Читаем без скачивания Кузя, Мишка, Верочка - Губина Всеволодовна

Отношения с Ритой портились все больше. Иногда Светлане казалось, что Рита ее просто ненавидит за то, что она — не та, кого Рита любит. И даже не похожа. Тихая, сдержанная Светлана совсем не походила на яркую, активную Марину. Светлана говорила тихим голосом, строила аккуратные фразы. Досуг она предпочитала проводить дома, читая книжку. Аня за годы совместной жизни подстроилась, стала очень похожей на маму Свету. Такая же тихая, аккуратная. Рита, с ее бурными всплесками, громким смехом и неловкими широкими жестами, ну никак не вписывалась в семейную идиллию. К Ане она относилась внешне презрительно, постоянно старалась ее толкнуть или сказать ей что-то обидное.

Небольшое улучшение отношений между девочками случилось после того, как Светлана принесла домой фильм про Анину маму. Документальный фильм, который называется „Жди“, про то, как Анина сестра Надя ждала их маму в детском доме. Аня постоянно общалась со своей сестрой Надей, которая жила в другой семье, патронатной. Свою кровную маму они, видимо, обсуждали часто. Надя маму помнила хорошо и, видимо, чем дальше, тем больше идеализировала. Наверное, и про фильм она Ане рассказала. „Мама, я хочу посмотреть кино про маму“, — сказала как-то Аня. Светлана не нашла причин для отказа.

Потом Светлана рассказывала, как все прошло. Аня уселась перед экраном телевизора. Позвали Риту. Рита отказалась, грубо сказав что-то вроде „с чего это она станет смотреть всякую фигню, никому не интересную“. Аня даже не успела обидеться, так ей хотелось поскорее начать смотреть. Пока фильм шел, Рита постоянно заходила в комнату под разными предлогами, как бы ненароком бросала взгляд на экран, но на предложение присесть хмыкала и выходила из комнаты. „Удивительно, но после этого Рита очень потеплела к Ане, — рассказывала Светлана, — Рита сказала ей: „А, так тебя тоже мать бросила“ — и на какое-то время перестала шпынять Аню“.

А потом Светлана с Аней в очередной раз собрались в гости к бабушке. Дусика решили с собой не брать. Светлана подумала, что Рита прекрасно с ним справится. Покормить его несложно. Ну а на прогулку можно и не выводить. Последнее время Рита злилась, когда ей приходилось гулять с собакой. Причем злость свою явно на собаке и вымещала, обзывая ее и дергая за поводок. Светлана даже подозревала, что девочка его пинает, когда она не видит. Уж очень часто он стал под кресло забиваться. Светлана сказала, что если Рита не хочет, то пусть с Дусиком не гуляет, невелика беда — нагадит в доме, она потом уберет.

Вечером обменялись эсэмэсками. Вроде Рита даже погуляла с Дусиком, покормила. Пожелали друг другу спокойной ночи. Наутро пришло СМС-сообщение. „Я это сделала, и Дусик умер“, — написала Рита. Светлана трясущейся рукой набрала телефонный номер. „Я его била, — сказала Рита, — и он умер“.

Так получилось, что Светлана позвонила мне еще с дороги. Она еще не была дома и не видела ни Риту, ни погибшую собаку. Ей пришлось завезти Аню к знакомым. Она ехала одна домой. Разбираться, что произошло. Когда она звонила, она не плакала. Она говорила четко, звонким голосом. Рассказала, что повезет Дусика в ветклинику, потому что хочет определить причину смерти. Рассказала, как и о чем накануне они разговаривали с Ритой. Объясняла все четко, бодро, подробно. Голос звучал почти весело. У нее был посттравматический шок.

„Я не собиралась этого делать, — сказала потом Светлана, — но я просто не смогла иначе“. Она отвезла Риту в детский дом. „Рита стала мне рассказывать, как она это сделала, — Светлана как будто пыталась оправдаться, — я ее слушала и понимала, что не могу дольше оставаться с ней в одной комнате. И что я не решусь оставить с ней Аню“. Светлана винила во всем себя. Она считала, что гибель Дусика на ее совести. „Если бы я не относилась ко всему так легкомысленно, — говорила Светлана, — если бы смотрела на все открытыми глазами“.

Несмотря на пережитое и на свои страхи, Светлана поначалу собиралась забрать Риту домой через некоторое время. Через два дня она приехала в детский дом, чтобы поговорить с Ритой. Говорила о Дусике, о том, какой он был верный и бесстрашный. О своих чувствах, о самой Рите, о Марине. О любви, о жизни и смерти. „Когда я поднялась, Рита спросила меня: „Так вы когда меня отсюда заберете?“ — Светлана вспоминала об этом, как будто не веря, что все так и было, — и я ей сказала: „Никогда“. Да подумаешь, — ответила Рита, — мне тут другую семью найдут. Мне же должны найти семью“».

Риту положили в больницу «на обследование». Она провела там положенное время и вернулась обратно в детский дом. Аня сильно горевала по Дусику, первое время плакала почти каждый день. Хотя как знать, по Дусику ли она плакала. Светлана долго приходила в себя, снова и снова мысленно прокручивала все, что произошло. Ее чувства менялись. Сначала она чувствовала только ненависть к Рите, к себе, к другим людям. Злость. Свою вину. Постепенно пришло сострадание к Рите. Последний раз, когда мы с ней разговаривали на эту тему, Светлана сказала, что будет видеться с Ритой и по мере возможности помогать ей.

Было выдвинуто несколько версий произошедшего. Разные люди, и специалисты, и не специалисты, по-разному пытались объяснить то, что случилось. Было ли в Ритиной душе изначально «что-то такое», что и вылилось в результате в агрессивное, неконструктивное поведение? Неизбежен ли был жестокий поступок? Или девочку подтолкнули обстоятельства?

Я еще работала в этом детском доме, когда Рита туда вернулась. Я и сейчас туда иногда приезжаю и вижу Риту. Ничего не могу с собой поделать — я вижу очень грустную, очень красивую девочку. У нее нежные, мягкие черты лица, умные глаза, глубокий взгляд. Она мне нравится. Она не любит маленьких детей. Она убила собаку. Когда я на нее смотрю, я не испытываю ничего, кроме симпатии и какой-то непонятной неловкости. Так жалко — всех…

История 7

Васька

Он давно живет в Америке. Года три уже. В Соединенных Штатах этой самой Америки. Красивый парень. Если бы его фото поместить на сайт молодежных знакомств, от девчонок отбою бы не было. Открытое, волевое лицо. Крупноватый нос, густые брови. Выразительные карие глаза. Все понимающий, немного ироничный взгляд. Густые волнистые волосы. На сайт нужно было бы помещать — только лицо.

Васька сидел напротив меня. Сидел и терпеливо ждал, пока я его сфотографирую. Я крутила зум вперед-назад, пытаясь поймать ту самую рамку, которая отсечет все лишнее. Наконец я поняла, как это надо сделать. Лицо и руки. Руки, покорно лежащие на столе. Я уже нажала на кнопку, когда до меня донесся Васькин голос:

— Тетя Таня, а можно фотоаппарат поднять повыше?

— Повыше? — я не поняла, что он имеет в виду. Какая разница, повыше фотоаппарат или пониже? Ни на качество снимка, ни на кадр это не влияет.

Я оторвалась от видоискателя и подошла к нему поближе. Васька сидел весь красный, в глазах стояли слезы.

— Вася, что случилось? — Он молчал, только смотрел на меня, ожидая чего-то.

До меня дошло как-то внезапно. Руки. Он мучительно не хотел, чтобы в кадр попали руки. Маленькие ручки, скрюченные артрогрипозом. Покорно лежащие на столе.

Ему было четырнадцать лет. Он был обычным подростком. Он хотел нравиться. Он ни за что на свете не признался бы в том, что хочет — нравиться. Как настоящий взрослеющий мужчина, он и виду никогда не подавал, что его волнует то, как он выглядит. Мне пришлось признаться, что я уже успела сделать кадр, в который вошли руки. Но я обещала, что не буду его никому показывать, а оставлю для себя. А для других, для будущей семьи сделаю такую фотографию, на которой будет только лицо.

Все дети в детском доме знают, что их фотографируют для будущей семьи. Для того, чтобы эту фотографию смотрели дяди и тети и выбирали. Маленькие не принимают это за обиду — они пока считают, что так и должно быть. Они радуются тому, что их фотографируют, стремительно бегут смотреть, что получилось, просят еще. Те, что постарше, делают вид, что им неважно. Подумаешь, пришел кто-то, фотографирует. На предложение посмотреть, что получилось, — не торопясь подходят, небрежно бросают взгляд. То, что нужно сделать непременно — напечатать и отдать им снимки.

С Васькой мы подружились. Я тогда часто спускалась вниз, на детские этажи, — фотографировала детей. Или Васька заходил к нам в Службу по устройству детей в семью. Садился со мной рядом и заводил разговор:

— Как ваши дела? Как дети? Дома все здоровы? — иногда мне казалось, что Васька на досуге читает пособие по хорошему тону — уж так аккуратно он отдавал должное всем предметам «светской беседы». Обсудив со мной здоровье близких, погоду и виды на летний отдых, Васька переходил к более сложному этапу. Разговор становился более личным:

— Тетя Таня, а как это вы машину не боитесь водить? — спрашивал Васька и тут же провокационно добавлял: — Вы же женщина…