Читаем без скачивания КОМАНДИРОВКА - АНДРЕЙ ЛОМАЧИНСКИЙ

Глава 8

Пожалуй, 4-я Кавалерийская дивизия наиболее сильная по огневой мощи и мобильной бронезащищенности из любых сухопутных соединений в мире. Исторически так сложилось. Правда в момент этого самого исторического складывания дело обстояло совершенно иначе. В середине девятнадцатого века молодое Американское государство имело весьма жалкую армию – федеральный налог был 1% и денег хватало лишь на содержание трех дивизий – двух пехотных и одной драгунской. Государство было бедно, и бедной была его защита. Это сейчас название «дивизия» скорее соответствует тому, что в Советской России называлось «армией», а в те дремучие времена, то и полк любой более-менее значимой европейской державы был куда многочисленней американской дивизии. Значит, все постоянные сухопутные силы Америки составляли где-то два с половиной полка. Всякий там мобилизационный ресурс, понятно, не считаем. Но чем сильна Америка – так это не столько своей армией, сколько предпринимательским духом. И произвел этот предпринимательский дух в лице четырех-пяти человек военную революцию – изобретение гильзового патрона с пистолетами «Кольт» и ружьем «Винчестер». Вспомните русских дворян на дуэлях того времени – пистолет, похожий на колотушку, насыпаем в ствол порох, шомполом толкаем туда пыж и пулю, и добро пожаловать к барьеру. А тут – бах-бах-бах и никакой тебе перезарядки! Тогда сравнительный эффект был похлеще, чем от сегодняшнего сверхточного оружия. Ну американские генералы от такого изобретения обалдели, надавили на Конгресс, те раскошелились и быстренько создали четвертую дивизию, вооружив ее исключительно новинками. Так как шашкой махать приходилось уже меньше, то назвали ее уже не драгунской, а просто кавалерийской. А убойная сила этой самой 4-й Кавалерийской заметно превосходила все возможности остальной Американской армии. Вот так и повелось – чего появится лучшего, то сразу в 4-ю Кавалерийскую отдают. Только вот проблема с самым главным – с конями. Коней там 1 (одна штука). Живет гнедой конь в специальной конюшне недалеко от штаба и символизирует то, что на дивизионной эмблеме нарисовано, а нарисована там башка именно такого коня.

Новизной в Четвертой Кавалерии были модифицированные «Абрамсы» – танки А1М2 и А2М1. Композитная броня с листами из обедненного урана, турбинный двигатель, гладкоствольная немецкая пушка с очень точной компьютеризированной наводкой, что на 3 км лупит почти не целясь, но попадает покруче снайперской винтовки. Ну и куча всяких других наворотов на этом бегемоте висит – честно сказать в этих делах я не специалист, чтоб все популярно описать. Но одну черту этого танка упомянуть следует – разработан он был с поправкой фактора RPG-7/22. Ар-Пи-Джи это РПГ – единственная советская аббревиатура, которая побуквенно перешла в американскую военную терминологию, правда получив сходную, но несколько иную расшифровку – rocket propelled grenade или реактивная граната вместо ручной противотанковый гранатомет. Так вот новые Абрамсы имеют повышенную устойчивость к этому оружию. Конечно, можно найти на танках уязвимые места, но ведь в них еще надо умудриться попасть, а простого попадания из РПГ в бочину, или тем более в лоб, «Абрамс» не боится. Но тут ничего не попишешь – меч всегда был и будет сильнее щита. Расчет брони на эту гранату совершенно не означает, что Абрамс под таким дождиком способен стоять. Тактика проста – а ну из подворотни, да навалимся кучей. Впервые так стали поступать чеченские гранатометчики в отношении Т-80. В Ираке дело обстоит абсолютно аналогично – практически нет битых из РПГ Абрамсов в условиях прямого боестолкновения при наступательных операциях, но хватает «амбушных» (ambush casualties) – битых из засад той же семеркой, а тем паче 22-й RPG. Стараются выстрелить как можно больше гранат в надежде попасть танку «в подмышку» – в самое уязвимое место над гусеницей, но под деком (бронепалубой – плитой на которой сидит башня). Похоже, что чеченские уроки не прошли даром для боевиков-арабов, а универсальной брони нет и никогда не будет.

В основном танк бьют двумя типами снаряда – подкалиберным (бронебойным), где тяжелый сердечник из чего-нибудь твердого прокалывает броню, как гвоздь фанеру, или кумулятивным – где заряд взрывается на броне, а сила взрыва сосредотачивается в небольшую точку. В новейших кумулятивных боеприпасах имеется небольшая пустая коническая трубочка из весьма мягкого сплава, например из латунного аллоя. Эта трубочка от взрыва схлопывается, а с металлом происходит интересная штука – он переходит во что-то такое «сверхтвердо-жидкое», обычно описываемое кучей формул, которыми умные физики обзывают состояние жидкости под сумашедшим давлением. В элементарных жидкостях (в немолекулярных, одноатомных, как например любой металлический расплав) расположение атомов аморфное, хаотическое, а вот если ее «спрессовать» взрывом, то атомам деваться будет некуда, кроме как уплотниться в некое подобие твердой кристаллической решетки – буквально «спрессоваться рядками». Тут уж пусть спецы по таким аггрегатным состояниям точнее объясняют, я такое понимаю на весьма кухонном уровне. Взрыв, кумулируя энергию на металл-посредник, одновременно плавит, сжимает и выталкивает его. Вот и «плюется» значительная часть энергии на малюсенькую площадь, а твердость и температура «плевка» в этот момент превосходят твердость и точку плавления любого метала. Такая струйка свободно прошивает броню, как безыгольный инжектор прошивает кожу при массовых прививках. Ну а после такого прошивания совсем просто – расплавленной медью, да окропим экипаж с боекомплектом. Скорость же самого снаряда при этом может быть любой, да хоть вообще нулевой (мина), но после взрыва летит его кумулятивная струя 3 км/сек…

Правда этот поцесс весьма скоротечный, весь бабах-спектакль кончается за стотысячные доли секунды. В Америке любят испытывать подобное оружие на уложенных плотной стопкой двухдюймовых стальных дисках марки mild steel L3. С дисками удобно – взорвали над стопочкой противотанковый боеприпас, а затем разобрали ее и посчитали, в какой же по счету железяке кумулятивный выброс остановился, застыв этаким небольшим слиточком, напоминающим вплавленную в железо медную пулю. На пятнадцатом – фуу, какой слабый кумулятив. На тридцатом – ого, какой сильный заряд, полтора метра в сплошном железе пролетел! Точно так же в спецификациях запишут его пробивную силу. Предположим в боекомплекте у «Абрамса» есть ХХХ-120/65С26. То есть некий снаряд калибра 120 мм, 65 фунтов веса, кумулятивного типа, способный пробить вподряд 26 двухдюймовых железяк. Это для вояк-танкистов. Для тыловиков-снабженцев и всех остальных людей интересен только ХХХ, а это могут быть любые буквы с цифрами, то бишь марка снаряда – как же этот предмет снабжения называть. Если вам попадется чего-нибудь почитать о подобных амеиканских новинках, то в коде на этом месте скорее всего будут нули – такая информация весьма долго держится в секрете. Но и пробивная способность старых советских гранат для ручного гранатамета пусть и в разы меньше, чем у танковых снарядов, но тоже не слабая. Например С у РПГ-7 равняется четырем, РПГ-7М уже имеет С5, а РПГ-7ВР аж С6 или свободно пробивает 300 мм стали – согласитесь весьма неплохо для старушки, которую запулили из дедка-гранатомета РПГ-7В сорокалетней давности!

Обычно противостоят этому оружию вышибая клин клином – навешивают на танк динамическую защиту – слой взрывчатки, которая детонируя, сбивает кумулятивную струю. Такого на «Абрамсах» нет – сам урановый слой моментально уплотняется и частично воспламеняется, создавая миниатюрный «противовзрыв». С ураном все не просто – метал без малого в два раза тяжелее свинца, прочный, но не супертвердый и совсем не тугоплавкий, а главное – совершенно химически не стойкий. Секрет его имеет две составляющих. Первая: если добавить в уран процента три молебдена, да легировать его слегка титаном, а потом еще специально закалить, то его прочность превосходит обычную броню – это так называемая статическая прочность, ну например на разрыв. Зажали полоску урана в специальном гидравлическом станке, да давай растягивать пока не порвется – ага, сильнее высоколегированной стали. Сильнее, но не настолько уж, чтобы в тонких листах такие взрывы выдерживать. Поэтому весьма интересна вторая составляющая его прочности, называемая динамической твердостью: уран твердеет под давлением, то есть в момент удара снаряда. Как и все металлы, он имеет зернисто-поликристаллическую структуру. Так вот в момент удара и соответственно громадного повышения давления, эти кристаллики резко меняются – какие-то векторные гексагоны переходят в какие-то простые кубы, а простая кубическая решетка имеет максимально плотное атомное наполнение. Простейший пример – алмаз, атомы там связаны трехгранной пирамидкой, но повторяемость минимального элемента кубическая. Оставим это очкастым специалистам по прикладной динамической кристаллографии и упрощенно обобщим. В момент прохождения уранового сердечника через броню, или наоборот, попадания снаряда на урановую броню, микрокристаллы урана под давлением приобретают некую алмазоподобную форму. Понятно, что эта твердость длится десятитысячные доли секунд. А вот температура от такого удара лезет за тысячи градусов!