малейшего движения. Может статься, разбей она, скажем, стакан, в каких-то определенных условиях, он попал бы под машину...

Р. - То есть, например, если бы Друбич попыталась уподобить своего любовника Уварову, его цель была бы достигнута?

Ю.В. - Да, причем и до этого, другим путем, раньше, иначе откуда бы у нее появилось такое желание.

Р. - Простите, Ю.В., так все-таки вам удалось помочь ему как-то в достижении цели?

Ю.В. - Как вам сказать? Я сделал все, что мог. Я заставил его смертельно бояться ее. Я не знаю, где он сейчас, но уверен, что скрывается... Это метод инверсии. В двух словах: наша система стремится к стабильности, и его возбуждение - а сейчас оно на грани помешательства (и растет дальше) должно быть скомпенсировано. Конечно, будь это, как говорят, либидозное возбуждение или подобное ему, оно легко было бы скомпенсировано по другому (случайной женщиной, событием), но дело в том, что это возбуждение мной и силами, которые я задействовал, и только Друбич может его аннулировать.

Р. - Грубо говоря, вы усилили его любовь до такой степени, что она победит все?

Ю.В. - Нет, это невозможно. В таком случае он бы уже отдыхал с ней где-нибудь в Майами. Я выступил здесь скорее как адвокат Друбич. Во-первых, он втянул в это дело громадные силы, и, не напиши он мне, он бы получил ее, но абсолютно подавленной и безвольной - например, она бы почти все время молчала - что не надо было в первую очередь ему самому. Скажу честно, мне пришлось привлекать посторонние силы, чтобы подавить все, что было затеяно. Я изолировал его от всех средств, бесчестных и ошибочных, которыми он пользовался. Теперь все зависит от нее. Если она поведет себя так, что ее воля не расщепится, то вся история кончится либо ничем, либо их непродолжительным романом - в зависимости от кармы. Если же нет - она уничтожит его - физически, а себе наскребет кармы на черте сколько...

Р. - И, как по-вашему, долго еще ждать разрешения этой ситуации? То есть, все-таки он где-то там прячется от мира сего, и в особенности того, и ни в чем, кроме красоты и обаяния, неповинный человек - Друбич - может пострадать, и т.д.?

Ю.В. - Я бы посоветовал вам опубликовать все материалы, которые он прислал, со всеми комментариями и т.д.

Р. - Но он просил этого не делать.

Ю.В. - Он сейчас сам не знает, чего хочет и не может отвечать за свои поступки.

Р. - А он, кстати, сейчас не может нашлепать десяток-другой человек? Скажем, воображаемых преследователей?

Ю.В. - Пока он находится в создавшейся системе, его агрессивность точно соответствует агрессивности среды по отношению к Друбич. То есть он убьет кого-то тогда или тогда, и в тот момент, когда она погибнет. Я надеюсь этого не случится... Вы решили, будете ли вы публиковать все это?

Р. - Да, буду.

Ю.В. - Жаль, что вы не сможете сделать это с нашей беседой, это бы очень помогло.

Р.(с чувством собственного достоинства) - Вся наша беседа записывается на диктофон.

Ю.В. - Да, но ее начало не прописано из-за дефекта пленки. Запись начинается не с начала, а со слов, где вы называете меня экстрасенсом... Только не думайте, что я читаю мысли магнитофонов, просто запись имеет прямое отношение ко мне, и воздействуя на нее, вы можете влиять и на меня, поэтому я слежу за ней... Так вот. Я, честно говоря, жалею, что во все это ввязался, тем более, что сейчас есть простой способ прекратить все это.

Достаточно опубликовать у вас в журнале все материалы - и не предназначенные для печати - и один номер отправить Друбич. Во-первых, ей будет нелишне узнать всю эту историю и хотя бы повеселиться, во-вторых, это будет лучшим подарком к выздоровлению этого Уварова (для нее же, в конце концов, старался), и в-третьих это имеет магический смысл: все потихоньку встанет на свои места, и вся созданная система разрушится. Будут, конечно, кармические следствия, но небольшие.

Р. - Простите, что именно будет нести магические последствия - сам факт публикации, или то, что она попадет к Друбич?

Ю.В. - Второе. В процессе прочтения ею этой публикации он будет становиться к ней все более индифферентным и станет окончательно безразличен к ней, когда она дочитает до этих слов... Кстати, вот этот текст (перед Ю.В. лежали все материалы, кроме письма из Н-ска) про Париж поставьте в конце, после интервью.

Р. - А она? В смысле индифферентности?

Ю.В. - Это не имеет значения.