Читаем без скачивания Майя. Быт, религия, культура - Ральф Уитлок

В подчинении батаба находился, выражаясь современным языком, целый штат заместителей. На деревенском уровне он имел дело с главой клана, а не с отдельными его членами. Не следует думать, однако, что крестьяне неохотно расставались с взимаемыми с них податями. Будучи «одержимы» религией, имевшей тесную связь с календарем, крестьяне майя полностью полагались на указания жрецов во всех сферах своей деятельности, в особенности связанных с выращиванием и сбором урожая. Одной из главных задач батаба было донести до крестьян указания жрецов относительно благоприятных и неблагоприятных дней. Считалось, что эти указания исходят прямо от богов, которые таким образом оказывались причастны к созданию всего самого необходимого для жизни. И поэтому если богам требовались храмы, то крестьяне охотно подчинялись. Доброе дело заслуживало ответных добрых дел. Само строительство храмов велось в строгом соответствии с календарем. Время для строительства нового храма наступало так же регулярно, как время сева и время сбора урожая, и потому воспринималось как само собой разумеющееся. Люди были склонны принимать, не задавая вопросов, все, что становилось обычаем.

Нам неизвестно, воспринимались ли крестьянами другие требуемые от них подати как чрезмерные. По своей совокупности они, вероятно, были не намного обременительнее тех налогов, которые платит гражданин современного государства. Как уже говорилось, возделывание урожая маиса занимало не более 48—50 дней в году, и времени на другие виды деятельности оставалось вполне достаточно. Несомненно, правящие классы считали, что чем больше будут заняты крестьяне, тем меньше поводов у них будет для недовольства. Что же касается податей натурой, то фон Хаген приводит в пример состоящую всего из 20 крестьянских хозяйств деревню, жители которой ежегодно платили своему правителю оброк размером в 1200 фунтов маиса и 20 индюшек. Если подобное бремя поровну разделить на всех, то на каждое хозяйство приходилось 60 фунтов маиса и одна индюшка. Этот вполне приемлемый налог был для хозяйства вовсе не обременителен.

Недовольство крестьян, если оно существовало, вероятнее всего, имело в своей основе возможность сравнивать. Тяготы легче переносить, если они распределены поровну. Недобрые чувства рождаются там, где имеешь возможность видеть привилегированных особ. В обществе майя существовало большое количество людей, освобожденных от бремени налогов. К их числу относились знать, духовенство, чиновники и военачальники. По существу, платить приходилось только крестьянам. Даже торговцы, представлявшие собой отдельный класс, не платили налогов на том основании, что риск, на который им приходилось идти, давал им право на получение высоких прибылей.

Несмотря на эту основополагающую причину для раздоров, в целом в обществе майя царило спокойствие. Даже война, воспринимаемая как естественный феномен, не нарушала раз и навсегда заведенных порядков. Испытывать огорчения крестьянам приходилось только в том случае, если их религия подводила их – другими словами, когда жрецы ошибались в своих предсказаниях по календарю. Утрата веры могла быть обусловлена, например, отсутствием дождей. Точно следуя получаемым через батаба указаниям жрецов по подготовке полей и посадке маиса, крестьяне считали, что вправе ожидать от богов помощи в виде дождей в положенное время. Вероятно, с тем, чтобы оградить себя от подобных непредвиденных обстоятельств в подверженном засухам климате, жречество возвело в принцип человеческие жертвоприношения для умиротворения богов, чтобы добиться от них дождя.

Армия майя

Помимо работы на своих полях и полях своих религиозных и светских владык, а также требуемого от них участия в строительстве, крестьянам майя было положено являться для службы в армии. Организация армии и способы ведения военных действий более подробно рассматриваются в следующей главе. Здесь будет достаточно отметить, что для крестьян война являлась сезонным занятием. Они принимали в ней участие тогда, когда не были заняты работой в своем хозяйстве, а именно в засушливое время года, начинавшееся в конце октября. Все способные носить оружие мужчины призывались в ополчение, а женщины отправлялись вместе с ними и готовили пищу. Военные действия, иногда весьма кровопролитные, длились недолго и всегда заканчивались до наступления сезона посадки маиса – ничто не могло помешать раз и навсегда заведенному в сельском хозяйстве порядку.

Сражаясь с армиями майя, испанские конкистадоры убедились, что им противостоят хорошо вымуштрованные силы, способные совершать довольно хитроумные маневры на полях сражений. Совершенства трудно добиться без длительного обучения и практики, и, по всей видимости, крестьяне майя уделяли много времени военным упражнениям. Дисциплина же являлась врожденной чертой индейских народов Америки. Человек существовал как член племени или клана, вне которого он ничего собой не представлял. С самого начала он учился определять свое место в коллективе и действовать рука об руку со своими соплеменниками. Групповой труд считался правилом, будь то обработка земли, прокладка дорог, строительство пирамид или военная подготовка.

Нам мало известно об обучении детей майя. Однако, поскольку умение читать, писать и считать являлось привилегией высших слоев общества, можно предположить, что обучение состояло в основном из подготовки детей к их роли в дальнейшей жизни путем приучения их к дисциплине (как это происходило у ацтеков), а также воспитания у них навыков работы в коллективе и определенных профессиональных навыков, способных пригодиться им в будущем. Мальчики сопровождали своих отцов на поля, где те обучали их. Но спали они в общих спальнях до тех пор, пока им не приходила пора жениться. Девочек подобным же образом обучали матери. В первую очередь детям майя прививалась привычка быстрого и беспрекословного подчинения. Они с раннего детства осознавали свое место в обществе и учились почтительному отношению к правителям и прочим важным особам. Майя были весьма законопослушными людьми.

Рождение, брак и смерть

Майя вступали в брак в раннем возрасте: мальчики, как правило, в восемнадцать лет, девочки – в четырнадцать. Сразу после ритуальных торжеств в ознаменование достижения зрелости – четырнадцать лет для мальчиков и двенадцать для девочек – родители начинали задумываться о партнерах для своих детей. Как отмечалось ранее, их выбор был ограничен запретами на брак с лицами, носившими то же родовое имя. Поскольку, как свидетельствуют ранние испанские хроники, во времена завоевания испанцами на всем Юкатане насчитывалось всего лишь порядка 250 семей, носивших имена по отцовской линии, ограничения эти порой сводили на нет многие матримониальные планы.

Как и большинству важных обрядов майя, торжествам по случаю достижения зрелого возраста предшествовал период (в данном случае трехдневный) поста и сексуального воздержания для родителей и других участников церемонии. С большой долей вероятности можно предположить, что эти торжества являлись важным событием для всей общины, и родители всех детей в складчину брали на себя все расходы. Отдельными группами мальчики и девочки в сопровождении родителей и участников торжества собирались на выбранном для этого случая дворе – по мнению одних авторов, во дворе местного храма, по мнению других – во дворе крестного отца. Там, на ковре из листьев, сидели четверо старейшин клана – по одному на каждом углу квадратной площадки – и держали в руках концы веревок, ограждавших по периметру этот квадрат. Внутри стояли дети, обратив свои взоры на жреца, сидящего, скрестив ноги, рядом с жаровней.

Каждый ребенок по очереди подходил к жрецу, который вручал ему из стоящих рядом с ним блюд пригоршню маисовой муки и несколько щепок копалового дерева. И то и другое ребенку полагалось бросить в жаровню. Затем, согласно некоторым вариантам проведения церемонии, ребенок приглашался исповедаться в своих грехах и самим этим поступком заслуживал их отпущения. Жрец читал лекцию об обязанностях зрелого человека, а четверо старейшин, державших веревки, давали детям пространные наставления на ту же тему. После этого жрец совершал помазание каждого ребенка чистой водой, и с детей торжественно снимали детские амулеты. Ими были белая бусинка, закрепленная при рождении на темени мальчика, и небольшая ракушка, которую также при рождении привязывали на талию девочке.

На этом церемония заканчивалась, жрец передавал жаровню и веревки помощнику, который относил их на окраину деревни и там оставлял. Майя верили, что вместе с этими предметами он уносит изгнанных из детей демонов. Со двора выметали листья и раскладывали циновку с тем, чтобы какой-нибудь из демонов, решивших вернуться назад, не узнал этого места. Общая пирушка, как можно предположить, завершала праздник.