Читаем без скачивания Гончаров и сатанисты - Михаил Петров

Когда через минуту я садился в собственную машину, мне показалось, что я попал куда-то на север Америки на огромное ранчо, где одновременно кастрируют пару тысяч бизонов.

- Слушай, Кот, а ты их не угробил? - уже возле чистовской дачи озабоченно спросил Юрка. - Уж больно жалобно они выли.

- Ничего, к вечеру проблюются, а вообще не мешало бы почистить город от этих подонков, но не нам это решать, а власть такая обстановка в городе вполне устраивает. Как известно, в мутной воде легче ловить рыбку. Ладно, сиди отдыхай, наблюдай за этой дачей, только ненавязчиво. Может быть, кто-нибудь появится. И пожалуйста, без личных инициатив.

Проулок, где стояла дача Чистова, состоял из восемнадцати участков, по девять с каждой стороны. Свой обход я начал с самого начала, то есть с соседского дома, стоящего напротив владений покойника. Дверь открыл плотный рыжий верзила в грязной тельняшке и рваных носках. Я сразу же понял, что попал не по адресу, но на всякий случай спросил, что он может сказать о своем соседе.

После краткого ответа он попытался заехать мне в лоб, но получил сам. На этом наш содержательный диалог был окончен.

Вторая беседа была удачнее. Старик со старухой долго восхваляли деловые качества покойного и обещали наслать немыслимые кары на голову убийцы. Но ничего конкретного я не добился и от них. Только в пятом по счету доме мне чуточку повезло. Несмотря на ранний час, сопливая голенастая девчонка уже очищала двор от снега.

- Здравствуй, красавица, Бог в помощь.

- Здорово, коли не шутишь, - по-взрослому ответила девчонка. - Но в долг я не даю, мать ругается.

- Ты что, дитя мое, - опешил я, - о чем ты, сколько тебе годков?

- Все о том же, мать говорит, если каждому в долг давать, без штанов останешься, бабки на кон и хоть залейся.

- А, ты об этом, - с облегчением вздохнул я, сообразив, что наш разговор ведется в двух различных плоскостях. - Да нет, красавица, я по другому делу пришел. Разговор у меня конфиденциальный.

- А-а-а, - понятливо отозвалась девчонка. - Тогда тебе к маме надо, только сейчас она как раз занимается таким разговором с дядей Володей. Ты подожди, он скоро кончит, потом ты пойдешь.

- Да мне просто поговорить надо, - чуть не плача от ее теоретической испорченности, простонал я. - Понимаешь, просто поговорить. Можно и с тобой.

- Со мной нельзя, - твердо стояла на своем девчонка. - Она сказала, что если заметит что-нибудь такое, то совсем меня убьет.

- И правильно сказала, - переменил я тактику. - Ты дядю Глеба знала, вон из того дома? Он на "Волге" ездил.

- Топляка, что ли? Конечно знала. Он мне старые вещи своих дочек приносил. Видишь, шуба на мне - он принес. Мать с ним тоже кофициально у него в бане разговаривала. Но на него я не обижалась, по-соседски. Дяденька он был хороший.

- Ну и замечательно, а ты не можешь мне рассказать, кто у него вчера был?

- Нет, мать говорит, что подглядывать нехорошо.

- Конечно нехорошо, она права, но может быть, ты случайно заметила, как к нему кто-то пришел или ушел?

- Нет, вы лучше у Славки спросите, это он весь день из мансарды в бинокль зырит. Недавно меня высмотрел, когда я в бане мылась, теперь цаплей дразнит.

- Славик, говоришь, а где он живет?

- Да вон большой дом под зеленой черепицей. Сейчас он один, предки уже на работу укатили. Только вы не говорите, что я его вам сдала, а то он мне пасть порвет.

На мой звонок из конуры вылетела упитанная овчарка. Встав на задние лапы, она тут же у ворот выплеснула на меня порцию собачьего мата и удалилась назад, видимо посчитав свою миссию выполненной. На крыльцо вышел мальчик примерно двенадцати лет. Был он толст и самодоволен. Мне он сразу не понравился, потому что в его правой руке я заметил небольшой пистолет, кажется не игрушечный. Что-то в нем было от гайдаровского Плохиша.

- Чего тебе надо? - не сходя с крыльца, пискливо, с напором спросил он.

- Я хочу поговорить об одном интересном деле.

- Канай отсюда, дефективный, пращуров дома нет, так что двигай на север.

- Крутой ты мэн, Славик, а дело-то у меня к тебе, всасываешь?

- Тогда колись, чё почем, не жуй сопли.

- Ты хоть ближе подойди, не буду же я через двор орать. Соседи услышат, а это нежелательно. Да ты не бойсь. Вот мои документы, удостоверение.

- А чего мне тебя бояться? Пушка у меня бьет без осечки, - предупредил он меня, подходя поближе. - А таких удостоверений я тебе нагружу самосвал. Дело говори, у меня со временем напряженка, ну...

- Ты знаешь своего соседа, дядю Глеба?

- Знал. Этот козел вчера откинул копыта.

- Не мог бы ты мне что-нибудь о нем рассказать?

- Что-нибудь вы знаете сами. Не один день вместе с ним тусовались.

- Я имею в виду вчерашний день, когда я уехал. - Скрывать этот факт не было нужды. Кажется, маленький шпик знал многое.

- Эта информация стоит денег.

- Конечно. - Я с готовностью протянул ему червонец.

Маленький негодяй посмотрел на меня как на придурка, в широком зевке растянул щеки, выплюнул жвачку и посоветовал:

- Шел бы ты, дядя, домой отдыхать, а то ходишь, занятых людей достаешь... Делом заниматься надо. Ариведерчи!

Он неспешно повернулся и пошел к дому, играя толстыми булками бабьих ягодиц. Мне до боли захотелось погрузить в них свой сапог. А еще говорят, что нельзя бить детей. Мне кажется, рожать некоторых детей не нужно.

- Слышишь, ты, впередсмотрящий, а сколько стоит твоя информация?

- Лимон, и не цента меньше. Вы согласны платить?

- Да, - внутренне подхихикивая, согласился я, - рассказывай. Только подробно со всеми нюансами и полутонами, я уже напряг уши...

- ...И раскатал губы... Но бабки вперед.

- Ты, гаденыш толстозадый, сейчас я пришлю к тебе настоящих ментов, и они вытрясут из тебя все сведения забесплатно, а в довершение отдерут тебя ремнем. Таким образом ты лишишься стольника, который я действительно тебе отдам. А кроме того, подумай, тебе при всей честной компании оголят жирный зад и как первоклассника отлупят ремнем. Несолидно.

- Расскажи это своей бабушке. Мне двенадцать лет, а значит, опрашивать меня будут только в присутствии отца, а он не позволит применение ко мне физического наказания.

- Начитался? Кино насмотрелся? Тогда я тебе, Славик, скажу вот что: это у них там, за бугром, он бы не позволил, а у нас возможно все, ты сам это прекрасно знаешь.

- Знаю, а еще я знаю, что магнитофонная запись с вашими угрозами в мой адрес плюс оскорбление человеческого достоинства плюс обещание расправы, компрометирующее правоохранительные органы, сейчас могут быть рассмотрены судом по заявлению моего отца.

В подтверждение своих слов из кармана джинсовой курточки он извлек миниатюрный диктофон, перемотал и нажал на "воспроизведение".

"...Гаденыш толстозадый, сейчас я нашлю на тебя..." - зазвучало из прибора.

Мне стало не по себе. Опять ты, Гончаров, въехал по самые уши. Если родители у этого мерзавца аналогичные, то это дело они просто так не оставят. Затаскают по судам или будут вытягивать твои сосцы до полного твоего изнеможения и ранней кончины. Думай, Гончаров. У тебя прекрасная светлая голова. Ты отлично ловил жуликов и разгадывал кроссворды, неужели этот несовершеннолетний вымогатель умнее тебя?

- Да ни хрена там нет! - счастливо засмеялся я. - На понт берешь!

- Ты чё, глухой? Послушай. - Он прибавил звук и поднял диктофон выше.

- Конечно ничего нет! Тоже мне, фраера нашел, не на того нарвался. До встречи, парень! - Я сделал вид, что собираюсь уйти.

- Ну и глухарь. - Он приблизил диктофон с моей нехорошей речью к ограде. - Теперь слышишь?

В прыжке я попытался вырвать машинку, но юный пакостник оказался проворнее. Отскочив в глубь двора, он на помощь позвал своего четвероногого друга, и теперь они лаяли на меня сообща.

Немного придя в себя, толстый мальчик назначил новую цену:

- Недоумок, никогда не делайте резких движений. Вы меня напугали, а значит, должны выплатить за это компенсацию. Итого: магнитофонная запись плюс моральные издержки, всего четыре миллиона, а если вы что-то захотите узнать насчет дяди Глеба, то это составит еще два миллиона.

Чертовщина какая-то. Я стоял перед решетчатыми воротами, еще не вполне осознав случившееся. Меня, взрослого мужика, имеющего кое-какой опыт в обращении с преступным элементом, вот так запросто взгрел двенадцатилетний паскудник. Видел бы кто со стороны, описался бы от смеха. Но смешно мне не было. Картинки одна краше другой рисовало услужливое воображение.

- Мальчик, - откашлявшись, спокойно начал я, - давай-ка бросим дурить и как все цивилизованные государства сядем за стол переговоров. Да убери ты свое животное, я предлагаю за эту пленку, вместе с компенсацией, один миллион рублей, больше у меня просто нет. Уверяю, тебе за нее больше никто не даст.

- А я прошу четыре, и это мое последнее слово. Папаня одобрит мои действия.

- Мальчик, в наше время пионеры так не поступали. Они были честными мальчиками.