Читаем без скачивания Операция "Невозможное" (Лето и осень сорок пятого) - Евгений Белогорский

— Все может быть, — от этих слов, а вернее от взгляда полковника девушка покраснела ещё больше. — Честь имею! — Петров лихо, приложив пальцы к фуражке, и пошел к машине.

Стоит ли говорить, что с тех пор в Шуази-Ле-Руа судов справедливости не стало. Многоязыкая молва сделала своё дело.

Глава VI. Балканский вариант

Древней колыбели европейской культуры Греции, во Второй мировой войне сильно не повезло. Попав под каток германского вермахта в начале сорок первого года, на долгие четыре года, она оказалась его пленницей. Внимательно следя за развитием событий на Восточном фронте, греки очень надеялись, что вслед за Югославией Красная Армия принесет и им долгожданное освобождение от немецко-фашистских оккупантов.

Освобождение действительно пришло, но только не с востока, а с юга. Оказавшись заложницей большой политики между Сталиным и Черчиллем, Эллада отошла в зону влияния англичан. Удачно дождавшись, когда под ударами армий Толбухина немцы начали отвод своих войск с Балкан, англичане произвели высадку десанта в Афины и Салоники, и принялись «освобождать» Грецию от греческих партизан.

Эти смелые и отважные сыны Эллады, с оружием в руках, сражавшихся с врагом, считали, что после изгнания немцев, Греция должна быть парламентской страной. С их мнением был полностью не согласен британский премьер, считавший своим священным долгом вернуть власть в стране греческому королю Георгу.

Этот монарх, ранее неоднократно изгонявшийся из страны, благополучно просидел всю войну под прикрытием англичан в Каире, ничем себя не проявив для блага родины и народа. Уважением у греческих партизан король не пользовался и потому, смог вернуться в страну, только после их полного разгрома англичанами.

Греческие коммунисты, составлявшие основное ядро сил Сопротивления очень надеялись на поддержку со стороны Сталина. Однако, не желая в конце войны ссориться с союзниками, советский вождь ограничился лишь моральной поддержкой греков.

Строго выполняя джентльменское соглашение с Черчиллем о разделе сфер влияния в Европе, Сталин собирался и дальше закрывать глаза на безобразия творимые британцами и их пособниками, монархистами и коллаборационистами.

В этих условиях судьба греков была незавидной. В январе 1945 года в страну вернулся король. В сентябре месяце должен был пройти референдум относительно будущего устройства страны, но результаты его были известны заранее. Над головами греческих патриотов нависла смертельная угроза однако, события в Германии все изменили. Обманутый Черчиллем Сталин, посчитал себя свободным от ранее взятых на себя обязательств и подал греческим коммунистам надежду.

Умный и острожный политик, советский вождь не сказал ничего определенного, но и этого было достаточно, чтобы перед униженными и оскорбленными греками забрезжила надежда. Хорошо организованные и законспирированные, даже не имея оружия, они были готовы выступить против англичан в любой момент.

Тонкость и филигранность деятельности советского Генерального Штаба в конце войны, заключалась в том, что он непрерывно работал над созданием наступательных операций. При этом разрабатывалось не одно, а сразу несколько направлений.

Многое делалось, что называется на перспективу. В течение одного-двух месяцев группой оперативных работников создавался черновик будущей операции. Затем он подвергался жесткому экзамену со стороны Антонова, его помощников, а иногда и самого Верховного.

Только пройдя их требовательные жернова, он получал право именоваться оперативным планом, но без твердой гарантии на воплощение в жизнь.

Бывало, что замыслы одних операций реализовывались двух-трех месяцев. Другие дольше ждали наступление своего звездного часа, а третьих ждала горькая участь забвения. Несмотря на свое блестящее содержание, они так и оставались планами, и по-прошествие времени отправлялись в архив.

Так Эльбинская оборонительно-наступательная операция стала разрабатываться в мае 1945 года. Именно тогда появились первые сообщения разведки о коварных планах Черчилля. Хорошо зная своего британского партнера, Сталин без раздумья приказал разработать необходимые контрмеры и Антонов блестяще с этим справился.

Балканский наступательный вариант, в черновом виде был создан в декабре сорок четвертого года, когда противостояние англичан и греческих коммунистов достигло своего пика. Тогда, у советского вождя было огромное желание вмешаться в греческие дела, но накануне Ялтинской встречи лидеров великих держав, он не мог себе этого позволить.

Выслушав соображения Антонова относительно положения на Балканах, он не дал добро на дальнейшую работу в этом направлении. Отложенные в сейф Оперативного отдела, черновики Балканской операции были извлечены на свет в самом начале конфликта с Англией, по приказу генерала Антонова. На окончательную доработку плана операции ушло чуть более трех недель, после чего, план операции был представлен Сталину и получил его одобрение.

Реализация замысла операции «Скобелев» началась в самых последних числах июля. Тогда стало окончательно ясно, что военный конфликт не перерастет в большую войну и Сталин дал добро на возвращение домой болгарских воинских соединений, воевавших на стороне Красной Армии.

Их появление в районе Бургоса и Харманли было отмечено как британской, так и турецкой разведкой, что вызвало озабоченность Лондона и Стамбула. Начался энергичный зондаж на всевозможных уровнях, в первую очередь по линии разведки и дипломатов. Прошло некоторое время, и у обеих заинтересованных сторон появилась сильная головная боль. Стоявшие в Бургосе военные не сильно скрывали, что в скором времени они намерены перейти турецкую границу и вернуть Болгарии её исконные земли в восточной Фракии. Что-либо конкретно о сроках и силах сказано не было, но и этого было вполне достаточно, чтобы лишить сна турок и англичан.

Получившая хороший боевой опыт в боях с немцами, болгарская армия, сама по себе, могла доставить туркам большие хлопоты, а при поддержке советских войск и разгромить османов. О том, что русские «братушки» непременно помогут им, болгары с особой радостью и значимостью.

Под лозунг «Мы возьмем себе Эдирне, они Стамбул и сбросим турок в море» в Бургосе поднялось немало стаканов. Сначала это говорилось тихо, в полголоса, а когда стало известно, что в Пловдив прибыл советский танковый батальон, заговорили открыто.

Когда эти вести достигли ушей Черчилля, они породили у британского премьера шквал гнева и негодования. Воспитанный на викторианских политических традициях, возможность захвата русскими черноморских проливов, он воспринял как первостепенную угрозу интересам Британии в мире. Тем более, что этот вопрос имел для него сугубо личный аспект.

— Руками болгар он хочет решить главный для России вопрос, в то время когда свои руки у него заняты. Надо сделать все, чтобы помешать, советам поднять свой флаг над Константинополем и проливами — изрек Черчилль и работа завертелась. Начались спешные переговоры с турками по переброске в район проливов английских войск из Ирака и Сирии. Снимать свои воинские соединения с иранского направления англичане не рискнули.

Одновременно с этим, начались приготовления по отправке войск морем из Александрии и Афин в Измир. Черчилль намеривался биться за проливы с таким же несгибаемым упорством, как если бы речь шла об обороне Дувра, Гастингса или Портсмута. Однако весь его пламенный напор вызвал законное опасение со стороны господина Иненю. Турецкий президент очень опасался повторения судьбы Ирана, Сирии и Ирака в которых англичане хозяйничали как у себя дома, опираясь на сталь своих штыков.

Иненю заявил, что миллионная армия Турецкой республики способна сама справиться с болгарами, которых Аллах видимо, лишил разума. Единственное, на что он согласился, это на размещение в Измире десятитысячного британского контингента. Уж слишком широко шагал по Европе советский лидер и подстраховка со стороны великих держав, была для Турции нелишней.

Нещадно проклиная турецкого президента за упрямство и несговорчивость, Черчилль приказал командующему английскими войсками в Греции генерал-майору Рональду Скоби перебросить часть войск к греческо-турецкой границе в районе Александропулюса.

— Это должно охолодить горячие головы болгар, готовых в угоду Сталину таскать каштаны из огня. Пусть знают, что мы не останемся в стороне, в случаи новой войны на Балканах — сказал Черчилль, подписывая директиву.

Так, в спешных приготовлениях прошел август, наступил сентябрь, но ожидаемая война так и не началась. Болгарские войска упорно продолжали стоять в Бургосе, не делая никаких попыток переместиться к границе. Количество русских танков в Пловдиве увеличилось до полка, но больше никакого прибытия новых войск замечено не было.