Читаем без скачивания Забайкальское казачество - Николай Смирнов

Казаки-забайкальцы все чаще стали использоваться для задержания и сопровождения бегущих с позиций солдат. Это вызывало у них недовольство и ропот. Меры для наведения порядка на фронте правительством не принимались. Вместо решительного пресечения дезертирства и оставления позиций продолжались призывы и уговоры, которые на разложенную солдатскую массу не действовали. Возмущались привлечением казаков к полицейским функциям и офицеры, понимая, что отправка не желающих воевать солдат из корпуса в корпус пользы не принесет.

Так, например, в своем донесении № 104 начальнику штаба 1-й Забайкальской казачьей дивизии от 3 июля 1917 года командир 1-го Верхнеудинского полка полковник Тонких с возмущением указывает: «Сегодня предлагалось конвоирование солдат из Цеброво по этапам на Радзивилов. Всего должно было собраться 1200 человек из гвардейских и финляндских полков. Означенные 1200 человек не желают наступать, и их решили с позиций свести в Цебров и отсюда разослать по другим корпусам. Не знаю, чем руководствовались при таком решении, но вряд ли оно правильно, — раз не хотят наступать в одних частях, то, очевидно, не будут наступать и в других».

Морально разложенные солдаты, вливаясь в относительно дисциплинированные части, которые еще кое-где оставались, своим поведением отрицательно действовали на их боеспособность, продолжая распространять свои «демократические» настроения.

6 июля после сильной артиллерийской подготовки противник перешел в наступление на фронте 11-й армии, прорвал его и продолжал безостановочное наступление на Каменец-Подольск. Сопротивление ему почти не оказывалось, а некоторые полки стали прямыми виновниками разразившейся катастрофы, как, например, 607-й Млыновский полк, открывший фронт немцам, самовольно оставив позиции. Не успевал противник преодолеть проволочные заграждения, как русская пехота уже оставляла позиции. Казаки бессильны были остановить бегущих. В своем донесении № 108 генералу Шильникову от 7 июля полковник Тонких докладывал: «Линия 63-го полка уже очищена. Немцы взяли проволочные заграждения. Остановить бегущих нет никакой возможности. Владимирцы тоже очистили правый фланг. Наши сотни встречены пулеметным огнем противника, отходят…»

Малочисленные казачьи сотни не могли противостоять во много раз превосходящему противнику, пытаясь задержать его. В другом донесении командир 1-го Верхнеудинского полка докладывал: «Колонна пехоты противника не менее полка с артиллерией спускается от позиции 61-го Владимирского полка в д. Езерне. Пулеметы поставлены на позиции, а с ними спешенная сотня сотника Мурашова».

Только одна сотня с 2 пулеметами противостояла пехотному полку немцев, имеющему пулеметы и артиллерию. На 9 июля, например, в 1-й сотне 1 — го Верхнеудинского полка насчитывалось 77 казаков, а весь полк, согласно донесению полковника Тонких № 122 от 12 июля, имел 15 офицеров и 336 казаков. При этом только за один этот день полк потерял 4 офицеров ранеными, больными, контужеными и 34 казаков, из них двоих убитыми. Вышло из строя 15 лошадей. К 15 июля, согласно донесению № 127, «в 4 сотнях 1-го Верхнеудинского полка насчитывалось всего 200 штыков». 18 июля в донесении № 52 есаул Рюмкин докладывал, что в 4-й сотне спешенных людей 40. Участок (обороны. — Я. С.) длиной 500 м.

Иногда казакам удавалось остановить бегущих на каком-то рубеже и заставить оказывать сопротивление наступающему противнику. Так, подъесаул Веремеев, начальник пулеметной команды 1-го Верхнеудинского полка, принятыми мерами 7 июля остановил отходящие 6-й, 8-ю и 12-ю роты Владимирского полка, которые заняли старые окопы на протяжении 3 верст и вместе с ударным батальоном, четырьмя казачьими и пятью своими пулеметами задержали наступление противника севернее Цебрува.

Комиссары Временного правительства, потрясенные паническим бегством 11-й армии, телеграфировали Керенскому о необходимости крайних мер, чтобы остановить обезумевшие толпы деморализованных солдат. Главнокомандующий, с согласия комитетов и комиссаров, отдал приказ о стрельбе по бегущим.

Немногие части дрались геройски, прикрывая отход русских армий, путь которых, по словам А.И. Деникина, был обозначен «пожарами, насилиями, убийствами и грабежами». Не случайно командование Юго-Западным фронтом вынуждено было отдать распоряжение: «Сообщаю для сведения, что… мародеров, пойманных с поличным, расстреливать на месте без суда».

Это явилось следствием вступления в командование Юго-Западным фронтом 11 июля 1917 года генерала Корнилова. Главнокомандующий потребовал немедленно ввести на фронте смертную казнь и военно-революционные суды. Корнилов, не дожидаясь решения Временного правительства, отдал приказ расстреливать дезертиров и грабителей, а трупы их с соответствующими надписями выставлять на видных местах; сформировал особые ударные батальоны для борьбы с дезертирством, грабежами и насилием; запретил митинги в районе фронта, требуя разгона их силою оружия. Корнилов прекратил все наступательные операции, стабилизировал фронт на Збруче. Его жесткие, но необходимые меры отрезвляюще подействовали на солдат, появился страх расплаты за совершенные ими преступления, они сразу поняли, что церемониться с ними не будут. Многие, в том числе демократы и либералы, убедились, что только военная диктатура могла спасти Россию от захлестнувшего ее хаоса и произвола.

В ходе кошмарного отступления 11-й армии «при огромном превосходстве сил и техники» над противником казаки 1-й Забайкальской дивизии отходили последними, как и во время «великого» отступления 1915 года. Занимая рубеж за рубежом, они по мере своих сил сдерживали немногочисленными сотнями и полками превосходящего в людях и технике противника, спасая от истребления утратившие способность к сопротивлению пехотные части. Кроме того, они день и ночь вели разведку, доставляя командованию важные сведения.

Конечно, не следует понимать так, что одни забайкальские казаки сражались с противником в июльские дни 1917 года, был и другие боеспособные полки и дивизии, вставшие на пути немецко-австрийской армии и не позволившие полностью разгромить войска Юго-Западного фронта, но бесспорно одно — забайкальцы вошли в это героическое меньшинство.

Отход русских войск прекратился 28 июля с выходом на линию Броды, Збарож, Скалаг, Гржималов, пор. Збруч до Днестра и далее на Баян, Серег и восточнее Кимполунг.

29 июля вместо Брусилова Верховным главнокомандующим был назначен генерал Корнилов, арестованный в сентябре 1917 года и посаженный в Быховскую тюрьму за попытку спасти Россию от демократии Керенского и большевистского плана развала армии. Вместе с его арестом исчезла надежда на сохранение армии и защиту многовекового государства от иностранного порабощения, отметит в мемуарах А. И. Деникин.

На Кавказском фронте в течение 1917 года стояло относительное затишье.

Чрезвычайно суровая зима с сильными морозами и снежными буранами сделала невозможным проведение каких-либо активных действий. Подвоз продовольствия и фуража резко сократился, а иногда на несколько дней прекращался вообще. Казаки голодали, их кони истощились до такой степени, что не в состоянии были нести всадника или тащить груз. Бывали дни, когда казаки получали на довольствие по 200 граммов хлеба для себя и 600 граммов зерна для лошади. Такая норма была у всех на позициях в горах. В наиболее трудные с обеспечением периоды этой тяжелой зимы разрешалось расходовать неприкосновенный запас сухарей и употреблять в пищу ослабевших обозных лошадей. Не было топлива. Казаки болели. Свирепствовал сыпной и брюшной тиф.

Англичане, до этого времени отказывавшиеся согласовывать свои боевые действия с русскими, стали требовать оказания им содействия воинами 1-го Кавказского кавалерийского корпуса генерала Баратова, действующего на Багдадском направлении.

После февральской революции и последующих потом событий войска Кавказского фронта начали тоже разлагаться. Резко упала дисциплина, но по сравнению с тем, что творилось на Западном театре военный действий, здесь сохранялся еще армейский порядок. Удаленный от основных центров политической борьбы, Кавказский фронт меньше оказался подвержен разлагающему влиянию мер Временного правительства и подрывной деятельности большевиков.

Несмотря на все трудности, корпус генерала Баратова 17 февраля перешел в наступление против 2-й пехотной дивизии и кавалерийской бригады турок и овладел Хамаданом, продолжая продвигаться на Багдад. К 25 февраля был занят весь район Керманшаха.

На следующий день англичане вступили в Багдад. Для содействия им, с целью отвлечения внимания 6-й турецкой армии от ее южных направлений, из состава 7-го Кавказского армейского корпуса (бывшего 2-го Кавказского кавалерийского) был выделен в конце февраля отряд генерала Назарова с задачей овладеть районом Пиджвин. Столкнувшись с огромными трудностями, отряд остановился 10 марта у Бана, истощив, пробиваясь по занесенным снегом горам, свои силы.