Читаем без скачивания Орион взойдет - Пол Андерсон

– А теперь, что бы ни происходило, преподобная госпожа, – обратился Орлук к Ганне, – вы будете находиться возле лейтенанта Баяна. – И добавил, обращаясь к молодому человеку:

– Лейтенант, не забудьте, что вы отвечаете за безопасность пророчины. Не забудьте и того, чти в наших рядах она стоит целого подразделения.

– Ах нет, – возразила Ганца. – Пожалуйста… – Боль пронзила ее.

(«Наших? Тогда какова наша цель? Разрушение этих космических кораблей?

Да, конечно, мы не можем позволить безрассудным северянам овладеть всей Землей. Но разве же нельзя потом… нам, и тебе, Иерн из Скайгольма…») – Посмотрите туда.

Крик заставил Ганну посмотреть вверх. Там что-то летело. Серебряная на лазури комета с длинным хвостом, прекрасная до остановки сердца.

Прикрыв глаза, Орлук пригляделся.

– Ракета, – объявил он. – Ну что ж, у северян их немного, к тому же эта явно летит мимо.

«Ракета, – отметила Ганна. – Неужели восходящий Орион будет похож на нее?»

Небо взорвалось…

***

Собрав силы, она неуверенно поднялась на ноги – нагая. Сорвав одежду, взрыв бросил ее на дорогу. Асфальт облепил раздробленную кость левой руки, там, где осталась плоть.

Но сперва следовало забыть о муках. Казалось, что не существовало ничего, кроме муки – огонь, который будет сжигать ее вечно. Откуда-то из бесконечных глубин своей души она извлекла мандалу… Земля крошечным прохладным и голубым диском покоилась среди звезд космоса.

Ей ответила мантра – живущая, танцующая и вечная любовь… живущая, танцующая и вечная любовь.

Придя в себя, она увидела дымок, курящийся над распростертыми, обугленными комьями, бывшими когда-то людьми. Пары клубились над рекой, хотя она перестала кипеть.

Все прочее… пурпурное, раздутое, обваренное, но еще живое… ползло, пошатываясь, бродило вокруг, издавая какие-то звуки. Ганна не могла разобрать их, должно быть, лопнули барабанные перепонки. Недоставало и правого глаза. Она прикоснулась пальцем к глазнице и сразу отдернула, ощутив под рукой что-то липкое, стекающее на голую кость под ним.

Левым глазом смутно, но все же достаточно отчетливо она могла видеть, на что стало похоже ее тело.

Неважно. Она шатнулась в сторону, в пыли и пепле, тянущихся к облаку, встающему над горами огромным грибом, Темное пятно на земле, распростертые крылья – не орел ли, низвергнутый с небес? Нет, должно быть, просто раскроенный череп с выжженными мозгами. Какие-то силуэты возились у ее ног в пыли. Она направилась вниз. Там в отдалении от нулевой точки должен был найтись кто-то, способный понять ее.

Спустя некоторое время она обнаружила их. У одного не было лица. Он сидел, держа на руках своего товарища, на котором осталась лишь часть кожи, но который мог видеть и простонать:

– Это она, да, это добрая госпожа.

Ганна опустилась возле них. Левый сустав не позволял ей принять позу-лотоса, и единственной оставшейся рукой она не могла должным образом благословить их. Однако…

– Да будет мир и да возвратимся мы к Гее. Мы возвращаемся к Гее, от которой и пришли мы, которая и есть мы. Да будет все красиво, да будет все красиво…

Выдохнув эти слова, она рухнула замертво.

3.

Аудитория была набита до отказа – и сиденья, и проходы: взгляды, взгляды и взгляды. Вентиляция не могла унести тепло и запах разогретых тел. Было душно от множества дыханий. Стоя на ногах возле выхода, Иерн и Роника изучали, казалось, слившуюся воедино людскую массу… освещенную сцену.

У микрофона стоял Эйгар Дренг. Его широкие плечи поникли, и слова едва выползали из него. За спиной его два знамени на стене: зеленое – символ живых лесов – и белое – символ горной чистоты Северо-западного Союза; Волк и разорванная цепь его Ложи.

– …Пока я не получил новой информации. Повторяю, вчера вторжение монгов было остановлено; уничтожены все силы, которые они привели к нашим восточным пределам в Скалистые горы. Это было сделано с помощью тактического ядерного оружия. Войска эти представляли собой отборные части полков, и едва ли монги в скором времени смогут вывести новые на поле боя. Сообщают об ужасе, охватившем страны монгов. – В голосе его не было триумфа. – Наши службы новостей принимают сообщения об ужасе и ярости, охвативших… цивилизованный мир. В Виттохрии Шеф заявил, что ничего не знал о бомбардировке, и отрицал причастность к ней правительства; во всем поддержал маураев и призвал норрменов разыскать и наказать всех виновных. Впрочем, не слышно и о том, чтобы толпы штурмовали Собрания Волка или атаковали его членов. Напротив, в ряде сообщений говорится о праздниках на улицах. В Велантоа королева и премьер-министр выступили с совместным заявлением. Все вы слышали и его, и все прочие речи… словом, дело дерьмо. – Он распрямился. – Да, Волк выслал на восток свои отряды – именно туда, где ожидалось вторжение монгов. Я сам не знал этого до вчерашнего дня… Устроить засады было несложно. Не знал я, что предназначенное для Ориона ядерное топливо было отдано для изготовления оружия. Но, учитывая всю вынужденность подобной меры, я не понимаю, почему партия с белым флагом не отправилась перед этим на мирные переговоры с монгами… Не понимаю, зачем нам потребовалось убивать их десятками тысяч. Правда, они действительно представляли угрозу для нас, а я не военный.

А сейчас я уступаю, трибуну главе нашей службы безопасности капитану Микли Карсту из морской разведки. Он обещал рассказать нам больше.

Эйгар тяжело сошел со сцены, Микли вспрыгнул на нее. Он был в мундире, медали на груди блестели, в движениях его чувствовалась лихость победы. Микли схватил микрофон, как если бы это было оружие, и склонил к нему свою седую волчью голову. Свободная рука его жестикулировала – размахивала, указывала, рубила, резала, а голос звенел:

– О'кей, леди и джентльмены, друзья мои по Ориону. Я объясню вам все почему. Потом вы можете разодрать меня на части, если хотите, поскольку это я, именно я, и никто другой устроил погром. Не один, конечно… но я был вдохновителем, устроителем, поощрял и подталкивал все, что шло с трудом, и потому отвечаю за все… Более того – горд этим!

Аудитория застонала. В стоне звучал оргазм.

– Начнем с самого начала, – как молотком, стучал Микли. – Я предчувствовал, что мы можем оказаться в отчаянной ситуации. В действительности иного нельзя было ожидать. Орион всегда был игрой отважных мужчин и женщин, решивших рискнуть всем ради свободы. Так поступили вы, мои друзья, так поступила наша страна… И разве наше дело не заслуживает минимальной страховки, предусмотренной на случай катастрофы?