Читаем без скачивания Постель и все остальное - Эллина Наумова

Но Татьяна полна решимости:

– Мне нужен совет по другому поводу. Поняла, вас напрягают детали. Перехожу к сути. Через сорок дней уже в Москве я сходила в церковь, помолилась, вернулась в свою конуру и вскрыла пакет. В нем оказались те самые «отчеты» всех Татьян. Первый был датирован серединой девятнадцатого века. Представляете? Я толком не поняла смысла ни его, ни послания второй Татьяны. Спасибо, третья в двадцатом году двадцатого столетия «перевела» их на относительно современный язык. И тут выяснилось, что я не ошиблась. Что наша тайна… Что это уж слишком… Если коротко, от первой Татианы собрался сбежать муж. С любовницей. Он был мелким помещиком, отцом пятерых дочерей, картежником и пьяницей. Почти разорил свою небольшую деревеньку, влюбился невесть в кого и, понимая, что развода не будет, решил удрать, продав все, что еще не проиграл. Дичь, да? Я тоже думала, что старые русские писатели все выдумывали, а ведь они так жили! Ладно, ни шагу в сторону. Татиана подслушала разговор мужа с разлучницей, крепко задумалась на трое суток, а потом перекрестилась, да и сообщила ему, что является хранительницей тайного знания, которое передаст внучке, а та своей внучке… Ничего больше не сказала, не угрожала. Я думаю, она немного умом тронулась и не мужа пугала, а себя подбадривала такой идиотской выдумкой. Но удивительное дело, мужик вдруг присмирел. Наверное, «сам дошел» до того, что речь идет о колдовстве и не эта, так следующая ведьма не его, так любовницу или их будущих детей изведет. Не только бабу свою, даже водку и карты бросил. Принялся хозяйство восстанавливать. И преуспел. И помер легко. А Татиана изобретенный с отчаяния способ доверила бумаге, побеседовала с внучкой, которую велела назвать своим именем, и вместе старуха с молодухой разработали ритуал на века. Можете смеяться, но с тех пор женщин в нашей семье мужья не бросали. Так же как и первый бедолага, пьянствовать и дебоширить остерегались, работали много и почему-то свои удачи и успехи относили на счет хранительниц Татьян. Но не только мужчины путали обычных женщин со святыми Татьянами. Сами внучки тоже постепенно менялись. Уже вторая Татьяна серьезно порассуждала в «отчете» о том, что избавила жен своего семейства от грехов обращения к гадалкам и колдуньям за приворотным зельем. Третья с пугающей непосредственностью описала, как после революции сестры и жены братьев отдавали ей лучшее, а чаще последнее, в ущерб себе и собственным голодным детям. Но смирением, терпением, молитвами за каждого она, видите ли, отработала все их жертвы. Ну, а четвертая и пятая, мои прапрабабушка и бабушка, не сомневались в том, что избраны от Бога, а не делегированы первой неуравновешенной и сообразительной Татианой запугивать родственников, чтобы на сторону и не глядели. Но времена меняются. Вот-вот кто-нибудь нарушит табу. Как говорится, позору не оберешься. Потому что, я думаю, лгущие ради общего блага Татьяны – это объяснимо и простительно. А вот поругание «тайного знания», которое таковым никогда не являлось, – позор. И я намерена сказать всем правду. Отпустить рабов предрассудков и страхов на волю. И прошу вашего совета. Вы, в конце концов, мужчина.

Обескураженный Арсений готов уже и от собственного пола отказаться, раз к нему взывают в такой ситуации.

– Э-э-э… Когда утром вы объяснили, как попали в мою кровать, я счел это, извините, проявлением белой горячки. Но рассказ о ваших предках… Вы на учете у психиатра не состоите? Нет, вы не обижайтесь, поймите меня, я – нормальный человек, мне такого не выдумать. Следовательно, только больному воображению дано… С другой стороны, четверо похмельных, обычных для субботы мужчин подтвердили, что спускали вас на веревке с балкона… То есть повесть об ухищрениях Татьян тоже может оказаться правдой. У вас даже речь была стилизованной… Слушайте, а ведь я сам едва не купился. Вы попали не скажу в десятку, но близко к центру мишени и с моей семьей, и с квартирой. Я суеверно подумал: «Вот и ведьма по воздуху прилетела. Неужели действительно есть потомственные колдуньи? Может, будущее предскажет?» Спасибо, рассеяли наваждение. Так что вас смущает в этой истории?

Татьяна:

– Ложь. Пусть во благо. Пусть во спасение. Но ложь. И глумление над избранничеством. Вы же сами прекрасные слова об ответственности избранных говорили.

Арсений:

– Позвольте, но все ваши предшественницы вели себя, жили как избранные. Насколько я понял, они учились, честно трудились, растили детей, да еще постились, молились, всем помогали. Что дурного в благополучии вашего рода? Может, оно действительно вымолено? Сейчас, когда церковь обрела голос, так сказать, восстановила в нашей памяти терминологию, это не представляется ни странным, ни забавным. Если перефразировать пословицу, не стоит семья без праведницы.

Татьяна:

– Той, которая лжет? Которая поклялась у смертного одра бабки невесть что хранить, затем прочитала бумаги и раскрыла обман. И не побежала к священнику, но продолжила исполнять нечестивую клятву. И соблазнила внучку поступать так же. Учились, честно трудились, растили детей – это не праведницы, а нормальные люди. Постились, молились, всем помогали – это не праведницы, а нормальные христианки. Вы церковь сюда не приплетайте. По церковным правилам гореть всем Татьянам в адском огне.

Мимические мышцы Арсения за этот день привыкли выражать удивление, да и голосовые связки тоже.

– Разве? Вы серьезно? А я думал, Бог милостив. Кстати, вы же сами неплохую идею выдвинули! Отправляйтесь к священнику. Начинайте всей семьей замаливать грехи Татьян. А лучше семью оставьте в покое, пусть хранит ее хотя бы еще в одном поколении гениальная выдумка первой Татьяны. Замаливайте сами, как посвященная, как избранная. Слабо?

Татьяна:

– Ой, я как-то не хочу к батюшке. Вы представьте только, они на исповеди молчали два столетия, тяжелейший грех на душу брали. А теперь я, такая далекая от церкви, пойду и заложу их? А вдруг их проклянут? Или что там могут сделать? Бабушка ведь сказала: «Поклянись, что не предашь». Прабабушка писала, что Бог все видит, слышит, знает. И если не остановил никого из них, значит, все богоугодно. В общем, вы видите, они себе оправдания находили легко. Да я не столько их обвиняю, сколько не хочу участвовать в обмане, втягивать своих детей и внуков.

Арсений:

– А чего вы от меня добиваетесь? Я еще раз попробую, но, если снова не угожу, не обессудьте. Когда ваши родственники собираются жениться или замуж, они избранников предупреждают об особенностях семьи? Или ставят перед фактом после бракосочетания? Прошу вас, не надо подробностей. Если «до того», то невесты и женихи со стороны добровольно принимают правила игры. Более того, рассчитывают что-то иметь с чужого избранничества. Если «после того», в критической ситуации перед разводом, то все-таки какой-то страх оказывается сильнее новой любви. Тогда это и не любовь. Вы все соучастники, господа. Лично мне нравится ваше стремление не врать. Но сама история – всего лишь оригинальный частный случай. Не слишком ли большое значение вы этому придаете? Ну, откроете истину, ну, разочаруете, ну, отреагируют ваши родные нервно. Выдержите, и не такое люди ради правды терпели. Дальше… Сознание большинства отстает от уровня развития науки и техники лет на триста, поэтому, думаю, у Татьян – хранительниц устоев есть будущее. С другой стороны, попадется один либо продвинутый, либо смелый, либо влюбившийся до одури. И сорвется с брачного крючка вашей сестры, дочки, племянницы, тетки. Тогда именно вас заподозрят в тайных пороках, в несоответствии высокому званию Татьяны. Вам в целях самооправдания придется обнародовать «отчеты». Опять глубокое разочарование плюс обвинение во лжи. Скандал в святом семействе неминуем.