Читаем без скачивания Мир приключений 1974 - Николай Коротеев

Предстояла несложная операция: надо было нагнать пару, предъявить служебное удостоверение и произнести сакраментальную фразу: «Пройдемте с нами, гражданин…»

— Делать будем, как обычно, — негромко сказал Митин.

Это означало, что остановит Воронова он, а оперативник тем временем встанет у того за спиной, чтобы страховать следователя от любой неожиданности.

— Только, пожалуйста, Алеша, стреляй лишь в самом крайнем случае, — предупредил Сергей Петрович. — Если что, постарайся свалить на землю. Люди кругом, дети.

Бабин кивнул. Воронов и Таня повернули обратно и шли теперь к ним. Оперативник двинулся вперед, чтобы зайти к ним с тыла, но вдруг остановился. Замер и Сергей Петрович. К Воронову и Тане подошли невесть откуда взявшиеся милиционер и молодой человек в белой нейлоновой рубашке. Все четверо остановились. Что они говорили, слышно не было. Потом молодой человек истерически закричал:

— Это он, он! Я его сразу узнал! Берите его…

— Вот так раз! — вырвалось у Митина. — Это еще что за новости? Тихо, Алеша! — задержал он опять было рванувшегося вперед оперативника. — Посмотрим, что дальше будет.

А дальше ничего особенного не произошло. Привлеченные криком молодого человека, ближайшие люди даже не успели окружить место происшествия, как вся четверка стала спокойно удаляться от кинотеатра. Лишь молодой человек сильно жестикулировал на ходу, что-то объясняя милиционеру.

— Он же наш, Сергей Петрович! — возмутился Бабин.

— Ты скажи спасибо, что все обошлось без шума. Его же в милицию повели.

В отделение милиции, находившееся поблизости, они вошли следом за всеми. В небольшом узком коридоре Митин увидел, как Воронов оглянулся и со злобой сказал молодому человеку:

— И что ты пристал? Мало тебе в лесу досталось? Тебя убить мало!

— Не шумите, гражданин!

Все вошли в комнату с перегородкой. Милиционер что-то тихо стал говорить сидевшему за столом дежурному, тот с интересом смотрел на Воронова и, выслушав, кивком головы показал на дверь с большим железным засовом.

— Сюда попрошу! — сказал милиционер Воронову.

«В камеру…» — определил Митин.

Дверь за Вороновым закрылась, железный засов бесшумно задвинулся.

Теперь можно было пойти к начальнику отделения. Едва они успели представиться и показать свои удостоверения и ордер на задержание Воронова, как в кабинет вошел дежурный и доложил:

— Задержали того типа, товарищ начальник, что машину в лесу отобрал. Владелец машины его встретил на улице и опознал. Никакого оружия при нем не оказалось. Допрос сами будете снимать?

— Аккуратно получилось! — воскликнул начальник, обращаясь к гостям. — Вы за ним из Москвы прикатили, а мы вам его тут же, как пирог из печки, тепленького! — Он рассмеялся, довольный, и повернулся к милиционеру: — А мальчишке этому скажи, чтобы в ГАИ шел, отыскался его «Москвич». Бросил и его недалеко от больницы, всю ночь на улице простоял. Пусть забирает.

Оказывается, вчера в окрестностях Старой Рузы случилось происшествие, заставившее говорить о себе весь город. Сын местного врача ехал на «Москвиче» — подарке отца, — и его на глухой лесной дороге остановил бандит и выбросил из машины, нанеся телесные повреждения. Вероятно, она понадобилась ему для какого-то воровского дела. Милиция, естественно, насторожилась, ожидая известий о преступлении, совершенном с помощью «Москвича».

«Лихо! — подумал Митин, выслушав от начальника эту историю. — Мало того, что он в Москве совершил ночной разбой, он и здесь успел отобрать машину. Причем опять с применением насилия. Мальчик серьезный…»

Он сказал начальнику, что берет Воронова на себя и сегодня же увезет в Москву. Тот не стал возражать, понимая, что преступление Воронова в Москве было серьезнее. А сейчас Сергею Петровичу надо было произвести обыск у Тани Сиротиной. Раз похищенные вещи не найдены в Москве, значит, они могли быть где-то здесь.

Женщина, бледная, испуганная, стояла в комнате дежурного у перегородки, теребила в руках сумочку. Молодого человека в нейлоновой рубашке здесь уже не было. Вероятно, убежал в ГАИ за своей машиной.

— Простите, гражданка, ваша фамилия Сиротина? — обратился к ней Митин. — Выйдите, пожалуйста, в коридор.

В машине по дороге к дому женщина все оборачивалась то к Бабину, то к нему, лихорадочно говорила:

— Я ничего не понимаю! Объясните, какая машина, какой «Москвич»? Это недоразумение. Почему я ничего не знаю? Степан не мог этого сделать! Зачем он будет отнимать машину?..

— Гражданка, поверьте, мы тоже ничего не знаем про машину. Мы из Москвы приехали, совсем по другому делу. Вы успокойтесь!

— А почему у меня обыск?

— Потом узнаете. Вы работаете в пионерском лагере медсестрой? И живете там с сыном, так?

— Да.

— А Воронов последние дни жил у вас на квартире?

— Жил. Я в лагере, а он у меня. А разве нельзя?

Она повернулась к следователю и посмотрела ему прямо в глаза долгим и как бы выпытывающим взглядом. Красивые брови у нее круто сошлись, образовав над переносицей глубокую складку. И лицо на мгновение утратило миловидность. «Догадалась…» — подумал следователь.

С этой минуты она почему-то замолчала. Митин задал ей еще несколько вопросов, но она с каким-то злым упорством не разжимала рта, как будто в машине, кроме нее, никого не было. Он искоса посматривал на женщину, сидевшую в напряженной позе, и ловил себя на том, что она, как и на фотографиях, вызывает у него симпатию. «Нет, ни о чем она не догадалась и о грабеже должно быть не знает и волнуется только из-за истории с машиной», — подумал он.

Сиротина занимала в доме небольшую комнату с кухонькой и чуланом, и обыск у нее не занял много времени. В пепельнице лежали окурки сигарет «Шипка», в мусорном ведре несколько пустых коробок. «Значит, Воронов жил здесь с десятого августа», — сделал из этого вывод следователь.

Таня во время обыска продолжала молчать, взгляд ее ничего не выражал, она словно погрузилась в себя, решая какую-то мучительную задачу. Соседки по двору, приглашенные понятыми, со страхом и любопытством смотрели, как Бабин рылся в ящиках комода, перекладывая женское белье.

— Разрешите посмотреть вашу сумочку? — попросил Митин. Он еще в милиции обратил на нее внимание.

Женщина молча подала.

Сумка новая, светло-желтая, с золотистым хромированным ободом, похожая на маленький портфель. Насколько он помнил, по описанию Укладовой, у нее была отобрана такая же. Неужели это та самая? Он раскрыл сумочку. Внутри лежала разная женская мелочь.

— Давно купили сумочку? В каком магазине?