Читаем без скачивания История Легенды (СИ) - Француз Михаил

Я снова вздохнул и засунул тесак в ножны, предварительно оттерев его от крови о шкуру скинувшей меня со Стены подлой кошки. Последний раз бросил взгляд на стену и побрел в глубь Проклятых Земель. Наемник Логин, Лучник четвертого десятка второй сотни первой тысячи замка Руан, признан мертвым и вычеркнут из Большого Реестра гарнизона без выплаты компенсации родственникам за отсутствием таковых. Я снова вздохнул и звякнул уцелевшим кошельком со всеми своими сбережениями, десятью золотыми и шестидесятью двумя серебрянными монетами. Как чуял, захватил их сегодня с утра. А может быть, дело в том, что сегодня был выходной и я собирался пройтись по рынку… Какая разница?

Вокруг клубилось то самое агрессивное хаосоподобное нечто, проникая в землю, камни и редкие растения, что встречались мне на пути. Оно клубилось и проникало всюду, кроме моего тела. Где-то в сантиметре от кожи оно исчезало, словно его и не было вовсе. Это было забавно. Но не вредит и ладно. В Проклятых Землях странностей хватает, как и в моем теле, впрочем. Одной больше, одной меньше, какая разница…

Глава 9

Я шел по Проклятым Землям, сильно не удаляясь от Стены. Вглубь этого странного места лезть совсем не тянуло. Идти было больно: твари, эти места населяющие, сплошь агрессивные и голодные. Уже пять раз на меня нападали, вгрызаясь в тело, протыкая когтями и жалом… Земля им пухом. Сколь бы ни были они сильны, но с бессмертным им не справиться. Разница конечного и бесконечного во всей красе. Их силы и выносливость конечны. Мои — бесконечны. Подумаешь, бой длящийся четыре с половиной часа? А вот для твари это совершенно не «подумаешь», а очень даже!

Однако это надоедало. Да и боль постоянно испытывать удовольствия мне не доставляет. Слава Создателю, контроль над собой я больше не терял: после удара метеорита боль от когтей и зубов животного — мелочь. Сравнить укус с ощущением от испаряющихся в адском жаре глазных яблок, кожи, вообще всего, что не кости… Сравнивать это некорректно.

Так что в ярость я пока не впадал, оставаясь в бою холодным, собранным и расчетливым. Сладости от убийства, это не уменьшало, правда. Поэтому я как мог избегал встречь с агрессивной фауной.

Обещание самому себе я слегка подправил. Теперь оно звучало: «Не убивать разумных живых. Не мной жизнь дадена, не мне ее и забирать». «Живых», потому, что я уже предполагал, что с такими путешествиями какие-нибудь инферналы или нежить мне рано или поздно встретятся.

Понемногу у меня начало получаться прятаться и двигаться в достаточной степени эффективно, чтобы не встречаться с очередной голодной зубастостью. Правда подобный навык стоил мне еще восьми схваток.

Я заметил странность — местные твари не умеют отступать. Инстинкт самосохранения им, на мой взгляд, вовсе не свойственен. Если такая животина нападает, то выхода только два: или умирает жертва, или умирает она сама. Как они с такой перекошеной психикой вообще не перевелись в этих землях, ума не приложу.

Тем не менее я шел параллельно Стене. Шел и думал, куда и зачем? Вот только ответа не находил.

Проклятые Земли ограждены со всех сторон. С этой стороны Стена и четыре крепости. С обратной такая же Стена, но только уже от других государств. Сверху и снизу море. Выйти из этих земель мне не дадут. Оставаться тут жить? Как-то совсем не радостно эта перспектива выглядит.

И тут я заметил насекомое. Пчелу с синими полосками. И в голове сразу появилась цель. Точнее задача: стать сильнее. Стать настолько сильным, чтобы убивать больше не приходилось. Чтобы от сильного убежать, а слабого обратить в бегство не отнимая жизни!

И эта симпатичная пчелка мне в том поможет! Обязательно поможет, даже, если не захочет этого.

Я долго крался к ней. Долго примеривался. Потом сцапал и прижал к середине левого предплечия. Боль не пронзила меня. Она буквально прострелила! И не утихла со временем, как это со мной обычно бывает. Нет! С каждой минутой она становилась только сильнее. Затем ноги перестали меня держать и я провалился в забытье…

Нет, я не потерял сознание, подозреваю, что это невозможно. Так же как и сломать мои кости. Я плавал в горячке. Боль захлестывала волнами, накатывала и слегка отпускала, чтобы накатить с новой силой. Тело лежало и сил встать не было. Я мог только вяло стонать и едва-едва шевелиться.

В таком состояни я провалялся не знаю сколько, но подозреваю, что где-то около недели, или даже чуть больше, поскольку, когда боль наконец отступила, я был очень голодный! Настолько, что ползущую недалеко змею я поймал и сжевал вместе с кожей и костями.

Затем настало время испытания. Я подобрал камень левой рукой и сжал его. Камень не поддался, но заскрипел. Что ж, неплохо. Следующей я подобрал палку толщиной сантиметров пять и сдавил ее. Вот палка под моими пальцами растрескалась и раздавилась, расходясь волокнами и щепками, словно в железных тисках.

И вот это уже хороший результат! Такой боли и мучений он стоил. Но есть все равно еще хотелось. Поэтому в этот раз не тварь охотилась на меня, а я охотился на тварь. Причем, что забавно, для того, чтобы СОЖРАТЬ!

Попалась Крисша. Под серебристой шкуркой оказалось довольно жесткое мясо. Но с голодухи сошло и оно. Я съел ее целиком! Даже кости сгрыз! Единственно моя брезгливость не позволила употребить потроха и голову с хвостом. Еще я, естественно, оставил шкуру: жевать шерсть не прикольно.

Следующую пчелу я смог найти только два дня спустя. Ее я посадил на середину правого предплечия. Боль, лихорадка — все повторилось в точности, только длилось существенно дольше. Раза в два.

И голод был, соответственно, тоже сильнее. В этот раз я сжевал Гормлука. Правда пришлось его перед этим поискать. А потом шесть часов мучаться, убивая. Но при этом голод был так силен, что я начал есть его, еще пока он был жив. Со стороны, наверное, чрезвычайно смешная ситуация: здоровенный монстр рвет клыками человека, а тот, урча от удовольствия, жует лапу, рвущего его монстра. К тому моменту, как гормлук наконец издох, я успел обгладать ему правую переднюю ногу до кости. По-моему он и умер больше от разрыва шаблона, чем от ран. Раньше его никогда еще добыча не жрала в процессе пожирания добычи.

Третью пчелу я нашел быстрее. Она пошла в середину левого плеча…

После третьей пчелы, я понял, что ошибался — у тварей этих земель инстинкт самосохранения есть. И они, наконец, вспомнили про него. Вот только работает этот инстинкт только со «своими». Похоже, я стал больше напоминать в их восприятии одну из них — столь же голодный, столь же агрессивный, столь же опасный, столь же хищный и охотящийся… на них, чем пришельца с «той» стороны. В любом случае, они стали от меня убегать и прятаться. Но нет такого укрытия, где голодный человек не отыщет ныкающееся от него мясо!

Четвертая пошла в середину плеча правого. Пятая — в левое бедро. Шестая — в правое. Седьмая — в левую голень, восьмая — в правую. Девятая — под левую лопатку. Десятая — под правую. Одиннадцатая — в шею. Двенадцатая и тринадцатая — в грудь. Четырнадцатая — в живот. Пятнадцатая и шестнадцатая — в ягодицы. Семнадцатая — в лоб. Восемнадцатая — в челюсть. Девятнадцатая — в поясницу. Двадцатая и двадцать первая — в ладони. Двадцать третья и двадцать четвертая — в стопы…

Наверное я мазохист. Или идиот. Считайте как хотите. Но двадцать пятую я посадил на основание члена.

После укуса третьей пчелы лихорадка длилась около трех недель. Четвертой — четырех…

После двадцать пятой — больше полугода! Ужас! Как вспомню, так пот прошибает.

Результат? Ну, как сказать… Не Супермен конечно, но Капитан Америка точно. А то и Человек Паук. По чисто физическим кондициям. Ума-то явно не прибавилось, поскольку проверяя скорость бега, я не успел затормозить, споткнулся и влетел в дерево, из ветвей которого мне на голову упал как вы думаете что? Именно — улей тех самых замечательных пчелок.

Нет, я не потерял сознания. Но боль и слабость были настолько всепоглощающими, что я потерял способность связно мыслить. И длилось это очень, очень, очень-очень-очень долго!