Читаем без скачивания Чужой для всех. Книга 3. - Rein Oberst

— Тогда что тебя беспокоит? — захрипел пересохшим горлом Киселев. Рука вновь потянулась к фарфоровой кружке,к остаткам баварского пива.

Скрипнула дверь.

— Ладно, договорим позже.

Через дверной проем втиснулся Следопыт. Улыбка на все лицо.

— Спит наш, малахольный.

— Почему малахольный, Следопыт? — Киселев развязно поднялся из-за стола. Перехватив большими пальцами резинки подтяжек, прошелся навстречу.

— Не знаю. Слово красивое. Дверь не заперта. Как ребенок улыбается во сне.

— Да ну тебя, — махнул Шлинке. — Садись, не стой, Гулливер, ты наш, Российский. Давай по стопке и пойдем спать. Завтра будет не до шуток. Дело есть серьезное.

— Что за дело, Константин? — Три пары глаз уставились в небритое скуластое лицо командира.

— Доведу только основную боевую задачу. Остальное потом. Вот смотрите...,— майор быстро достал из портфеля карту районного масштаба городка Ставло, провинции Люттих, в Бельгии. — Здесь, на севере пригорода, расположены огромные запасы нефтепродуктов. Наша задача предотвратить их уничтожение до прибытия немецких штурмовых сил.

— Разве мы в состоянии выполнить эту задачу вчетвером? — мгновенно сообразив опасность операции, удивленно воскликнула Инга.

— Мы будем не одни. В помощь выделен небольшой штурмовой десант. Я по дороге продумал детали операции. Изложу завтра. Теперь выпьем и спать. Как говорится : — Утро вечера мудренее.

— Когда дата заброски, Константин? — хмуро бросил Медведь, сжимая рюмку с водкой, не глядя в глаза майору. — И вообще, мы ведь помогаем фашистам. Не могу в это поверить.

— Прекрати, Медведь! — Офицер хлопнул по столу.— Смотреть в глаза! Ну! — Их взгляды встретились: жесткий, решительный Киселева и рассудительный, умный Дедушкина.

— Им там виднее, Медведь! -Указательный палец командира взлетает к потолку. — Мы не имеем право обсуждать решения вышестоящего штаба. Наша задача их выполнять. Понятно тебе? Бывают случаи, когда разведчик вынужден подыгрывать врагу, чтобы перехитрить его, в конечном счете, одержать победу. Это тот случай. 12 декабря переброска всей группы, в том числе и штрафбата. И мы выполним боевую задачу, во что бы то ни стало.

— Ценой наших жизней...? — Вспыхнула Инга. По шелковистым каштановым волосам пробежалась волна робкого протеста. От взгляда веяло прибалтийским холодком. Брошен вызов офицеру Смерш. Но тут же девушка смутилась и притихла. Под леденящим взглядом Константина, уткнулась в тарелку с немецким салатом.

— Даже ценой жизней тысяч людей во имя великой победы, ради жизни будущих поколений, товарищ Сирень, — резко отреагировал Киселев. — Все, хватит скулить! За Победу...!

Весь следующий день Франц Ольбрихт во главе инспекционной группы офицеров проверял уровень подготовки русского штрафбата. Отлаженная работа разведывательных школ под покровительством командующего иностранными формированиями генерал-лейтенанта Кестринга, бывшего военного атташе Германии в СССР, даже в условиях передислокации, не давала сбоев. Курсанты выглядели подтянутыми, строгими, подготовленными к боевым действиям. Они показывали хорошие результаты в ходе зачетной проверки. Из числа штрафников были выделены группы подрывников, разведчиков, штурмовиков. В батальоне царила обстановка подъема и решимости. Военнопленные офицеры старательно выполняли известные с довоенной службы нормативы по боевой подготовке. Они боялись возвращения в каменоломни Бухенвальда. Эта была одной из основных причин их рвения в учебе.

— Ваша работа, Новосельцев? — удовлетворено заметил Ольбрихт, просматривая результаты стрельбы очередной группы курсантов. Грудные мишени были поражены автоматическим оружием всеми стрелками.

— Стараемся, — сдержанно ответил комбат, мелом зачеркивая пробоины. — Народ только волнуется, куда его пошлют. По своим стрелять не будем. Мы не 'власовцы'. Вы должны это знать. Хотя к вашему приезду нас переодели в форму Русской освободительной армии. — Новосельцев выпрямился, закончив осмотр мишеней. В глазах стальной блеск, решительность.

— Хорошо, майор РОА. Я вас понял. Проводите меня до машины.

— Я капитан Красной Армии, господин подполковник! — На худощавом лице комбата заиграли желваки. — Вы ошибаетесь.

— Хорошо, хорошо, капитан, — согласился немецкий офицер. — Не буду вас переубеждать. Однако пошел снег. К потеплению. Прекрасно...

— Что вы сказали?

— Это мелочи.... Нам все равно, Новосельцев, под каким знаменем вы пойдете в бой: под красным или трехколорным. Пришло время действовать.

— Что нам предстоит сделать?

— Совсем немного. Выполнить одно боевое задание за линией фронта в тылу американцев.

— В тылу американцев? — Густые брови офицера недоуменно поползли вверх. — Почему у них? Американцы наши союзники.

— Были союзники, а стали врагами. У меня нет времени разглагольствовать на эту тему, капитан Красной Армии. — Ольбрихт перчатками стряхнул с шинели мокрый снег, открыл заднюю дверь. Криволапов в эту минуту поправлял дворники. Тяжелые хлопья назойливо липли к вездеходу, превращая машину в белого медведя. Пора было ехать, чтобы не застрять по дороге к штабу.

— Старший лейтенант Клебер, — подозвал он адъютанта.

— Слушаю вас, господин подполковник, — Михаил подскочил, вытянулся.

-Разъясните доходчиво комбату подковёрные игры англо— американцев. Только без лишних подробностей. Вам задача ясна?

— Так точно, господин подполковник, — Миша приложил руку к фуражке, краешками губ улыбнулся Новосельцеву. Тот ежился от снега, попавшего под воротник шинели.

— Кроме того, Клебер, вам необходимо прибыть в 17 часов в штаб, — добавил, усаживаясь в вездеход, помощник фюрера. — Захватите с собой Новосельцева. Русскому батальону будет поставлена боевая задача. Пришло время платить по счетам за доброе отношение в школе. Хватит русским отсыпаться. Меня сопровождать не надо. Жду без опозданий. Поехали, Степан...

— Будет исполнено...

Левая половина фахверковой двухэтажной гостиницы 'Фишер' была отдана под штаб русской контрразведывательной школы РОА. Здесь вечером, в одной из комнат, словно на совещании у Кутузова в Филях, склонились над картой Западного фронта офицеры разного ранга и национальностей. В центре стола — помощник фюрера, немец Франц Ольбрихт. Чисто выбритый, но с устрашающим шрамом на лице, подполковник выглядел озадаченным, усталым. Белесые волосы сбились, разрушив безупречный пробор. Правее Ольбрихта — плечистый, с небольшими пролысинами, жестким взглядом, в форме офицера Вермахта — русский майор Смерш Киселев. В потной руке майора красный карандаш, который вот-вот должен оставить жирный след на карте. Левее Ольбрихта — подтянутый, русоволосый, с глазами впадинами, затянувшимися шрамами от побоев на лице, в форме РОА — русский комбат Новосельцев. Офицер заметно нервничает, волнуется. На поседевших висках — капельки пота. Он впервые на таком важном, секретном совещании. Рядом с ним — рослый, жилистый разведчик, белорус Дедушкин. Он же оберлейтенант Вермахта — сапер Клебер. Серо-голубые глаза офицера встревожены, на лбу поперечная складка от глубоких раздумий.