Читаем без скачивания Записки одного армагеддона - Игорь Ткаченко

Я скорее догадался, чем услышал, что кричит Малыш Роланд, и бросился на землю.

Автоматная очередь разорвала изрода пополам, отшвырнула, смяла, но загнутые черные когти продолжали скрести землю и неистребимой ненавистью горели желтые глаза. Не помня себя, я принялся ногами месить безжизненное тело врага, вкладывая в удары охватившую меня ярость и запоздалый страх и что-то еще, что испугало бы меня, отдавай я себе отчет в том, что делаю.

Подоспевший Малыш Роланд попытался оттащить меня, привести в чувство тумаками. Я вырывался, рычал, видел шевелящиеся губы Малыша Роланда, но смысл слов не доходил до сознания. Во мне бесновался яростный зверь. Наконец зверь стал успокаиваться, я снова стал человеком и дал увести себя к машине, неуверенно попытался улыбнуться непослушными чужими губами, но улыбка не получилась, а слова застряли в горле, когда я увидел поверх плеча Малыша Роланда, как выползает из-за холма бронетранспортер, а чуть подальше еще один.

- А вот теперь влипли, - прохрипел я.

Первый снаряд разорвался совсем рядом, осколками перебило штангу упора и изрешетило борт. Третьего выстрела изродам не понадобилось бы, замешкайся Малыш Роланд со взлетом хотя бы на пару секунд. Но Малыш Роланд не замешкался, "Клюван" был уже высоко и взял курс на дзонг Оплот Нагорный.

Строфа 7

Вот только этого мне не хватало!

Девица падала прямо на меня, голая по пояс, с закрытыми глазами, выставив перед собой руки. Я едва успел подхватить ее за плечи. Никогда не терявшийся Камерзан с готовностью и восторгом схватил ее за ноги.

- Уносим! - радостно проорал он. - Пока не отобрали! Дорогу, судари мои, дорогу! Девушке плохо!

Он ринулся в проход, действуя ногами девицы как тараном, и мне, чтобы не разорвать ее пополам, пришлось бежать за ним.

- Черт знает, что творится! - ликовал Камерзан. - Басилевс молодчина! Один указ - и все заморское - фьюить! Бинокля, правда, жалко. Зато с барышней подфартило. Первым делом - искусственное дыхание, - бодро строил он планы. - Да пропустите же! Дышать придется мне, потому что ты куришь. Осторожно!

Девица в сознание не приходила. Мы прорвались в невообразимой кутерьме почти до выхода, но там стоял, загораживая проход, сохраняющий полное спокойствие Лумя Копилор. Всеми своими двадцатью четырьмя руками он сдерживал натиск паникующей толпы.

- Спокойствие! - кричал он, и голос его странным образом перекрывал вопли всех остальных. - Сохраняйте спокойствие! Исчезло только то, что было изготовлено в Заморье, то есть то, чего никогда не существовало. Да здравствует басилевс! Собрание продолжается. Сейчас мы как никогда раньше должны проявить единство и сплоченность и провести единодушное голосование. Не толпитесь, бюллетеней хватит на всех.

Камерзан взревел и ринулся вперед, поудобнее перехватив ноги девицы.

- Побереги-и-ись!!!

Пол ушел вдруг у меня из-под ног, я споткнулся и опрокинулся на спину, не выпуская девицу. Сверху посыпалась какая-то труха, многоголосый вопль ужаса взвился к потолку.

- Землетрясение!

- Землетрясение!!

- Землетрясение!!!

- На улицу!

- Окна, откройте скорее окна!

- Да пропустите же!

За первым толчком последовал еще один. Зазвенело стекло. Откуда-то доносился мощный низкий гул. На меня еще кто-то упал. Зажатый телами, я видел только дверь и размахивающего руками Лумю Копилора, которого не обескуражило даже землетрясение. В руках у Луми появился мегафон. Свет погас, и в тишине раздался многоваттный голос Копилора:

- Внимание! Толчки сейчас прекратятся, ничего не бойтесь, здание построено давно, еще до реформ.

Толчки и в самом деле прекратились, а голос Копилора звучал успокаивающе.

- Будьте патриотами, не жалейте о том, что потеряли то, чего у вас никогда не было. Голосуйте организованно, женщин пропустите вперед. Идите на мой голос.

Мимо меня, наступая на руки, потянулись к выходу люди. Говорили все почему-то шепотом. Когда зажегся свет, в зале осталось совсем немного народа. Со смущенными смешками проходя мимо невозмутимого вежливого Копилора, каждый опускал свой бюллетень в урну.

- Судари, за вас я брошу бюллетени сам, - заботливо предложил Лумя, когда мы с Камерзаном проносили мимо него девицу. - Где знахарская, не забыли?

- Не забыли, - проворчал Камерзан. - Ну жук! Ну ловчила!

И было непонятно, то ли осуждает он, то ли завидует. Наверное, завидовал.

В длинном институтском коридоре исчезли висящие под потолком заморские мониторы, остались лишь вбитые в стену ржавые отечественные костыли. Под ногами расползался и таял заморский линолеум.

Приговор девчушки-знахарки был прост и понятен:

- Голодный обморок. Сейчас нашатырь, а через полчаса - плотный обед и стакан красного вина. А вам, милейший, - обратилась она к сухонькому старичку в клетчатом костюме, с потерянным видом сидящему в углу на табуретке, - придется еще посидеть.

Клетчатый старичок обеспокоенно заерзал.

- Найн сидеть! Никак не можно. Тридцать пять лет тому давно я у вас уже сидеть три год. Мне надо на хаус, а ваш геноссе сказать, что мой хаус и мой страна никогда не существовать. Пфуй!

Не обращая на него внимания, знахарка занялась нашей девицей, сунула ей под нос ватку с нашатырем, тоже же ваткой протерла виски, заботливо прикрыла грудь простыней. Девица начала оживать, щеки порозовели, она открыла глаза и фыркнула.

- Может быть, искусственное дыхание? - деловито предложил Камерзан. Я готов сделать, я умею.

- Доделались! Совсем человека загнали, - грозно рыкнула на него знахарка. - Ну, милая, сосчитай до десяти. Можешь?

Девица принялась послушно считать. Дверь распахнулась, и в знахарскую стремительно вкатился Лумя Копилор с избирательной урной подмышкой. Клетчатый старикашка обрадованно заблеял.

- Спиртику мне, спиртику, - скороговоркой проговорил Лумя Копилор, старательно избегая смотреть на суетящегося старикашку. - Такая нагрузка, такая нагрузка... Одну только стопочку, и ладненько будет.

Не выпуская урну из рук, он открыл стеклянный шкафчик, налил в мензурку спирта, опрокинул в рот, шумно выдохнул, чмокнул знахарку в щеку, от чего та сразу зарделась, и направился к выходу. Старикашка ухватил его за штанину.

- Айн момент!

- Не могу, не могу, занят, - бормотал Лумя Копилор, пытаясь высвободить штанину. - Да отпусти ты, я тебя знать не знаю!

- Как же так! - возмутился старикашка. - Фы меня встречать, мой чемодан носить, я вам валют давать за услуги, а фы меня не знать! Если фы человек честный, фы должен подтвердить, что я существуй, скажите фсем, что это есть нонсенс, и указ ваш басилевс тоже есть нонсенс...

- Что-о-о?! - страшным голосом спросил Лумя Копилор. - Что ты сказал?