Читаем без скачивания Игра престолов - Джордж Мартин

Лорд Эддард ужинал у себя в спальне вместе с Элином, Харвином и Вейоном Пулем, чтобы не тревожить сломанную ногу, а септа Мордейн пожаловалась на то, что перетрудила ноги, простояв целый день в галерее. Предполагалось, что к ним присоединится Арья, но та запаздывала со своего урока танцев.

— Его нога? — неуверенно спросила Джейни, девушка хорошенькая и темноволосая, почти ровесница Сансе. — Неужели сир Лорас повредил ногу?

— Речь идет не о ноге сира Лораса, — отвечала Санса, деликатно обгладывая цыплячью ножку. — А о ноге отца, глупая. Ему так больно, что он становится раздражительным. Иначе, я не сомневаюсь, отец послал бы сира Лораса.

Решение отца до сих пор смущало ее. Когда рыцарь Цветов сказал свое слово, Санса уже решила, что на ее глазах воплотится в жизнь одна из сказок старухи Нэн. Сир Григор, конечно, чудовище, и сир Лорас, как положено истинному герою, должен убить его. Он и похож был на истинного героя, стройный красавец с золотыми розами вокруг тонкой талии и густыми каштановыми волосами, непослушной челкой спускавшимися на глаза. И отец отказал ему! Санса расстроилась так, что просто ничего не могла сказать. Она объяснила это септе Мордейн, когда они шли по лестнице с галереи, но септа ответила, что не дело дочери сомневаться в решениях лорда-отца.

И тут в разговор вступил лорд Бейлиш:

— Ох, не знаю, септа. Некоторые из решений ее лорда-отца нуждаются в доле сомнения, а молодая леди столь же мудра, как и очаровательна. — Он низко поклонился Сансе, и она даже не вполне поняла, слышит ли комплимент или насмешку.

Септа Мордейн была очень огорчена тем, что лорд Бейлиш подслушал их разговор.

— Это просто слова, милорд, — проговорила она. — Девичья болтовня. Она ничего не хотела этим сказать!

Лорд Бейлиш погладил свою крохотную остроконечную бородку и улыбнулся:

— Ничего? Скажи мне, дитя, а почему ты послала бы сира Лораса?

Тут Сансе просто пришлось рассказать ему и о героях, и о чудовищах. Советник короля улыбнулся.

— Ну что ж, я бы руководствовался другими причинами, однако… — Он прикоснулся к ее щеке, прочертив на ней короткую линию большим пальцем. — Жизнь это не песня, моя милая. Однажды, к скорби своей, ты это узнаешь.

Сансе не хотелось рассказывать все это Джейни; ей не хотелось даже вспоминать.

— Королевское правосудие исполняет сир Илин, а не сир Лорас, — сказала Джейни. — Лорду Эддарду следовало послать его.

Санса поежилась. Ей было не по себе всякий раз, когда она глядела на сира Илина Пейна. При виде его Сансе казалось, что какая-то мертвечина прикасается к ее голой коже.

— Сир Илин похож на чудовище. Я рада, что отец не выбрал его.

— Лорд Берис такой же герой, как и сир Лорас, такой же отважный и доблестный.

— Наверное, — согласилась Санса не без некоторого сомнения. Берис Дондаррион, конечно, красив, но он почти что старик; скоро ему двадцать два; рыцарь Цветов гораздо лучше подходит на эту роль. Конечно, Джейни сразу влюбилась в лорда Бериса, когда впервые увидела его на поле. Санса считала это глупостью. Ведь Джейни всего лишь дочь стюарда, и как бы она ни сходила с ума, лорд Берис никогда не обратит своего внимания на девушку, настолько уступающую ему в положении, даже если она в два раза младше его.

Однако жестоко так говорить, поэтому Санса прихлебнула молока и переменила тему разговора.

— Мне приснилось, что именно Джоффри добудет белого оленя, — сказала она. Точнее говоря, это было ее желанием, но лучше было назвать его сном. Все знали, что сны бывают пророческими. Белых оленей считали существами редкими и волшебными, и в сердце своем она решила, что ее галантный принц более достоин подобной добычи, чем его пьяница-отец.

— Тебе приснилось? В самом деле? Значит, принц Джоффри просто подошел к оленю и прикоснулся к нему рукой, не причинив вреда?

— Нет, — отвечала Санса. — Он застрелил его золотой стрелой и привез мне. — В песнях благородные рыцари никогда не убивали волшебных зверей — только подходили и гладили, — но она знала, что Джоффри любит охотиться, в особенности убивать… лишь зверей, конечно. Санса не сомневалась, что ее принц не принимал участия в убийстве Джори и всех остальных бедняг, во всем виноват был его злобный дядя; одно слово — Цареубийца. Она знала, что отец ее до сих пор из-за этого в гневе, однако нечестно обвинять Джоффа. Это все равно как обвинять ее в том, что натворила Арья.

— Сегодня вечером я видела твою сестру, — выпалила Джейни, словно прочитав мысли Сансы. — Она ходила на руках по конюшне. Зачем, по-твоему, ей это понадобилось?

— Я уверена лишь в том, что вообще не понимаю, зачем Арья что-либо делает. — Санса ненавидела конюшни, всю эту вонь, докучливых мух и конский помет. Отправляясь на прогулку верхом, она всегда предпочитала, чтобы конюх подал ей заседланную лошадь к крыльцу. — Ты хочешь еще услышать, что было при дворе?

— Конечно, — обрадовалась Джейни.

— Туда приехал Черный Брат, старый такой и вонючий, — продолжила рассказ Санса, — он просил людей для Стены. — Это ей не понравилось вовсе. Сансе всегда представлялось, что Ночной Дозор состоит из мужей, подобных дяде Бенджену. Таких в песнях звали Черными Рыцарями Стены. Но посланец Ночного Дозора был горбат и уродлив, и к тому же одежда его явно кишела блохами. Неужели Ночной Дозор на самом деле выглядит иначе? Она почувствовала жалость к своему сводному брату Джону. — Отец спросил, не найдется ли в зале рыцарей, которые готовы оказать честь своим домам, уйдя в чернецы, однако никто не шагнул вперед, поэтому он отдал этому Иорену тех, кого извлек из королевских темниц, и отослал его обратно. А потом к нему приехали эти два брата, свободные всадники из Дорнской Марни, и присягнули мечами на службу королю. Отец принял их клятву…

Джейни зевнула.

— А лимонные пирожки есть?

Санса не любила, когда ее прерывали, однако приходилось согласиться с тем, что лимонный пирог представлял собой более интересную тему, чем происходившее в тронном зале.

— Посмотрим, — сказала она.

На кухне лимонных пирожков не обнаружилось, однако обнаружилась половинка холодного пирога с клубникой, что было ничуть не хуже. Девицы съели его на ступеньках башни, хихикая, сплетничая и делясь секретами; словом, в ту ночь Санса отправилась в постель, ощущая себя такой же врединой, как и Арья.

На следующее утро она проснулась еще до рассвета и сонная подобралась к окошку, чтобы поглядеть, как лорд Берис выстраивает своих людей. Они выехали с первыми лучами солнца, перед отрядом полоскались три стяга: коронованный олень короля летел за высоким древком, лютоволк Старков и двойная молния лорда Бериса — за более короткими. Все было так красиво, как в ожившей песне: звякали мечи, мерцали факелы, на ветру плясали знамена, ржали и фыркали кони, золотые лучи пронзили насквозь решетку, когда она поползла вверх. Люди Винтерфелла казались особенными красавцами в своих серебристых панцирях и длинных серых плащах.