Читаем без скачивания Цена империи. Чистилище (СИ) - Тарханов Влад

Команды выдавил из себя по слову… что это? И пить хочется, жутко хочется пить! Холодно! Это меня озноб от холода бьет или адреналин?

Ведерников

— Понимаю ваш вопрос, господин ротмистр. Я был вот здесь. Вот. Точно здесь. Видите, я спешил на дворцовую площадь и был расстроен тем, что запаздывал. А как тут было не запоздать, ежели Марфуша изволила опрокинуть мне на сюртук суп! Я ведь спешил! А с людской лучше всего выскочить … а тут Марфуша, пришлось возвращаться, а получилось, что парадный плащ у меня обварен, а в стареньком я тут попал…

— Венедикт Парфенович, не отвлекайтесь!

— Ах, прошу меня простить любезно!

— Откуда вы узнали о том, что в Зимнем дворце будет какое-то важное событие?

Жандармский ротмистр устало подвинул к себе схему, на которой палец свидетеля уткнулся в точку на плане, обозначающую его местоположение в момент взрыва. Карандашом начертил кружочек и надписал над ним «Ведерников».

— Так это в городе кажная собака знала, ваше благородие! Еще прошлым вечером к уважаемой Домне Давыдовне пришла ейная знакомая, госпожа Черепучкина, известная сплетница и сводня, доложу я вам. Она меня пыталась… ах, простите, к делу сие не относится, так вот, от оной сводни Черепучкиной, Никодимы Афанасьевны, у нас в доме и узнали о том, что в Зимнем дворце поутру соберутся сиятельные особы. И я так спешил, чтобы хоть одним взглядом, а тут такое…

— Адрес знаете?

— Чей, мой-с? Знаю, конечно же…

— Ваш я записал, адрес Черепучкиной меня интересует.

— Ах… ея… нет-с, не могу сказать. Вам надо у домовладелицы узнать, ея подруга, ей-ей говорю.

— Хорошо. Что вы видели, когда оказались у Адмиралтейства?

— У Адмиралтейства я увидел своего знакомца, Павла Павловича Контри. Он живет в доходном доме напротив. Мы вот тут и стали разговаривать. Он сообщил мне, что уже все собрались, народ с Дворцовой площади стал расходиться, ибо кто знает, сколько надо будет ждать отъезда. Я же решил, что обязательно дождусь, хоть в столице живу, а столько членов фамилии вместе не часто можно лицезреть. И тут вижу, что удача повернулась ко мне лицом. Со стороны Адмиралтейства карета подъехала, она ближе к Зимнему остановиться изволила.

— Где именно находилась карета? Покажите на схеме.

Это была личная инициатива жандармского офицера: найти схему Дворцовой площади и на ней делать отметки. Палец свидетеля уткнулся в место, где был уже нарисован квадратик, следовательно, верно, местоположение кареты Михаила Николаевича Романова указано точно.

— Вот тут-с… Непременно тут-с… и из нея вышел великий князь Михаил Николаевич, весь в мундире и орденах.

— Почему карета остановилась здесь, на углу, а не у входа во дворец?

— Я знать не могу, отчего она подъехала от сей стороны, ваше благородие, а вот почему тут остановилась могу сказать почти достоверно, ибо я все видел на свои глаза, да-с!

После этих слов ротмистр напрягся, вдруг в деле появится хоть какая-то зацепка, несуразность? Хоть что-то!

— Я видел, как к пристани, ну, той что Александринский столп через нея доставили, так к пристани подошел катер, а на катере был молодой князь, Александр Михайлович, вот, отец, скорее всего, навстречу сынку и вышел. Они, видно, дале хотели суместно идти, я так понимаю.

— Почему вы так решили?

— Так великий князь, Михаил Николаевич ить из кареты вышел и даже пару шагов навстречь к пристани сделал, да еще и рукой махнул приветственно, видать, из кареты сынка увидал-с…

— Катер уже пристал?

— Так точно-с…

— И вы это видели?

— Так точно-с… Собственными очами наблюдать изволил, а зрением я не обижен, даже более того, весьма на очи остер! На охоте сие знают, что я дичь увижу где иной пройдет и не заметит!

— Понял я, понял. Покажите, где находился великий князь… так, а его сын? А он был на катере или уже на пристани? Еще на берег не сошедши, вижу. всё ясно. Хорошо. Что произошло в момент взрыва?

— А перед взрывом небо стало таким черным, яко ночь упала на наши головы, спаси Господи! — свидетель размашисто перекрестился, чуть не сбросив чернильницу на пол. Хорошо отработанным движением ротмистр вернул письменную принадлежность на место и взглядом упрекнул сидящего напротив человека, мол, что вы это тут руками размахались?

— И хочу сказать, что такой черной тучи я еще не видал. И похожа она была … на бочонок! Точно! И по краям тучи были такие сполохи! Синяго, нет фиолетоваго колеру! Точно! И яркие оне были! И тут как громом ударило, да так, что окна навылет, меня опрокинуло на землю и по оной потащило, правда, недалеко, да-с… Вот тут я очутился. И встал! Осколком оцарапало, ваше благородие! Да одежонка в негодность пришла…я оглядываться стал… А на площади тут — еще ничего, перед Адмиралтейством, значит, а там, дальше! Кареты попереворачивало! Людей разметало! Я ишшо Зимнего не видал, а как за здание Адмиралтейства выглянул, так остолбенел! Зимнего-то дворца нетути! Развалины одни! А дым еще клубицца! И эта! А! Горит! Вот в трех местах огонь видел! А тут еще я Павла Павловича увидел.

— Какого Павла Павловича?

— Контри! Знакомца своего. Только он ничего мне сказать не мог, ибо грудь ему камень разворотил. Да-с…

— Где вы видели тело господина Контри?

— Вот здесь! В момент взрыва он побежал к карете великого князя, хотел изъявить верноподданические чувства… Я так разумею, а тут оного и нашла смертушка лютая!

— Еще раз укажите, где господин Контри был на момент взрыва и где вы нашли его тело!

— Вот-с! Извольте. Вот тут точно! И тут я вспомнил про карету великого князя и подбежал к ней. Карета была перевернута, ее отбросило к парапету — вот сюда. Я увидел кучера, у него почти что голову оторвало, лужа такая натекла! А во тут — вот тут, неправильно у вас указано было, вот тут был Михаил Николаевич, он пытался подняться, у него голова была в крови, я раненых не видел, но тут семи пядей во лбу не надо — бросился на помощь, постарался поднять ея импе…

— Точно тут он был?

— Вот туточки! Я так понимаю, что его об карету сначала ударило, это и спасло, оне когда подниматься стали, ясно было, что рука не движется, я его императорское… понял… вот В сей момент, как я подбежал, князя вырвало, пришлось его поддержать, оне над парапетом склонились, я опасался… а еще он говорить почти не мог. Тут еще подбежало двое. Один из-под обломков кареты выбрался, я это видел, а еще какой-то подбежал, я не видел его не скажу откудова.

— А что этот за один?

— Так из вас-с, ротмистр третьего отделения. Он так ея императорскому высочеству и представился.

— Фамилия ротмистра?

— Так Рукавишников! Точно-с! Рукавишников!

— А тот, что из обломков выполз?

— Счастливчик тот? Почему счастливчик? Так карету в дребезги, а ему ничаво! Помял мундирчик, да пару дыр, да синяки — это отделалси испугом! Я так понимаю, он его… адъютант при них состоял-с… Не иначе. Вот… Его импера… оне отодвинули как-то жестом в сторону жандарма, а потом еле-еле смогли приказания отдать, оный жандарм и помчался их исполнять…

— Что приказал? Не упомню я… вот только да! Оцепление приказал. И найти. Не ведаю кого. Не сказал кого. Да-с.

— И этот жандарм…

— Рукавишников…

— Рукавишников… побежал искать неизвестно кого?

— Сиганул!

— Он был в мундире? Опишите.

— Никак нет-с. Он был в цивильном платье.

— Почему же вы решили, что это жандарм?

— Он так представился. Не мне, а их…

— Понял.

— Описать его можете?

— Да как его описать? Рот, нос, бакенбарды. Усов не было. А вот костюм оного господина очень даже приметный, из хорошего аглицкого сукна, я скажу вам, у нас есть немного мест, где такое сукно в работу возьмут, да еще и не испоганят. Так что плащ у него могли только в двух местах пошить, уж тут я могу точно сказать, там такая подкладка!

— А вы что же, портной? — не без иронии спросил жандарм.

— Что вы, как можно-с, мы по коммерческой части. Тканями торгуем-с…