Читаем без скачивания Загадочная наследница - Кэтрин Коултер

— Вполне.

— Не удивлен, что отец Адал поддался искушению и познал радости плоти. Даже у папы полно незаконных детишек. Целые толпы, как я слышал.

Мерри позволила себе слегка улыбнуться:

— Так и отец говорил, когда наконец признался мне, что я бастард. «Священник не кто иной, как слабый человек, даже несмотря на латынь и ученость».

Мерри знала, что это правда. Священник Валкорта, отец Минск, был человеком просвещенным, в равной мере любившим Бога и женщин, и необязательно в этом порядке, потому что был необычайно доволен, когда молодые девицы исповедовались ему с глазу на глаз.

— А что случилось с твоей матерью?

Мерри в первое мгновение не нашлась с ответом.

— Разве я не сказала? Умерла, когда рожала меня.

— Понятно…

Она поняла, что Гаррон ее испытывал, и это означало одно: он подозревает, что она не та, за кого себя выдает. О Господи! Необходимо лгать правдоподобнее, отвечать не задумываясь. Пусть Миггинс задает ей вопросы, чтобы она сумела придумать подходящие ответы, прежде чем завтра утром ехать в Уинторп.

Гаррон отвернулся, чтобы поговорить с Алериком, начальником будущего гарнизона. Лысая голова Алерика сияла на солнце, как факел. Может, он ее полирует?

Мерри взглянула в сторону Миггинс, вытиравшей мясной сок с подбородка тыльной стороной ладони. Она смеялась, хлопая старика по плечу.

Мерри ненавидела ложь. И вот теперь оказалась опутанной паутиной лжи… Что будет завтра, в Уинторпе?

Но наутро они не поехали в Уинторп.

Глава 12

Позавтракав куском кабанятины и остатками привезенного эля, Гаррон огляделся и увидел, как Мерри нетерпеливо бродит по залу. Похоже, ей не терпелось уехать. Гаррон подумал, что она выглядит молодой, свежей и полной энтузиазма.

Откуда она появилась?

Когда он поднялся, она буквально подтанцевала к нему, не в силах устоять на месте.

— Вижу, ты готова! — рассмеялся он.

Мерри скрестила руки на груди и стала выбивать ритм носком туфельки. Но когда Гаррон направился во двор, она последовала за ним.

— Ты ездишь верхом?

— О да. Я люблю ездить, милорд, — начала она, но тут же осеклась: — Э… леди Анна…

— Да, благородная и великодушная леди Анна сама тебя научила, ты именно это хотела мне сказать? А чистить лошадь тоже научила? Может, и жеребиться?

Его сарказм поразил ее, точно удар. Конечно, он ей не поверил. А она так старалась!

Сама того не сознавая, она вскинула голову и выдвинула подбородок.

— Она многого не успела. Но наверняка обучила бы меня и обращаться с лошадьми. Леди Анна умела все.

— А я слышал другое, — возразил Гаррон, хотя вообще ничего не слышал о бывшей хозяйке замка. И сказал это лишь для того, чтобы посмотреть, как она станет себя вести.

Мерри немедленно попалась на удочку.

— Всегда есть те, кто завидует, ревнует, злится…

— Да, это верно. Будем надеяться, что она хорошо тебя обучила верховой езде. Не хочу видеть, как тебя сбросят в грязь!

— Я могу ездить на любой лошади!

Гаррон немедленно отвернулся и стал помогать старику, несущему большую доску к баракам. При этом он низко наклонил голову, чтобы она не увидела широкой улыбки. Девчонка совсем не умеет врать!

Вернувшись, он уже не улыбался.

— Мне к тому же сказали, что мой брат издевался над женой.

Девушка разинула рот:

— Не может этого быть! Ни один мужчина… то есть…

Гаррон снова задался вопросом, кто она и откуда. И почему не только Миггинс, но и все жители Уорема защищают ее.

Он обернулся на оклик Таппера. Поднял глаза и увидел искаженное ужасом лицо старика. Тот стоял на стенах замка и, казалось, вот-вот свалится вниз!

— Милорд! Там целое войско, армия… по крайней мере сотня человек, может, больше, и все такие грозные и злые… кажется, сейчас иссекут нас в капусту! Это Черный Демон, решивший прикончить всех нас и пировать над нашими трупами! Они мчатся, как гончие ада. Но по крайней мере мы придем к Господу с полными животами!

Таппер перекрестился, кряхтя, встал на колени и принялся громко молиться.

Гаррон, бегом взбираясь на стены, на ходу раздавал приказы:

— Не опускать мост и не поднимать решетку, и все будет хорошо! Алерик, расставь людей на стенах! И успокой людей!

Он помчался по выстеленной досками галерее вдоль стен, идущей по периметру всего замка. Скорее бы увидеть людей, пытавшихся уничтожить Уорем. Он своими руками изрубит их на мелкие кусочки!

Проклятие!

К замку приближалась не сотня солдат, а человек тридцать, надвигавшихся на Уорем, как арабы из Святой земли.

Отряд остановился перед замком, и Гаррон заметил, что на предводителе не было кольчуги. Только темно-серый плащ и, как ни странно, толстый шерстяной шарф, обернутый вокруг головы. Гаррон узнал этот шарф.

— Милорд Гаррон! Это я, Роберт Бернелл! Я приехал прямо от нашего могущественного и благосклонного короля. Можно войти!

— Неужели это вы, сэр? — обрадовался Гаррон. — Минуту! Мы поднимем решетку и опустим мост!

Мерри стояла в тени лестницы, ведущей в большой зал, и наблюдала, как солдаты въезжают во внутренний двор. Гаррон выступил вперед и помог спешиться человеку в шарфе.

— Это Роберт Бернелл, — прошептал Гилпин. — Канцлер Англии и, что еще важнее, секретарь короля. Лорд Гаррон говорит, что он кулак, а заодно и уши его величества. И что в его комнате всегда горит свеча, и он работает больше самого низкородного серва.

Она хотела ответить, что при дворе всем известны привычки Роберта Бернелла, но прикусила язык.

— Это к нему собирался ехать Хоббс?

— Да. Интересно, почему он сам здесь появился?

Мерри хотела выступить вперед и тут же сообразила, что не должна этого делать. Она никто. Ничтожество.

Когда солдаты расступились, она ахнула, увидев не менее дюжины мулов, навьюченных перевязанными веревками тюками.

Все собрались во дворе, такие взволнованные, что едва могли устоять на ногах. Миггинс разразилась приветственными криками, и остальные к ней присоединились. Испуганные лошади переступали с ноги на ногу. Солдаты принялись их успокаивать. Один, уродливый, как ствол дерева, дружелюбно помахал рукой и рассмеялся. Крики стали еще громче.

Гаррон подождал, пока установится тишина, и сжал руку Бернелла.

— Счастлив видеть вас, сэр. Один из моих людей собирался сегодня к вам, в Лондон. Насчет всего этого. — Он широким жестом обвел двор. — Как видите, все мы попали в большие неприятности. Но что привело вас сюда? И смею ли я осведомиться об этих тяжело груженных мулах?

Бернелл, который с гораздо больше охотой ехал бы на муле, чем на огромном боевом коне, который, как считал король, больше соответствует его достоинству, просиял: