Читаем без скачивания Ричард Длинные Руки — ландесфюрст - Гай Орловский

— Не хотите ли что-то взять? — спросил я и кивнул на убитых. — Двое из них ваши слуги?

Она мотнула головой:

— Не совсем. Я их наняла сегодня утром на постоялом дворе, чтобы проводили через эти земли. Женщина, путешествующая одна, слишком привлекает внимание.

— А-а-а-а…

— А эти четверо, — сообщила она холодно, — просто посланы перехватить меня, если получится.

Я кивнул:

— Да, тоже не те, которых обыскивает королева.

Она посмотрела на меня внимательно.

— Но можете пошарить в их карманах вы.

Я поклонился:

— Спасибо за разрешение, леди Ротильда. Но меня это тоже не весьма зело заинтересовало…

Она сказала холодно:

— Ко мне правильнее обращаться как к Вашему Величеству.

Я кивнул:

— Согласен. Когда получу подтверждение, тогда да, весьма. С интересом. Я вообще-то весь интересный!

Остальных коней я собрал и, связав поводья, повел следом; так проехали с полмили, после чего на первой же приличной поляне остановился, велел Бобику принести чё-нить, а сам подошел к рыжеволоске и протянул руки, однако она соскочила чуточку мимо, подчеркивая независимость и способность обходиться без мужчины… хотя бы в этом случае.

Я хмыкнул, разжег костер и, пока она, отвернувшись, подкалывала пышные волосы шпильками и подвязывала лентами, расстелил скатерть и быстро заполнил деликатесами, начиная от дивно приготовленных карбонатов и стейка и заканчивая десертом.

Она подошла, глаза стали круглые, как у кракена.

— Ничего себе!.. Что за мужчина, что возит с собой такое?..

Я ощутил, что уела, сказал смиренно:

— Было видение, что встречу вас. Вот и постарался.

— Беру вас поваром, — заявила она, еще только принюхиваясь. — Какие дивные запахи!.. А это что?.. А это вот?

— Все съедобно, — заверил я. — Жрите вволю, моя королева, если вы королева, — потом расскажете, как это королева Мезины очутилась в Турнедо. Потому что если у вас нет разрешения на транзит через королевство Турнедо, то к вам применимы санкции.

Она сделала удивленные глаза.

— Ой, вы такой умный… Такие слова запомнили! У вас голова от них не болит?.. С чего это вы такой заботливый о том, на что местный король не обращает внимания?

— Вы правы, — согласился я, — здешний король уже ни на что не обращает внимание. А нынешнему правителю до всего есть дело! Говорят, лезет во все дыры как дурак какой, хочет мир спасти… По-своему, конечно. Только ему одному понятным способом… Если вы не хыщник, мясо не потребляете, то вот рыба… правда-правда, это рыба, хоть и странная, согласен! Филе. Пробуйте сыр…

Она осторожно взяла ломтик тонко нарезанного мяса, полузакрыла глаза, вдыхая нежный аромат.

— Как странно, — произнесла она и тут же, вернув себе деловой тон, сказала резковато:

— Конечно, нынешний — дурак!

— Вы слышали о нем?

— Нет, — призналась она. — Знаем только, что король Гиллеберд двинул на север свою победоносную армию, чтобы включить в состав Турнедо эту провинциальную и дикую Армландию.

— Хорошие слухи, — согласился я. — Узнаю пропагандистский стиль. Значит, новость, что крохотная Армландия включила в свой состав две трети Турнедо, дойдет до вас в следующем году…

— Ого! А как это случилось?

Я отмахнулся.

— Это политика, милая леди… Вы ведь милая? И в самом деле леди?.. Ладно-ладно, я только спросил. Не пугайтесь, это такие пирожки, хоть и непривычные с виду, но не везде же готовят так, как в Мезине!

Она медленно потребляла мясо ломтик за ломтиком; в самом деле королева, хоть и проголодалась и вообще хочет сожрать быстро и с чавканьем, так всегда вкуснее, но сдерживается, следит за каждым своим жестом и словом.

Я спросил невинно:

— Так как вы очутились здесь?

— А вот захотела, — отрезала она независимо, — и поехала напрямик! Вам-то что?

— А у меня ностальгия, — ответил я, — и запоздалая любовь к этим сгинувшим майя и ацтекам из Турнедо. Это всегда так. Сперва побьешь, камня на камне не оставишь, а потом начинаешь придумывать, какие они были великие, мудрые, справедливые, замечательные, календарь составили, конец света предрекают, мудрые…

— Вы это уже говорили, — прервала она в нетерпении, — заговариваетесь, сэр.

— Это я при виде вас, — ответил я нагло, — вот смотрю и думаю…

— Ах, еще и думаете?

— Ну да, — подтвердил я, — может, мне поговорить с вами хочется, а не о чем! О чем, скажите на милость, с вами можно говорить?

Я прошелся выразительным взглядом по ее фигуре, останавливаясь на выпуклостях, а впуклости пока пропуская. Она не смутилась, напротив, нахально выпятила с таким видом, мол, смотри, облизывайся, это все, что тебе доступно, но не больше.

В ее руке хрустящий вафельный рожок с воздушным кремом, залитым шоколадом, пахнет сладко, но непривычно, и она сперва нюхала, потом осторожно трогала кончиком длинного острого языка…

— На мою власть, — произнесла она с вызовом, — посягнули! Мой муж, король Гергент Великий, умер год назад. С того времени я правила одна, и все было хорошо. Но могущественные кланы Голдвина Адорского и Теодена Фолькийского с помощью канцлера Фреалафа начали интриговать, собирать силы и наконец пригрозили, что если не выйду замуж за кого-то из их вождей, то они свергнут меня…

Я спросил с интересом:

— И что, за кого вышли? За самого слабого?

Она посмотрела на меня дикими глазами.

— Что за дикость?

— Ну, в этом есть резон…

— Зачем женщине слабый муж?

— Чтобы держать под каблуком, — пояснил я, — вить из него веревки, сидеть на шее, угнетать и эксплуатировать…

Она в возмущении даже опустила руку с пирожным.

— Сидеть, — объяснила она резким голосом, — на шее можно только у сильного. Потому я, конечно, отвергла их всех.

— Сильная женщина, — пробормотал я. — Вообще-то таких и я боюсь. Ну ладно, побаиваюсь. У вас характер, уважаю. И что… свергли?

Она сказала погасшим голосом:

— Я не думала, что решатся на открытый мятеж! Но они рискнули. Я, правда, подстраховалась, и едва начали вводить войска в Баллимину, это моя столица, переоделась и тайным ходом выскользнула из города.

— Без охраны?

Она пожала плечами и снова поднесла наполовину сгрызенный рожок ко рту.

— С охраной меня бы давно настигли.

— Верно, — согласился я. — Но и без охраны, как вижу…

— Все равно, — сказала она, — одной легче проскочить незамеченной. С отрядом я бы даже сюда не добралась.

— А почему именно сюда? — проговорил я. — Турнедо — не самое гостеприимное место. Здесь и народ какой-то волчистый. С той стороны Мезины, если не ошибаюсь, Трангепт?