Читаем без скачивания Мир Александра Галича. В будни и в праздники - Елена П. Бестужева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Советская мода была, плюсы и минусы её можно обсуждать, но невозможно отрицать её существование. Кроме того, мода − в первую очередь, инерция, накапливается масса определённых стереотипов, которым большинство пытается следовать, а меньшинство хочет нарушить или отвергнуть. Например, было заведено шить пальто в ателье либо у частного портного. Считалось, что пальто, таким образом шитое («строенное», говорили, вкладывая в это определение и гордость удавшегося свершения, и муки затрат и стараний, сколько ударных строек пальто увидит за свою жизнь человек?), добротнее покупного в магазине, значит, служить оно будет дольше, а поизносится – можно и подбой сменить, и – на крайний случай – перелицевать, если будет носить сам, перешить, если пальто отойдёт другому, потому ткань брали с расчётом и на перелицовку, букле-то никак не перелицуешь.
Часть рекламного буклета, посвящённого ателье и мастерским
Сколько брать? – главный вопрос. Ответ невесел: если шить в ателье, то с запасом, если у частника – можно почти впритык, и не потому, что в ателье не жалеют чужую собственность, кромсают направо и налево, а потому что нормы выработки излишне велики, с мелочами возиться попросту некогда, на хлеб не заработаешь: «Нередко, например, применение действующих норм времени пошива одежды по индивидуальным заказам населения приводит к тому, что у закройщиц не хватает времени на художественное исполнение заказов. В результате лучшие мастера, которые, несмотря на это, шьют изделия отличного качества, иногда не выполняют план и получают заработную плату меньшую, чем остальные, хотя их работа пользуется большой популярностью.
Для ателье, например, Москвы невыгодно принимать заказы на пошив брюк, мужских костюмов, на перелицовку изделий, поскольку нормы времени на эти операции слишком малы, незначительны расценки оплаты труда. Ведь фонд заработной платы планируется и устанавливается ателье вышестоящими организациями. Чтобы выполнить такие заказы, надо или перерасходовать фонд заработной платы, или превысить прейскурантную цену. Поэтому ателье стараются отказаться от подобных заказов».
То ли чтобы отвадить клиентов, то ли по действительной бедности, в ателье зачастую требовали, чтобы клиент сам доставал и «приклад» – подкладку, ватин на простёжку. И пахло в ателье как-то очень тяжко, отпариванием, утюженьем, толстым сукном – сукно ведь пахнет особо, душно, придавливая, что ли, кто служил в армии – знает.
У частного мастера всё по-другому. Он постарается выкроить из отреза сукна, купленного впритык, что нужно, прикинет и раз, и два, и пять, если потребуется. Шить он будет долго, но не много дольше, чем в ателье, возьмёт дороже, но это будет вещь так вещь.
Напомню старый анекдот, который анекдотом, собственно, не является. Мастер шил брюки долго и когда все же закончил, заказчик посетовал: даже сам господь бог – анекдот советский, а потому некоторые слова, в духе времени, пишутся со строчных – сотворил этот мир несколько быстрее. «Вы правы, молодой человек, – ответил мастер. – Но вы посмотрите на этот мир. А потом взгляните на эти брюки!» История рассказывается как анекдот, потому что не помнят и знать не знали, кто же сказал эти замечательные слова, думают, что слова народные, то бишь – фольклорные (о том, кто сочинял советский фольклор можно прочитать в главе «Неравнобедренные геометрические фигуры разного возраста, притягательности и достоинства»). Но сказал их реальный человек, отец кинорежиссёра Юлия Райзмана, знаменитый портной.
Некоторым деятелям советской эпохи сказочно повезло – их близкие родственники были наделены практическими талантами, что позволяло отпрыскам развивать и совершенствовать таланты художественные. Известной портнихой была мать Алексея Аджубея, и потому он со спокойной душой мог поступить в театральное училище, а затем на факультет журналистики, превосходным портным был отец поэта Семёна Кирсанова, и тот подтрунивал над композитором Модестом Табачниковым: портной всегда выше табачника, соавтору надо принять субординацию.
И, уж к слову пришлось, когда поинтересовались, откуда такая странная фамилия у английского режиссёра Питера Брука, двоюродного брата режиссёра Валентина Плучека, то острослов заявил – чего странного, на вывеске его родителя так и значилось: закрой мужских брук.
Попасть к частному мастеру было сложно, надо иметь знакомства, чтобы получить рекомендацию, потом дождаться очереди. В государственном ателье, где осуществлялся индивидуальный пошив одежды, очередь тоже бывала, но дождаться можно. Стоимость пошива немногим ниже, чем у частного мастера, поскольку в государственном ателье она складывалась из трёх составляющих: стоимость сырья и материалов (11,3 %), основная и дополнительная заработная плата (61,3 %), накладные расходы (27,4 %). Считалось, что у частного мастера накладные расходы отсутствуют, технику он эксплуатирует собственную, а не казённую.
Автор монографии, посвящённой себестоимости, тарифам и рентабельности бытовых услуг, поясняет: «Сейчас тарифы на индивидуальный пошив одежды дифференцируются по категориям предприятий: ателье высшего разряда, ателье разряда I, ателье разряда II и мастерские. Для ателье высшего разряда тарифы наиболее высокие, для мастерских – самые низкие». Причём, что интересно, тарифы зависят не от трудозатрат, но от количества мастерских и ателье в районе, а также от оформления помещения, в котором работает ателье, опять-таки, респектабельности, солидности.
Моды проходят, устаревают причины, которые формируют те или иные привычки, склонности, и в семидесятых годах пальто в ателье, как правило, не шили – вот тот самый анахронизм, сдвиг во времени: «Снижение удельного веса услуг по ремонту и пошиву одежды и обуви – следствие более быстрого роста других видов услуг, а также результат увеличения розничной продажи, расширения ассортимента и повышения качества готовых изделий. Это особенно относится к повышению качества готовых изделий. Что касается услуг по индивидуальному пошиву одежды, то в будущем не следует ожидать слишком резкого снижения доли этих услуг. Это определяется размерами значительного неудовлетворенного спроса населения на готовую одежду». Продолжали шить костюмы, заказывали брюки по индивидуальной мерке, и в том кроется несходство, глубокая рознь: два закройщика с брючником могли только запить одновременно, не совместно, но работу их и сравнивать нечего, закройщики – техническая интеллигенция, брючник – аристократ, у него ремесло деликатное. «Гульфик строится по чертежу так: проводим прямую и на ней откладываем точки: верхний край, вогнутое место, выступ, наибольшую длину. Прочертим сначала прямой угол, затем вогнутые и выпуклые кривые в соответствии с чертежом», – что-нибудь поняли? То-то и оно. Тайна для посвящённых.
А про ателье есть забавный анекдот, который лучше показывать, нежели рассказывать, но уж расскажу.
Карамель «Раковая шейка» создал до революции А. Абрикосов. Он же придумал карамель «Гусиные лапки». По-видимому,
