Читаем без скачивания Кот со многими хвостами. Происхождение зла - Эллери Куин

Соседи не слышали никаких криков.

Дактилоскописты не обнаружили ничего интересного.

Доктор Праути из офиса главного медэксперта не мог определить время смерти более точно, чем промежуток между уходом миссис Казалис и прибытием ее мужа.

Шнур, которым задушили девушку, был из индийского шелка.

— Генри Джеймс[46] назвал бы это роковой бесполезностью фактов, — промолвил доктор Казалис.

Они сидели на рассвете, потягивая холодное пиво, вокруг царил беспорядок, оставшийся с прошедшей ночи. Миссис Казалис приготовила сандвичи с цыпленком, к которым никто не притронулся, кроме инспектора Квина, и то по настоянию Эллери. Тело уже увезли, зловещая простыня исчезла, с террасы пентхауса дул ветерок. Миссис Ричардсон спала в своей комнате под действием снотворного.

— При всем уважении к великому казуисту, — заметил Эллери, — роковой является не бесполезность фактов, а их скудость.

— В семи убийствах? — воскликнула жена доктора.

— Семи, помноженных на ноль, миссис Казалис. Возможно, я преувеличиваю, но положение очень сложное.

Инспектор машинально двигал челюстями. Казалось, он не слушает.

— Что я могу сделать?

Все вздрогнули от неожиданности. Отец Ленор так долго молчал.

— Я должен сделать что-нибудь. Не могу сидеть просто так. У меня полно денег…

— Боюсь, деньги тут не помогут, мистер Ричардсон, — сказал Эллери. — Отцу Моники Маккелл пришла в голову та же мысль. Но предложенное им вознаграждение в сто тысяч долларов только прибавило работы полиции.

— Как насчет того, чтобы поспать, Зэк? — предложил доктор Казалис.

— У нее не было ни единого врага во всем мире. Ты же знаешь, Эд! Все ее любили. Почему этот… почему он выбрал Ленор? Она — единственное, что у меня было. Почему именно моя дочь?

— А почему вообще чья-то дочь, мистер Ричардсон?

— Меня не интересуют другие! За что мы платим полиции? — Ричардсон вскочил на ноги; его щеки стали пунцовыми.

— Зэк!

Он обмяк, что-то пробормотал и потихоньку вышел.

— Нет, дорогая, пусть идет, — быстро сказал психиатр жене. — Зэк обладает чисто шотландским чувством пропорций, и жизнь для него в высшей степени драгоценна. Но я беспокоюсь о тебе. У тебя глаза лезут на лоб. Пойдем, дорогая. Я отвезу тебя.

— Нет, Эдуард.

— Но Делла спит…

— Я не пойду без тебя. А ты нужен здесь. — Миссис Казалис взяла мужа за руку. — Ты не можешь отстраниться от этого, Эдуард. Скажи, что ты что-то сделаешь.

— Конечно, сделаю. Отвезу тебя домой.

— Я не ребенок!

Доктор поднялся:

— Но что я могу сделать? Эти люди разбираются в таких вещах. Я же не жду, что они явятся ко мне в кабинет и станут читать лекции, как нужно лечить пациентов.

— Не делай из меня дурочку, Эдуард! — Ее голос стал резким. — Ты можешь сказать этим джентльменам то, что говорил мне много раз. Твои теории…

— К несчастью, это всего лишь теории. А теперь будь умницей и иди домой.

— Делла нуждается во мне. — Напряжение в голосе усилилось.

— Но, дорогая… — Доктор казался испуганным.

— Ты ведь знаешь, что значила для меня Ленор… — Голос миссис Казалис дрогнул.

— Разумеется. — Психиатр метнул предупреждающий взгляд на Эллери и инспектора. — Она многое значила и для меня. Успокойся, иначе ты заболеешь.

— Эдуард, ты же помнишь, что говорил мне…

— Я сделаю все, что могу. Ты должна успокоиться. — Он обнял жену, и она постепенно перестала всхлипывать.

— Но ты не пообещал…

— Думаю, ты права — тебе незачем идти домой. Делла действительно будет в тебе нуждаться. Воспользуйся комнатой для гостей, дорогая. Я дам тебе лекарство, которое поможет заснуть.

— Обещай мне, Эдуард!

— Обещаю. А сейчас я уложу тебя в постель.

Когда доктор Казалис вернулся, у него был виноватый вид.

— Мне следовало распознать начало истерики.

— Я только приветствую добрый старый взрыв эмоций, — улыбнулся Эллери. — Кстати, доктор, о каких теориях упоминала миссис Казалис?

— О теориях? — Инспектор Квин быстро обернулся. — У кого тут есть теории?

— Ну, полагаю, что у меня, — ответил доктор Казалис, садясь и протягивая руку за сандвичем. — Что эти парни там делают?

— Обследуют террасу и крышу. Расскажите мне о ваших теориях, доктор. — Инспектор взял одну из сигарет Эллери, хотя никогда не курил сигареты.

— Очевидно, в Нью-Йорке у каждого имеются одна-две теории, — улыбнулся доктор Казалис. — Убийства, совершенные Котом, естественно, не могли не заинтересовать психиатра. Хотя я не располагаю вашей информацией…

— Она многого не добавит к тому, что вы прочли в газетах.

Казалис усмехнулся:

— Я как раз хотел сказать, что отсутствие информации ничего не меняет. Мне кажется, джентльмены, вы не правы, применяя в этом деле обычную тактику расследования. Вы сконцентрировали внимание на жертвах — это разумная методика в обычных делах, но абсолютно неверная в этом. Здесь вам следует сосредоточиться на убийце.

— Что вы имеете в виду?

— Разве не правда, что между жертвами нет ничего общего?

— Ну?

— Что их пути никогда не пересекались?

— Насколько мы можем судить, никогда.

— Помяните мое слово — вы не обнаружите ни единой точки соприкосновения. Семь жертв кажутся не связанными между собой, потому что так оно и есть. Связь могла возникнуть, лишь когда убийца закрыл глаза, открыл телефонный справочник, скажем, на семи любых страницах, решив прикончить сорок девять человек из обозначенных во второй колонке на каждой странице.

Эллери встрепенулся.

— Таким образом, — продолжал доктор Казалис, доев сандвич, — мы имеем семь человек, никогда друг с другом не соприкасавшихся, но умерщвленных одной и той же рукой. Что означают эти семь, очевидно, беспричинных актов насилия? Для профессионального ума — психоз. Я сказал «очевидно, беспричинных», потому что поведение психопата выглядит немотивированным, только когда судишь с позиции здравого рассудка. У психопата имеются свои мотивы, но они возникают вследствие искаженного восприятия действительности и фальсификации фактов. Мое мнение, основанное на анализе доступной мне информации, состоит в том, что Кот (черт бы побрал этого карикатуриста — так опозорить в высшей степени уравновешенное животное!) страдает тем, что мы называем систематизированным маниакальным состоянием, параноидным психозом.

— Естественно, — произнес казавшийся разочарованным инспектор, — одна из наших первых теорий заключалась в том, что убийца безумен.

— Безумие — это популярный и юридический термин. — Доктор Казалис пожал плечами. — Существует большое количество людей, которые, не являясь безумными в юридическом смысле, тем не менее страдают психозами. Поэтому предлагаю придерживаться медицинской терминологии.

— Хорошо, пусть будет психопат. Мы навели справки во всех психиатрических клиниках — и никаких результатов.

— Не все психопаты зарегистрированы, инспектор Квин, — сухо сказал доктор. — На этом и строится моя теория. Если Кот — параноидный психопат шизофренического типа, то для нетренированного глаза он может выглядеть таким же нормальным, как любой из нас. Он может долгое время оставаться вне подозрений и натворить массу бед.

— Всякий раз после разговора с людьми вашей профессии, — усмехнулся инспектор, — я чувствую, что у меня самого происходит помрачение рассудка.

— Думаю, папа, — заметил Эллери, — доктор Казалис способен скорее просветить, нежели помрачить ум. Продолжайте, доктор.

— Я всего лишь собирался предложить альтернативу, что Кот, возможно, лечится или недавно лечился у частного врача. Кто бы ни совершил эти убийства, мне кажется, он из местных, так как все преступления произошли в Манхэттене, поэтому начать проверку лучше здесь. Для этого потребуется сотрудничество всех врачей. Каждый из них, зная, что ему искать, должен просмотреть истории болезней своих пациентов, нынешних и бывших, а уже тех, которые покажутся подозрительными, следует подвергнуть врачебному обследованию и полицейской проверке. Конечно, это колоссальная работа, которая может завершиться полным провалом…

— Дело не в количестве работы, — проворчал инспектор Квин. — Меня беспокоит необходимость привлечения опытных психиатров, которым предстоит обследовать подозреваемых, ведь их придется оторвать от основной работы.

— Ну, буду рад помочь, чем могу. Вы ведь слышали, что сказала моя жена! У меня сейчас мало пациентов. — Врач скорчил гримасу. — Я собираюсь уходить на покой, так что мне это не причинит особых хлопот.

— Весьма любезное предложение, доктор Казалис. — Инспектор пригладил усы. — Признаю, что это открывает перед нами совершенно новое поле деятельности. А ты как думаешь, Эллери?