Читаем без скачивания Звезды для командора - Владимир Борода

— Приезжаем ребята в колхоз, а доярки не…

— Дояны! -

несерьезно вставляет, как всегда, Яша и все громко хохочут, заливисто, во весь голос.

— Опять о бабах начали, ну жеребцы стоялые, -

не зло ворчит Ленка, перестирывая колготки двойняшек и трусы мужа-карманника. У всех муж как муж, а мне повезло, счастья полные штаны, вора имею в мужьях… Надо же, тридцать восемь лет прожил и не разу в тюрьме не был, как будто в младенчестве говна вволю наелся…О, дыра, снова разорвались колготки, не напасешься на них, как на огне горит, один треск стоит, а вскоре весна, пальто снова надо, в старые уже не влезут, снова надо просить Яшку… Лена и жалела обкраденных, хотя Яша заявлял, что работяг не обкрадывает, но ведь она не дура, начальство на машинах ездит, его не обкрадешь, но что поделаешь, пальто девахам надо, двенадцать лет уже невестам, большие… О ржут, ну жеребцы…

— Ну я конечно достаю из широких штанин, а она меня и спрашивает… — Ленчик не может докончить всем давно знакомый рассказ, так как давится от смеха, а сам знаками показывает, мол он вот так вот достал свое хозяйство, а она, доярка-дура и…

— Ну, по последней, на посошок, -

отирая слезы и под одобрительным взглядам Яши, Ваня разливает остатки водки, стараясь, что б Ленчику досталось поменьше и ему удается это, как всегда, мастерски.

— А, хорошо посидели, а! Хорошо…

Яша любовно оглядывает друзей, на его смуглом лице с огромным носом написано любовь и сожаление, все хорошее всегда когда-нибудь кончается.

— Хорошо посидели. пора, невесты уже спать легли, да и Ленке завтра рано, она у меня в первую на этой недели…

Толкаясь и стараясь не шуметь, а по правде говоря еще больше шумя, Ленчик и Ваня начинают одеваться в узком коридоре, поминутно целуя Яшу и вышедшую проводить уже заспанную Ленку в щеки и куда попадя. Наконец-то с прощанием покончено, друзья вывалили на площадку и тихо-тихо, двенадцатый час ночи, тонкие стены, злые соседи, в последний раз трясли друг другу руки и трепали по плечам. Ленчик, сильно притянув к себе Яшу, прошептал ему на ухо, дыша водкой и грибами с укропом:

— Следующей неделе поотдыхай, дружище…

Яша понятливо прищурил лукавые глаза с невыраженной тоской всего народа, ярким представителем которого он был и благодарно басит:

— Понял, понял, не пальцем деланный, спасибочки…

Ваня широко разводит руками, обняв обоих, так как был толст и высок, а руки имел аж с запасом и в свою очередь ворчит:

— Ну хватит шептаться, Штирлицы нашлись… Пошли Ленчик, Яшке еще на Ленке ночную отрабатывать…

Под басистый хохот забывшего о соседях Яши, друзья спускались с пятого, последнего этажа, дом без лифта, в подъезде пахло сырой картошкой и еще какой-то дрянью, Ваня ворчал под нос, как всегда разговорившись напоследок:

— Хорошо посидели и про колхоз хоть уже и надоело, но смешно ты рассказываешь… Если с работы выгонят, Райкина за пояс заткнешь, только цензура поправит…

Совершенно трезвым голосом, как будто и не пил, Ленчик ответил:

— Цензура, Райкин, что за говно, Яшку проглядели, в тюрягу сядет, кто невест кормить будет?..

— Не сядет, ты шепнешь, когда выходить лишний раз нельзя на промысел, я подкину гостинцев из подарков благодарных родителей вылеченных детей, так и проживет Яша. Что поделаешь, друг он нам, поздно его перевоспитывать, по тридцать восемь нам, старые уже, это ты у нас, и с Танькой все хорошо, и с доярками…

Ленчик похохатывал, тыкал Ваню в бок, а в голове с водкой бродило — как же это мы Яшку проглядели, вместе росли, вот тебе и на…

— Да не хмурься, не хмурься, Яша сам с головой, до сих пор дожил без тюрьмы и дальше проживет без нее. Ты вот что лучше скажи — начальство твое как на эту дружбу смотрит, все волком?..

— А ты че, не знаешь?.. Раз в месяц пишут бляди, без подписи, я объяснительную катаю, от дружбы отрекаюсь, от Яшки, блядь я и сука конченная, на нож меня, стерву, падлу в натуре…

— Ну-ну, -

Ваня гладил по голове, как ребенка, Ленчика и утирал крупные слезы.

— Ну-ну, не бери в голову, и я, и Яков знаем — от дружбы не отрекаешься, с волками жить, по волчьи выть…Тебя подвезти?

Друзья наконец-то вывалились из вонючего подъезда, от холодины перехватывает дыхание и выбивает слезы. Где-то в вышине поблескивали еле видимые звезды, луна светила в полнакала, сильно воняло индустрией.

— Да ну в жопу твои "Жигули", я лучше пешком, тут не далеко…

— Смотри, нарвешься, -

Ваня неторопливо усаживался в красные "Жигули" и заводил мотор, Ленчик громко и сильно хлопнул дверцей — пошел, и махнул вслед рукой.

Оставшись один, среди морозных улиц, уставленных кирпичными домами в окружении голых, со снежными макушками, деревьев и чуть теплящихся фонарей, Ленчик, а теперь Леонид Потапов, совершенно трезвым взглядом ощупывал пустынные окрестности и удовлетворенный увиденным, отправился восвояси, громко скрипя снегом и выдыхая клубы пара, как паровоз. Его крепкая, широкоплечая фигура среднего роста довольно таки вызывающе выглядела среди пустынных улиц. Серое зимнее пальто в крупный рубчик, кроличья шапка, полусапожки всемирно известной фирмы "Скороход" придавали ему загадочность и неповторимость… Но это только так хотелось иногда Ленчику, под хорошее настроение. Но вообще-то его совершенно устраивала собственная ни чем не примечательная внешность, его не выделяющийся из толпы прикид, как говорит братва, клиенты его конторы…

Это умение быть незаметным и еще многое другое и разное, помогло Леониду Потапову стать одним из самых известных среди омской милиции и омских уголовников опером, его легендарное умение расколоть хоть трактор и прижать смазанного маслом угря к углу, привести в "контору" со своими помощниками ребят, работающих по громкому, не было для Ленчика ни чего не возможного. И начальство смотрело сквозь пальцы и на дружбу с карманником Чайником, и на жалобы некоторых задержанных, и на личную жизнь, очень и очень обширную, начальника оперативной группы.

Все бы было хорошо б, все бы было б прекрасно, но один червь грыз и точил Леонида Потапова, не давал ему покою и спокойной жизни. Это был тайный червь и даже близкие друзья, Яша и Ваня, не знали об нем, об этой страсти опера…Тем более жена… Что жена — получку бы приносил двадцатого, налево не сильно б ударял, а Ленчик это дело любил и уважал, и у него оно получалось отменно, с сыном бы гулял хоть изредка, что еще жене советской, от него, от опера надо?..Ни чего.

Леонид Потапов любил разглядывать звезды… Звезды…. Опер и звезды, расскажи кому, ни кто не поверит, смеяться будут до посинения. Одно время Леня даже хотел телескоп купить, даже придумал, как не сильно нарушая закон, деньги на это сделать…Но куда его спрячешь? Не куда спрятать телескоп, вот и остается Лене ночью не спеша идти и задрав голову, звезды разглядывать… И фантазировать…Какая там жизнь, на этих звездах… Хорошая жизнь, без шпаны, капитализма и начальства…Каждый ходит и живет сам себе, и звезды разглядывает, может сейчас какой-нибудь звездочанин его рассматривает в телескоп, ну не его, а Землю, а лучше звездочанка…

За этими сладкими фантазиями Ленчик и не заметил, как дошел до родного подъезда, где так же пахло сырой картошкой, да еще в добавок и мочой, а в квартире его ждала не загадочная звездочанка, а жена Танька, давно известная… И порядком надоевшая. А завтра вновь на службу, покой нам только снится…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Утро началось, как всегда паскудно. Юрий Иванович Безухов, известный в около-магазинных кругах по кличке Юрий-Граф, брел на подгибающихся ногах к источнику жизни — гастроному; Леонид Потапов трясся в общественном транспорте — троллейбусе, по пути к месту работы, а генерал-лейтенант милиции товарищ Сальников тупо разглядывал лопающийся от злости телефон. Хотелось разбить телефон об голову подследственного, но рядом находилась только любима жена, черти б ее забрали… Выпростав из-под ватного стеганного одеяла толстую волосатую руку, в страхе держащею все омское управление внутренних дел, грозный генерал поднял трубку.

— Товарищ генерал! ЧП! Страшное ЧП!!!

— Побег массовый из колонии малолеток? -

товарищ Сальников с трудом нашел силы съиронизировать, так как после вчерашнего ни ругаться, ни распекать дежурного по Управлению не было сил.

— Да разве бы я из-за такой ерунды позволил бы себе будить Вас, товарищ генерал-лейтенант! -

время было полдевятого, весь рабочий Омск уже добивал второй час пахотьбы, с вожделением ожидая часа открытия вино-водочно-жизненно необходимых точек досуга трудящихся.

— …Да ни в жисть! ЧП государственного масштаба! Пропал космонавт…

Подъезжая к зданию Управления (делимое пополам с КГБ), генерал уже был посвящен в подробности страшного происшествия. Летчик-космонавт, майор Заикин, срочно разыскивался командованием из Москвы, был требуем назад немедленно, а сам же не ночевал в гостинице…