Читаем без скачивания Бесстрашная - Александра Торн

– Поужинать?

Кончита воззрилась на него с таким видом, будто впервые в жизни услышала это слово.

– Что бы ты там ни стряпала – подойдет. Сморщенные щеки Кончиты окрасились стыдливым румянцем.

– Это только овсянка. Ваш отец вообще не думает о пище. Обычно я даю ему проглотить немного овсяной каши.

Может быть, Кончита и впрямь не преувеличивала?

– Ладно, забудем об ужине. Сперва я схожу к отцу. За три месяца все хозяйство разладилось, размышлял Улисс. Керосиновая лампа, освещавшая ему путь вверх по лестнице, показывала бедственное состояние дома. При каждом его шаге, как бы в испуге, разлетались пушистые шарики пыли. Паутина цеплялась за лицо и руки.

Он оставил в комнате свои сумки, потом постучал в дверь отца.

– Я не голоден, Кончита, – раздался неузнаваемо тонкий голос Патрика. Не ожидая приглашения войти, Улисс отворил дверь. Состояние комнаты привело его в ужас. Но еще более пугающим показалось Улиссу состояние отца. Одежда висела на его огромном исхудавшем теле как на вешалке. Кожа утратила загар, впечатление нездоровья усугублялось всклокоченной бородой.

– Это ты, Улисс? – спросил Патрик, даже не потрудившись встать.

– Я приехал на праздники, отец, – ответил Улисс с вымученной бодростью.

Патрик не шевельнулся:

– Если ты хочешь видеть Рождество со всей обычной мишурой, тебе лучше уехать обратно в Остин. Здесь не предвидится никакого праздника.

Дорога от Керрвилла до ранчо Прайда вилась вдоль реки. Воды цвета нефрита проносились по своему ложу с глухим гулом, который эхом отражался от прибрежных известковых утесов и пологих холмов.

Шарлотта Готорн хотела, чтобы взятый напрокат кабриолет двигался быстро, потому что за каждым извилистым поворотом дороги открывался знакомый пейзаж, который она спешила увидеть. Если не считать уродливых оград из колючей проволоки, местность почти не изменилась.

– Чем больше все меняется, – пробормотала она, – тем больше остается неизменным.

Дочь Шарлотты Алиция покосилась на нее:

– Что ты хочешь сказать?

Хотя мысли Шарлотты беспокойно метались, она попыталась послать дочери ободряющий взгляд:

– Нельзя представить себе жизнь, более отличную от здешней, чем моя. И все же эти места кажутся такими знакомыми.

– Это всего лишь родина, – с улыбкой ответила Алиция. – Но здесь очень красиво. Думаю, я тоже полюблю эти места. Не могу поверить, что я и впрямь в Техасе.

Когда они добрались до столбов у въезда на ранчо, Шарлотта остановила кабриолет.

Алиция дотронулась до руки матери.

– В чем дело? Что-нибудь не так? – спросила она.

– Мне нужно несколько минут, чтобы прийти в себя. Долго еще ехать?

– Дом в двух милях отсюда.

– Мистер Прайд владеет всей этой землей? – спросила Алиция, сделав рукой жест, как бы обнимающий всю землю до горизонта.

– Да, всей, впрочем, ему принадлежит гораздо больше. «Гордость Прайда» – самое большое ранчо в округе. Я с трудом сдерживаю себя, так мне не терпится повидаться с Илке. Ты ее полюбишь.

– И тебя нисколько не смущают известные обстоятельства?

– А ты полагаешь, они должны меня смущать?

– Но согласись, есть нечто странное в том, чтобы приехать погостить к своему первому мужу и его жене.

– Ты не будешь так думать, когда познакомишься с ними. Кроме того, я им обоим оказала услугу, убежав с твоим отцом. Илке и Патрик были безумно влюблены друг в друга.

– Знаю, мама. – Алиция нежно улыбнулась ей. – Точно так же, как и вы с папой.

Шарлотта не стала комментировать это заявление. Она щелкнула кнутом, и кабриолет двинулся дальше. Она много успела рассказать своей дочери о прошлом, но ни слова о настоящем.

Она безумно влюбилась в Найджела, когда тот впервые появился на ранчо. Но, к ее безмерному сожалению, эта любовь длилась недолго. Найджел убил ее своей жестокостью точно так же, как убивал всех животных, на которых охотился.

Годы превратили отважного молодого аристократа в нудного и желчного человека, потратившего жизнь и состояние на неустанные поиски развлечений. И в процессе этой бесконечной погони он уничтожал одну за другой романтические иллюзии Шарлотты.

Но она не могла позволить, чтобы он так же относился и к Алиции. Она бы скорее умерла, чем рассказала дочери правду о Найджеле или о том, в каком отчаянном положении он оставил их.

Поднявшись на вершину холма, Шарлотта наконец увидела дом, в который когда-то вошла молодой хозяйкой. Послеполуденное солнце окрасило бледным золотом кремовые известняковые стены. Веранда, окружавшая его фасад, обещала тишину и прохладу.

Алиция бросила взгляд на лицо матери, стараясь угадать, какие чувства ее обуревают. Шарлотта выглядела такой решительной, будто собралась в бой, а не на встречу со старыми добрыми друзьями.

Алиция много слышала о Прайдах, но не рассчитывала когда-нибудь увидеть их и, уж конечно, не думала, что их знакомство произойдет во время годичного траура. С момента смерти Найджела Шарлотта находилась в каком-то странном умонастроении. Алиция ожидала от нее бурного горя и слез и была готова принять на себя это бремя. Однако глаза Шарлотты были сухими, когда она сообщила дочери, что ночью скончался Найджел. Если Шарлотта и плакала, то никому не показывала своих слез.

После чрезвычайно пышных похорон Шарлотта стала вести себя таинственно и отчужденно. Она столько времени проводила, бегая от одного поверенного к другому, что они с дочерью почти не виделись. И вдруг Шарлотта неожиданно объявила, что они отправляются в Америку.

Убегала ли ее мать от чего-то или, напротив, стремилась навстречу чему-то неизвестному – для Алиции оставалось загадкой.

– Ты упоминала, что у Прайдов хороший дом, – заметила Алиция, – но никогда не говорила, что это особняк.

– Он и не был таким, когда я видела его последний раз, – возразила Шарлотта. – Илке писала мне, что они пристроили новое крыло.

Дом всегда был красивым. Теперь же он выглядел импозантным. В течение тех лет, что они переписывались, Илке иногда сообщала, как хорошо они все устроили. Увидев воочию результаты их трудов, Шарлотта испытала глубокое облегчение. Значит, она не напрасно проехала тысячи миль.

Она глядела на веранду, вспоминая, когда впервые увидела Илке. Это было почти день в день двадцать семь лет назад. Шарлотта сидела на крыльце, окруженная охапками веток остролиста, безуспешно пытаясь соорудить из них украшения для готовящегося праздника. Тогда Илке пришла ей на помощь и точно так же, она надеялась, Илке придет ей на помощь теперь. Илке или ее сын.

Шарлотта бросила взгляд на парадную дверь, надеясь, что ее старая подруга выбежит навстречу, радостно приветствуя ее. Но то, что она вместо этого увидела, вызвало у нее судорожный вздох.