Читаем без скачивания Вариант дракона - Ю Скуратов

А вообще к Бакатину на Лубянке относились довольно сдержанно, как к чужаку, да и сам он не всегда понимал специфику работы этой организации, отрицательно относился к сыску и агентуре, при нем возник термин "чекизм". Он издевался над служебной риторикой, принятой в КГБ. Отрицательно относился к "пятой линии" - 5-му управлению, занимающемуся защитой конституционного строя, считая, что оно защищает тоталитаризм, и первым делом постарался ликвидировать его.

Сейчас это управление восстановлено. Ведь свой строй защищают все государства, и в первую очередь - высокоразвитые, сильные.

С другой стороны, Бакатин спас КГБ от окончательного разгрома. Кампания против госбезопасности была безобразно раздута, демократы неистовствовали. Был снесен памятник Дзержинскому. Опасались штурма Лубянки. Сотрудники уже жгли секретные бумаги, спасали картотеки и проверяли оружие - готовились отбиваться.

Бакатин тоже был демократом, и во многом благодаря этому ему удалось спасти от разгрома Лубянку. Спас и многих сотрудников Лубянки - ведь после ГКЧП на Лубянке работала специальная кадровая комиссия, собиравшаяся славно пострелять во время "охоты на ведьм". Бакатин познакомился с ее выводами, но "охотничий" сезон не открыл. Так он спас, например, блестящего специалиста, аналитика, генерала Лебедева Валерия Федоровича, которого на Западе прозвали "злым гением КГБ". Лебедев был самым молодым зампредом у Крючкова, создателем аналитического управления, вместе с Филиппом Денисовичем Бобковым закладывая основы деятельности КГБ по защите конституционного строя.

От Бакатина у меня на память осталась "историческая" майка: черная, на которой красной краской написано "ЧК" и зачеркнуто, потом "ГПУ" - и зачеркнуто, затем "НКВД", "МГБ", "КГБ" - все зачеркнуто и нанесена последняя аббревиатура спецслужбы - "МСБ".

Сейчас уже есть новые майки, "историческая" линия Лубянки продолжилась: после МСБ были АФБ, МБ, МБВД, ФСК, пока, наконец, не остановились на ФСБ. К слову, Бакатин неплохо рисует.

После Бакатина на Лубянку пришел Баранников. Была создана новая структура, и Ельцин решил, что возглавить ее должен близкий ему человек. Если Бакатин, появившись на Лубянке, пересел с "членовоза" на "Волгу", отказался от охраны и сказал, что не нужно никаких машин для его жены и домочадцев, то Баранников, наоборот, пересел с "Волги" на "членовоз", увеличил число дежурных офицеров в своей приемной, окружил себя охраной и потребовал подавать машины жене и домочадцам.

Вопросы, которыми я занимался на Лубянке, были связаны в основном с госстроительством. В декабре в Беловежской пуще в пьяном угаре были подписаны беловежские соглашения.

Бакатин вызвал меня к себе утром. Пребывал он в неважном настроении. Дал мне беловежские документы.

- Как нам все это оценить?

- Надо подумать.

Ощущение было такое, что наша славная спецслужба проспала беловежский "сюжет". Я подготовил справку со следующим выводом: беловежский договор противоречит и Конституции СССР, и конституциям трех республик - России, Украины, Белоруссии. В России этот вопрос, например, должен решать съезд народных депутатов, он, и только он...

Мы собрались своей узкой аналитической группой - Демин, Лебедев, Ксенофонт Христофорович Ипполитов, ставший впоследствии начальником аналитического управления ФСБ, и я и подготовили свои предложения. Первое срочно созвать съезд, второе - начинать работу в трудовых коллективах, рассказывать людям, к чему приведет такое размежевание, какие беды ждут их...

Бакатин отнесся к нашей деятельности скептически:

- Это вызовет рост напряженности. Горбачев не будет опираться на людей, которых он не любит - на Жириновского, Невзорова, на коммунистов!

- А при чем тут Жириновский, Невзоров и коммунисты?

- Они выступают за сохранение СССР.

Но за сохранение СССР выступали самые широкие слои населения. И то, что Горбачев не захотел бороться за Союз, - преступление, ведь на нем лежала конституционная обязанность - обеспечивать единство страны, в том числе и силовыми методами. А он все время старался спрятаться за спины военных - я, мол, не посылал их ни в Тбилиси, ни в Баку... Собственно, в равной степени в распаде СССР виноваты четыре человека - Горбачев, Ельцин, Кравчук и Шушкевич.

На Манежной площади состоялся огромный митинг в поддержку СССР - тысяч шестьдесят, наверное, собралось. Мы с женой Леной пошли туда: было интересно посмотреть... А потом мы увидели другой митинг - в поддержку Ельцина, было на нем, наверное, человек шестьдесят. Невыразительные плакаты, пара портретов. Телевидение же показывало только второй митинг уже тогда мастера манипуляции работали с полной нагрузкой.

В тот же день во дворе КГБ был демонтирован памятник Ленину. Сказали по распоряжению Бакатина.

Все наши усилия в ту пору были направлены на одно - обеспечить развод республик без "битья посуды". Вообще законно - после референдума - из состава СССР вышла только одна Армения, все остальные - незаконно.

Пришлось мне заниматься и делом Виктора Ивановича Илюхина, прокурорского генерала, в ту пору начальника управления по надзору за федеральными органами безопасности Генпрокуратуры. Илюхин возбудил уголовное дело в отношении Горбачева. Бакатин вызвал меня, дал бумаги. Конечно, основания для возбуждения уголовного дела против Горбачева имелись, но было одно "но": по Конституции Горбачев был неприкосновенным лицом и уголовное дело возбуждать против него было нельзя.

Дело пришлось закрыть.

Бакатин старался, как мог, чтобы мощнейшая спецслужба не развалилась, мы разработали схему координации действий аналогичных служб бывших советских республик и начали налаживать взаимодействие, но в России было создано АФБ - Агентство федеральной безопасности (во главе с Иваненко), которое незамедлительно попыталось подмять под себя МСБ. И было-то в АФБ сотрудников всего ничего - чуть более сотни. Мышь хотела проглотить слона.

Вскоре была создана крупная структура МБВД, объединившая и МСБ, и МВД, и АФБ, которую возглавил Баранников, и мы стали "чекментами" (чекисты плюс менты). Новая структура вновь стала напоминать монстра, ведь до этого КГБ было расчленено. Отделились пограничники, отделилось ФАПСИ - Федеральное агентство правительственной связи и информации (это - радиоэлектронная разведка). Из бывшего 9-го управления создали Главное управление охраны и позже Службу безопасности президента, легендарное 1-е Главное управление преобразовалось в Службу внешней разведки.

Новые структуры стали дублировать друг друга, появилось огромное количество свежеиспеченных генералов, потребовались новые помещения, новые штаты, новые автомобили. Все здорово раздулось и подорожало.

Бакатин ушел из МСБ, Никонов - следом за ним. В фонд "Реформа", образованный академиком Шаталиным. Звали они и меня с собой, но я остался. Правда, передо мною поставили одно условие - аттестоваться.

Так мне присвоили звание полковника юстиции. В мои обязанности входила подготовка нового министра к заседаниям правительства. Обычно бумаги присылали накануне вечером, проанализировать их просто не было времени. Правительство, которым руководил Гайдар, работало хаотично - даже аппарат его часто не знал, состоится очередное заседание правительства или нет.

Одна отдушина - группа консультантов. Люди там собрались блестящие. Было что почерпнуть, было у кого почерпнуть. Кондрашев рассказывал разные случаи из жизни КГБ.

В сталинские времена, когда начались гонения на космополитов, их стали искать и на Лубянке. И нашли. В 1-м управлении, в разведке. Подполковника Бородина - заместителя начальника американского отдела, и майора Надеждина. Им вменили в вину то, что они пьют виски и курят американские сигареты. Хотя начальство курило и пило то же самое: заморским товаром генералитет Лубянки снабжали ребята Бородина.

И Бородина и Надеждина судили судом офицерской чести. Бородина понизили в звании и в должности, и он вскоре скис, Надеждина уволили и через год он умер от рака.

Рассказывал Кондрашев и о дневниках Геббельса, которые ныне хранятся в МИДе. Тот вел, оказывается, три вида дневников. Один он диктовал секретарше на службе, второй диктовал дома, по итогам дня, третий писал сам.

Немцы готовы купить эти дневники за большие деньги.

Широнин был чистым оперативником. Он рассказывал, как, например, писателя Ивана Ефремова разрабатывали на причастность его к сотрудничеству с британской разведкой. Было решено вшить в пальто писателя специальное передающее устройство, так называемый "жучок". Для этого пальто в толпе испачкали краской. Ефремов снял пальто, повесил у себя дома и надел плащ. Оперативники выкрали у него плащ, и только тогда Ефремов, которому надо было в чем-то ходить, сдал свое пальто в чистку. В чистке ему вшили "жучок".

Были и другие случаи, анекдотического свойства. Так, однажды решили установить прослушивающее устройство на одной из квартир, но там жила старуха, которая никуда не выходила. Тогда в ее квартиру подсыпали клопов. И старуха покинула свои хоромы, побежала в магазин за дустом.