Читаем без скачивания Недотрога в моей постели (СИ) - Невинная Яна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но я всё же скучал по прежней недотроге в нелепых концертных платьях в пол, делающих ее такой непохожей на других. И особенно я скучал по ее длинным волосам, которые канули в Лету. Тая носила длину до плеч, и ее волнистые каштановые волосы струились свободными волнами, красиво обрамляя лицо с минимумом макияжа.
Естественная и нежная, такая хрупкая в утреннем свете, немного измученная и нервная. Хотелось снять ее напряжение, помочь расслабиться, но я знал, что именно я и являюсь тем самым, кто заставляет ее сидеть как на иголках…
Она посмотрела на мой смартфон машинально, любой бы среагировал точно так же, проявляя беглое любопытство, а не желая нарушить личные границы.
Но если бы она не посмотрела, то не увидела бы фотографию Илоны, которую та собственноручно установила однажды на свой контакт в моем телефоне, посетовав, что ее появление в моей телефонной жизни ознаменуется безлико.
Мне же некогда было заниматься такой ерундой. Но теперь Тая решит, что я каждый раз любуюсь на эротическое фото своей невесты, когда та мне звонит.
Ведь Илона, ввиду своей самовлюбленности, выбрала одну из самых смелых фотографий. Кажется, из фотосессии у какого-то именитого европейского фотографа, за работу у которого многие модели и знаменитости готовы землю грызть. И она удостоилась высокой чести.
Вообще, рассказы о достижениях в профессии были излюбленной темой Илоны. Где и у кого снималась, с кем встречалась, кто лайкнул и сколько раз в соцсети, кого из коллег обошла в понятной только моделям гонке.
Мне всегда было сложно удержать внимание, слушая ее речи, и порой я ловил себя на мысли, что раздражаюсь и хочу, чтобы поток ее слов иссяк.
Резонный вопрос: отчего же я всерьез намеревался связать свою жизнь с этой женщиной? Почему практически жил с ней, не любя? Задаваясь этими вопросами, я всегда старался избегать честных ответов, чтобы не смотреть правде в лицо. Тупая банальная инертность служила причиной.
Крупица благодарности за то, что не бросила во время серьезной многодневной реабилитации. Не то чтобы безотрывно у койки сидела и воду ко рту подносила. Нет. Для этого были наняты лучшие сиделки. Но заботилась как могла, поддерживала морально, как-то веселила, зачастую была связующим звеном между мной и реальным миром, который на время потерял для меня значение.
Она не бросила, увидев страшные шрамы на лице и спине, не сбежала, вереща от ужаса. И одним этим стала ценна для меня.
Упустив Таю и попав в больницу, где пришлось выбираться с того счета, я как-то не нашел времени, чтобы расстаться с Илоной. А потом и причин не было.
Удобная, не выносящая мозг, красивая, в меру сексуальная, и что особенно важно — она часто отлучалась, позволяя мне жить собственной жизнью. Не гордился своим к ней отношением, но и вины не чувствовал.
Все мы по сути эгоисты, и я не исключение, и просто хотел чуточку тепла и человеческого участия в непростой период после того пожара…
Я и не заметил, как мало у нас точек пересечения, пока Илона не проговорилась, что не различает моих друзей. Наверное, и я для нее некий удобный перевалочный пункт, и ее частое «люблю» сродни лайку в соцсети. Легко поставить, легко забыть. Не то я искал, сам того не сознавая. Илона не та самая единственная для меня.
Моя единственная сидела сейчас в кресле, старательно делая вид, что изучает однообразный пейзаж за окном, но я-то видел, как она дернулась, напряглась и побледнела, превратившись в мраморную статую.
Задело тебя, малышка? Ревность не так-то просто скрыть. А ты, со своими широко распахнутыми невинными глазами, смотришь на меня и выдаешь все свои тайны. И пусть за ясным искрящимся хрусталем твоего взгляда прячутся мрачные тени, ты всё равно для меня как открытая книга.
Ты выдаешь себя реакциями, которые не можешь контролировать. Дрожащими руками и нежным трепетом тела, опасливым взглядом исподлобья и нервным облизыванием губы. Учащенным дыханием.
Ты неравнодушна ко мне, сладкая недотрога. И недалек тот час, когда ты будешь извиваться подо мной от страсти и стонать мне в ухо, царапая спину. Ты окажешься у меня в постели, и я не могу дождаться этой минуты…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Ну а пока понемногу приручаю тебя. Правда, не подумал убрать телефон подальше, отключить звонок, и сейчас увидел в твоих глазах боль, почувствовал, что совершил предательство.
— Твоя невеста? — повернулась ко мне Тая, тщательно скрывая болезненный оттенок в своем, казалось бы, ничего не значащем вопросе. Но я заметил, как ее тонкие музыкальные пальцы вцепились в подлокотники, в глазах цвета растопленного темного шоколада затаилась обида.
Молча кивнул, подтверждая очевидное и одновременно удивляясь, что она заговорила со мной первая. По собственной воле.
— Красивая… — продолжила она, будто бы подыскивая какие-то слова, чтобы выразить мысль, а я продолжал недоумевать, зачем бы ей вообще говорить об Илоне. — Она же модель, да?
— Да. Ты встречалась с ней во время показов? — спросил я, чтобы продолжать этот странный и нелепый разговор. Ответ меня удивил. Вернее, пауза, ему предшествующая. Тая смутилась, потупила взгляд и нервно сглотнула.
— Кажется… да… где-то видела ее. Лицо знакомое, — практически шептала она, и я бы склонился к ней, но знал, что таким образом напугаю, а мне очень не хотелось снова видеть страх в ее чистых глазах, который несмываемой печатью исказил ее черты.
— Немудрено. Илона часто позирует для обложек, участвует в показах. Странно, что у твоего Антонио Пазолини не отметилась, — ловко ввернул я имя ее поклонника, с азартом наблюдая за реакцией. Смутилась.
Как я и думал. Она всё такая же скромная, моя недотрога. Удивительно, что именно такая взяла в плен мое сердце, ведь раньше я предпочитал уверенных в себе женщин, знающих себе цену, не тратящих время на лишние разговоры, если можно сразу перейти к финальному этапу — постели.
Но Тая совсем не такая, но тем не менее именно ее я выбрал. И не отдам какому-то метросексуальному прилизанному итальянцу, пусть он хоть знаменит во всем мире.
Я ждал, что она скажет, мол, он не мой, чтобы потрафить своей уверенности, что недотрога свободна — да, свободна, несмотря на тот поцелуй на сцене. Я убедил себя, что это всего лишь часть представления для привлечения публики.
Часть меня понимала, что я могу ошибаться и они действительно пара, но в целом я не видел в этом смазливом кудряше соперника. Слишком уж он просто отпустил Таю в поездку вместе с «братом», который не связан с ней кровными узами и вполне может стать соперником.
Так и не дождавшись отрицаний любовной связи с модельером, я уставился на Таю в надежде услышать хоть какой-то ответ на свою фразу, но она соскочила с темы:
— И когда свадьба?
Вопрос поставил в тупик, но я быстро нашелся, ответив правду:
— Мы еще не планировали точную дату. И все-таки что тебя связывает с Пазолини? — не отставал я.
— Я что, обязана отвечать? — приподняла бровь Тая, холодно улыбнувшись. Раньше я такой высокомерной гримасы в ее арсенале не замечал и списал ее на защитную реакцию.
— Ну я же ответил, — пожал я плечами, откинувшись на спинку кресла и сложив руки на груди. — Хотя подожди. Я лучше процитирую, — засуетился я на кресле, вытаскивая из заднего кармана джинсов заблаговременно приготовленный буклет, который изучил вдоль и поперек, и начал читать: — Сейчас найду… коллекция бла-бла-бла… сочетание базовых оттенков… представляет всемирно известный модельер… не то… Вот! Вдохновение Антонио Пазолини черпает в коллекции ювелирных изделий своей музы…
Договорить мне не дали. Тая выхватила из рук буклет и стиснула его пальцами, гневно сверкая глазами.
— Зачем ты это читаешь? Я думаю, что наш поцелуй с Тони — достаточное доказательство того, что мы вместе.
— Нет-нет, милая, я не о том. Я, конечно, не очень внимательно смотрел на сцену, пока не появилась ты, но данный буклетик прояснил мне кое-что и дал пищу для размышлений. Черные и белые лебеди, огонь. Ассоциации определенные. Понимаешь?