Читаем без скачивания Чужой для всех. Книга 3. - Rein Oberst

Поздно вечером небольшая военная колонна, оставив позади многокилометровый путь, беспокойно въехала в местечко Хельсендорф. Визжат тормоза в центре поселка. Машины, вырывая из темноты парковочные места, останавливаются у единственной гостиницы 'Фишер'. Из первого бронетранспортера выскочил офицер связи. Отдав распоряжение сержанту, направился к вездеходу Ольбрихта. У Хорьха уже топтался Криволапов, потирая уши.

— Где подполковник? — бросил обер-лейтенант.

— Там, — кивнул водитель, указав на дверь. — Спят, наверное. Не смею беспокоить.

— Мы прибыли, фельдфебель. Будите своего патрона.

— Не смею беспокоить, — заикаясь, выдавил Криволапов. Обида за взбучку затаилась в душе, словно болотная гадюка под корягой. — Не велено.

Рыжий связист растерялся, захлопал ресницами. Негромко стукнул по двери, — Господин подполковник. Мы приехали. Можете выходить.

— Что? Приехали?— сонно отозвался Ольбрихт. — Хорошо, Генрих. Займитесь личным составом. Я сейчас.

Голова — двухпудовая гиря, не поднять. В натопленном салоне улавливался запах бензина. Не хватало кислорода. — Угореть можно, — проскочила мысль. — Все обижается ... — Франц провел ладонями по распухшему, потному лицу. Помассировал шею, виски. Стало легче. Натянул фуражку, приподнял цигейковый воротник кожаного черного пальто и словно медведь, вылез наружу.

Морозный воздух бодрил. Небо было усеяно множеством звезд. Выпавший накануне снег, искрился на свету гостиничных прожекторов...

— Ох, хорошо! — Вздохнул он полной грудью. — Тишина, как будто и войны нет. Крестьяне живут в свое удовольствие. Чистый воздух, природа, уважаемый труд. Не правда ли, Клаус?

— Ты ошибаешься, Франц, — устало отозвался двойник. — Поработай на маслобойке, вычисти коровник от навоза и твоя романтика улетучится. К тебе начальник лагеря бежит. Отдай распоряжение. Да, идем спать. Чай, семьсот километров на юго-запад отмахали от Берлина.

— Ты что, простудился? Твой голос раздается, будто из ржавого трюма.

-Не обращай внимание. Кажется, афганская пыль и песок засели в бронхах навечно.

— Понятно. Есть более серьезный вопрос.

— Слушаю.

— Действительно к началу операции пойдут туманы? Мороз хватает за уши. Млечный путь растянулся на все небо.— Франц запрокинул голову, разглядывая вечность.

— Я тебя когда-нибудь подводил, мой ты сомневающийся?

— Нет.

— Тогда не задавай риторических вопросов. Что знаю я, знаешь и ты.

— Здравия желаю, господин подполковник. Майор Стальберг — начальник штаба контрразведывательной школы РОА. Рад видеть вас.

Франц оторвался от звезд. С удивлением стал разглядывать сухопарого офицера, говорящего с акцентом. На левом рукаве шинели майора выделялся шеврон в виде Андреевского щитка с красным кантом с заглавными буквами РОА. На фуражке не было германского имперского орла. — Вы, русский? — наконец отозвался он.

— Так точно, господин подполковник. Преподавательский состав во главе с начальником школы полковником Тарасовым — сплошь русские. Нас перевели из Летцена из Восточной Пруссии в октябре 44 года. — Сидорин, Кравцов, ко мне, — окриком подозвал солдат начштаба. — Помогите расквартироваться офицерам.

— Хорошо, майор. Поговорим завтра. Покажите нам номера, и вы свободны.

— А как же ужин, господин подполковник? — брови Стальберга взлетели, чуть фуражка не свалилась. — Шнапс? Банька? Наши умельцы быстро сообразили, когда узнали о вашем приезде. Может фрейлин -с? — майор заискивающе улыбался.— В пятой группе у нас обучаются агенты-девушки: санитарки, радистки. Так мы их быстро организуем.

— К свиньям все, майор, — проскрежетал Ольбрихт. Головная боль не проходила. Франц хотел быстрее остаться один. — Готовьтесь к учебно-боевой проверке. Утром я должен иметь светлую голову. Да, принесите в номер стакан горячего чая. Других указаний не будет. — Франц сделал стремительный шаг в сторону гостиницы. Заскрипела добротная кожа пальто. Майор еле успел отскочить.

— А как остальные, господа офицеры? — затараторил Стальберг, догоняя Франца.

— Остальным это может понравиться, — усмехнулся разведчик, не останавливаясь. — Но будьте осторожны. Не маячьте долго у них перед глазами. Майор Шлинке недолюбливает вашего брата. Я предупредил вас...

К удивлению начальника штаба группа майора Шлинке также отказалась от баньки, фрейлин, сытного ужина. Единственно истребовав для себя дальнюю комнату гостиницы и, чтобы ужин доставили туда. Когда Ольбрихт заглянул к русским, вся четверка расположилась за столом, налегая на разносолы немецкой и русской кухни. Посредине еды стояла распечатанная бутылка водки. Русские оживились с его приходом. Предложили к столу. Он не стал задерживаться. Пожелал приятного аппетита, удалился. Компании Шлинке было, что обсудить вместе. Решался вопрос их участия в операции. Вся команда в сборе.

Лежа на казенной железной кровати, Франц вновь вспомнил разговор с Мартой. Подосадовал на свою грубость, но вскоре нашел оправдание. — А что она хотела? Война. Какие могут быть дети на войне? Только несчастные, сироты. О своей гибели он, конечно, не думал. С ним был живой талисман — Клаус. Он выручит всегда. Однако у него будет еще один ребенок. Думать об этом не хотелось. Аборт делать поздно. Да и Марта готова была расцарапать глаза за одну эту мысль. Но какова женушка? Он думал, что она тихоня, а она вцепилась двумя руками. Не оторвать! Как же быть с Верой и Златовлаской? Получается, у него две семьи? — Улыбка — на все лицо.— Ну и дела... — Мысли перекинулись в Москву. — Им скорее хорошо, чем плохо. Ради их благополучия он стал сотрудничать с русской разведкой. Его не обманули, он знает. Русские умеют держать слово. Особенно, если это слово Сталинское. Засыпая, он улыбался. От нахлынувших счастливых воспоминаний о первых днях встречи с Верой к сердцу шло умиление. Я должен с ней встретиться. Это мои следующие условия....

В это время за ужином в просторном номере гостиницы 'Фишер' майор Шлинке, он же майор Смерш Киселев или товарищ Константин проводил совещание. После нескольких стопок за встречу, он иронично обратился к Михаилу:

-Рассказывай, Медведь, не стесняйся. Дополни свою информацию. Ты у нас на особом учете. Может с Гитлером за руку здоровался?

Миша чуть не поперхнулся картошкой.Глаза выпучились. Лицо красное. Мысль как выстрел: — Что это? Недоверие, проверка? Ерунда! Он не давал ни малейшего повода усомниться органам в его преданности Родине. Тогда почему ухмылка на лице майора госбезопасности? — Откашлявшись, сдерживая волнение, ответил: — Пока не довелось, Константин. Подполковник Ольбрихт не допустил меня на совещание, которое проводил Гитлер. Свой поступок мотивировал излишней строгостью проверки всех приглашенных офицеров.