Читаем без скачивания Паутина Циолковского, или Первая одиссея Мира - Андрей Геращенко

Совета, как такового, не получилось - всем в общем-то, было ясно, что командир абсолютно прав и создание временной или даже постоянной базы на Терре - единственно верное и разумное решение в сложившихся обстоятельствах. Лишь для соблюдения приличий врач Ребров и вахтенный офицер Солдатов задали командиру несколько вопросав. А остальные и вовсе промолчали.

- Раз возражений и вопросов нет - все свободны. Начало движения - через полчаса. Курс - перигелий орбиты Терры.

Даша выходила из пульта последней и, то ли случайно, то ли намеренно задержалась возле лифта. Заметив, что они остались одни, Шестун поспешно попросил:

- Рыбачук, задержитесь!

Даша обернулась, внимательно посмотрела на Андрея своими черными глазами и неожиданно улыбнулась. Шестун в первое мгновение смутился, но затем тоже расплылся в улыбке:

- Посиди немного со мной, хорошо?

- Ладно. Ты ведь командир, - улыбнулась Даша, но тут же стала хмурой и озабоченной: - Это, наверное, очень плохо. Наши товарищи погибли, а мы улыбаемся. Шестун тоже стал серьезным и, вздохнув, возразил:

- Здесь нет ничего плохого, Даша. Если мы разучимся улыбаться, мы долго не выдержим. Гибель Абу Сина и его рядового - большая трагедия. Но жизнь продолжается. И моя задача состоит в том, чтобы кроме всего прочего мы вернулись домой без других потерь. Хотя... Это Космос! В таких экспедициях никогда не знаешь наверняка, что ждет тебя впереди.

- Ты думаешь, Андрей, что мы вернемся? - удивленно спросила Даша, внимательно взглянув на командира.

- Наша задача - вернуться! Именно в возвращении весь смысл разведывательной экспедиции. Если есть путь сюда, то должен быть и путь отсюда. Я не знаю, удастся ли нам вернуться, но я знаю другое - мы сделаем все от нас зависящее, чтобы это сделать! - убежденно сказал Андрей и, включив оптический экран, погасил свет.

Заработал купол обзора и перед ними во всей своей красе открылось звездное небо, сливающееся воедино с необъятными глубинами Вселенной.

Андрей любил вот так, оставшись в совершенном одиночестве, созерцать Космос. В этой мозаике мириадов звезд было что-то особенное и величественное и в глубине души рождались чувства сопричастности к самой тайне бытия. Именно в такие минуты Шестун острее понимал глубинные, сакральные причины веры в Бога, ибо только Бог был способен на подобное творение. Звезды успокаивали. Поначалу у тех, кто впервые наблюдал открытый Космос, возникало смутное чувство тревоги, что-то вроде ксенофобии наоборот. Но звезды были все так же холодны и неподвижны и час, и два спустя. Не происходило ничего страшного и первоначальная тревога уступала место покою.

- А отсюда видно Терру? - спросила Даша, также очарованная открывшейся перед ней картиной - в отличие от командира она могла позволить себе подобное лишь изредка.

- Вон там, не так далеко от Гефеста, - показал рукой, едва различимой в темноте, Шестун.

- Где? - переспросила Даша.

- Левее диска Цербера, видишь самую яркую звезду?

- Да. Можно даже различить диск, кивнула Даша.

- А чуть левее есть зеленоватая звездочка. Это Терра.

- Не вижу.

Шестун набрал код команды и Главный Компьютер моментально обвел Терру ярким светящимся кольцом.

- Ну вот - а я хотела сама найти.

Кольцо исчезло и Даша, некоторое время понаблюдав за звездочкой, задумчиво спросила:

- Как думаешь, командир - повезет ли нам на этой Терре?

- Я думаю, что да - слишком уж долго нам не везло в этом полете, после минутного раздумья ответил Андрей и, обняв Дашу, привлек ее к себе и поцеловал девушку в губы.

На перигелий вышли нормально. После уточнения всех координат "Мир" взял курс на Терру. До планеты оставалось совсем немного и Терру уже можно было хорошо рассмотреть даже невооруженным глазом. Все это время Главный Компьютер сканировал ее поверхность при помощи бикронных локаторов и Шестун уже знал, что почти вся поверхность Терры покрыта мощным слоем водяного океана. На планете было всего несколько десятков островов и на одном из самых больших просматривались какие-то упорядоченные геометрические фигуры, что вполне могло говорить в пользу существования разумной жизни на планете. Во всяком случае именно сюда командир решил отправить первые разведывательные капсулы. Атмосфера и в самом деле была реже земной, но ее гораздо большая высота с лихвой это компенсировала и у поверхности давление должно было лишь незначительно превышать земное - не более, чем при сильных антициклонах. Почти везде был плотный слой облаков, состоящих из водяного пара.

- Полет проходит нормально. Все системы работают в нормальном режиме. Выход на элипсоидную орбиту завершен, - голосом Косовского, чуть отдающим нотками металла, доложил Главный Компьютер.

Шестун включил обычную связь и объявил свой приказ:

- Двенадцатичасовой отдых. О дальнейших действиях каждое подразделение будет предупреждено отдельно.

Теперь можно было отдохнуть. Шестун расслабился, преобразовал кресло в кровать и закрыл глаза...

Андрей плыл по морю. Волны приятно приподнимали тело вверх и тут же роняли вниз. Вода была соленой, но совсем не горькой. Внизу плыл обязательный робот-спасатель. Солнце стояло почти в зените. "Надо возвращаться", - решил Шестун и повернул назад. Но позади берега не было, не было его и впереди. Андрей принялся вертеть головой в поисках земли по сторонам, но ее нигде не было видно. "Вот растяпа - заплыл так далеко! Хорошо, что робот со мной - чуть что, вытащит", - подумал Шестун. Андрей, не знал направления наверняка, просто плыл назад наугад. Робот все так же плавно и мерно скользил прямо под ним. "Ну все - хватит!" - решил Андрей и, прекратив всякое движение и выпустив из легких воздух, принялся опускаться вниз. К удивлению Шестуна робот не только не подхватил его, но, наоборот, продолжал мерно двигаться вперед, оставив человека на произвол судьбы. Что-то было не так. Шестун вновь рванулся вверх и, достигнув поверхности, решил успокоиться и осмыслить план действий. Вокруг было море. Робот исчез. Что-то было не так, но что именно - Андрей никак не мог сообразить. Усилием воли, причинившим ему боль, Шестун сконцентрировался и оказался в своем кресле в ЦПУ.

Это не было сном. "Тогда что со мной только что было? Галлюцинации? Но я здоров - во всяком случае об этом говорят все медицинские пробы. Странно", - подумал Шестун и, растерев пальцами виски, закрыл глаза. Когда он вновь их открыл, Андрею показалось, что он сидит напротив большого зеркала. Прямо перед ним сидело его отражение. Да и весь ЦПУ, словно разделенный пополам огромным зеркалом, отражался до мельчайшей детали. Но это все же не было отражением, потому что, к изумлению Шестуна, его собственное отражение поднялось со своего стула и с недоразумением уставилось на Андрея. Шестун продолжал сидеть на месте. Его отражение опустилось назад в кресло, все неожиданно погрузилось во тьму и через мгновение Андрей увидел привычный ЦПУ.