Читаем без скачивания Гордая птичка Воробышек - Янина Логвин

— Вот и рассвет, птичка. Наш по-настоящему первый рассвет. Ты не исчезла, ты все-таки вернулась ко мне.

Большой Босс нанимает чартерный рейс, и мы все возвращаемся в свой город в этот же, новый для нас с Ильей, день. На прощание Матвей крепко целует меня в щеку и отвечает на мой взгляд, полный сомнения, добрым укором, в третий раз настаивая на обещании не забывать его самого и не обходить стороной его гостеприимный дом.

— Не отвечай сейчас, Кунсулу, но помни, что я всегда рад видеть вас с Люком у себя в гостях. Тебе нечего делить с моей Анаргуль. Как бы ревниво Гулька не косилась, мой названый сын никогда не посмотрит на нее так, как на тебя, а что же я буду за отец такой, если закрою глаза на счастье единственной дочери…

— Что значит «Кунсулу», Илья? — спрашиваю я Люкова, когда Астана скрывается в плотных ватных облаках под нами, а мы вновь принадлежим только друг другу.

— Это значит «Солнечная». Но для меня, воробышек, ты всегда будешь моей рассветной птичкой.

В этот раз все по-другому. Я просыпаюсь в своем доме, в своей постели и впервые за эти тоскливые месяцы одиночества вдыхаю воздух полной грудью, улыбаясь наступившему утру.

Она осталась со мной, моя золотоволосая девочка. Я просто не отпустил ее от себя, а она не стала сопротивляться, доверившись моим загребущим рукам, своровавшим ее у привычного для нее мира.

Я просыпаюсь, и мое сердце пропускает бездонный удар и еще один, пока я в панике осматриваюсь по сторонам, не обнаружив воробышка рядом с собой. И только когда я слышу ее нежный голос, разливающийся по квартире тихим журчащим ручейком, ко мне возвращается мгновенно утраченная было способность дышать…

Моя птичка! Рядом! А значит, я могу жить дальше.

На кухне тихо работает телевизор, косой солнечный луч прокрался сквозь задернутые гардины и падает на девчонку, золотя ее кудряшки, лежащие на плечах. Она стоит у стола, в моей футболке и тонких носках, мурлычет под нос знакомую песенку и творит какое-то одной ей ведомое волшебство с горкой муки. Ее пальцы все в белом порошке, даже на щеке виднеется след от муки… Я отхожу от порога кухни, где замер, на время любуясь птичкой, подхожу к ней и прижимаюсь грудью к стройной спине, с удовольствием впитывая в себя пробежавшую по телу дрожь узнавания. С голодом запускаю руки под футболку и медленно провожу ладонями по голым теплым бедрам к маленькому кружевному бикини.

От моего прикосновения и ожидания у птички перехватывает дыхание, но я продолжаю исследовать ее. Мне интересно каждый раз открывать эту девушку — мою девушку — заново.

Я склоняю голову и провожу губами за ухом, жарко выдыхая в ее затылок слова утреннего приветствия. Шепчу, как я за эти несколько часов сна успел соскучиться по своей девочке. Стягиваю шелковую резинку вниз и скольжу пальцами к низу живота…

— Опрокинься на меня, — прошу, притягивая ее к себе и сжимая обнажившуюся в широком разрезе горловины грудь.

— Илья, подожди! У меня же руки в муке! — пробует протестовать она, но под нежным натиском моих пальцев послушно прогибает спину и прижимается к моей груди плечами и затылком.

— Мне все равно. Умница, птичка! Подними ногу, да, вот так… Не спрашивай! — прерываю поцелуем в шею так и не слетевший с ее приоткрытых губ вопрос, оглаживаю колено и опираю его о стол, раскрывая воробышка для себя так, как мне того хочется.

— Илья, — то ли вновь протестует, а то ли уже требует она, и я скольжу пальцами между ее ног, ласкаю губами ее нежную кожу за аккуратным ушком, возвращаюсь и снова скольжу, будоража в ней и в себе урчащее зверем неутоленное желание.

Она дышит все чаще, задерживает дыхание и снова отпускает. Наплевав на муку, впивается пальцами в мои бедра…

— Илья, — отрывисто шепчет с полустоном, и я понимаю ее без слов, хотя и отвечаю:

— Да, моя хорошая. Сейчас.

Я разворачиваю птичку к себе лицом и усаживаю на стол. Сдернув с точеной ноги белье, снимаю с девчонки футболку, освобождая своему взгляду и рукам доступ к влекущему меня телу. Опустив глаза, медленно провожу большими пальцами по груди, спускаю руки на бедра. Скольжу ладонями по гладкой коже, раздвигая ноги… Опустившись перед ней, целую колени.

Моя птичка. Только моя! Клянусь, я сделаю все в этой жизни, чтобы ты была счастливой!

А сейчас я обнажен, и она может видеть мое желание.

Я вхожу в нее быстро и до конца. Она тут же обхватывает меня ногами и отдает губы для требовательного поцелуя. Отвечает на каждое мое уверенное движение едва слышным горячим стоном. Даже в любви моя девочка нежна, как летний цветок.

— Да, моя сладкая, повтори еще раз…

— Илья… Мой невозможный… Мой…

— Да, птичка, только твой…

Когда все заканчивается, я долго прижимаю ее к себе, не в силах отпустить. Приникнув губами ко лбу, впитываю тепло атласной кожи. У меня давно все плечи и спина в муке, да и воробышек выглядит слегка припорошенной.

— Ну вот, — смеется она в ответ на улыбку, почувствовав кожей движение моих губ, — называется, приготовила для именинника завтрак.

— От такого завтрака, воробышек, я не откажусь никогда. Что это, если не утоление голода?.. Постой! — я отрываюсь от нее, заглядывая в глаза. — Ты сказала «для именинника»? Женька, с чего ты взяла?

Она вдруг смущается, неуверенной рукой поправляет волосы, отворачивается, но я ловлю пальцами ее подбородок, поднимая к себе.

— Твой отец… Роман Сергеевич с утра позвонил маме и попросил ее отправить на мой телефон сообщение для тебя. Он поздравляет тебя с днем рождения и просит нас навестить его вечером. Илья! — ее серый взгляд вдруг зажигается искренней радостью. — Он написал, что дарит тебе Валдая! Что уже оформил все необходимые документы и просит простить его!.. Почему ты молчишь? Ты ведь хотел этого!

— Что еще? — я не хочу, но чувствую, как мой голос стынет. Если чертов старик думает, что откупится после всего щедрым подарком… Хотя к чему эта поза? За воробышка я должен ему несметно больше. Черт! — Воробышек?

Она удивляется, но птичка не мастер умалчивать и скрывать, а потому нехотя сознается под моим прямым взглядом:

— Еще Роман Сергеевич написал, что вместе с Валдаем дарит твоей… твоей невесте Сантьяго. Но ведь это не может быть правдой?

— Что именно, Жень? — я вновь привлекаю ее к себе, поднимая бровь. — Что Большой Босс дарит тебе молодого жеребца элитных кровей, грозящего уже через пару лет превратиться в роскошного скакуна, или то, что у меня есть невеста?

Воробышек тоже хорошо владеет мимикой, и я с радостью засчитываю за нами ничью.