Читаем без скачивания КОМАНДИРОВКА - АНДРЕЙ ЛОМАЧИНСКИЙ

Сейсмодатчик зафиксировал детонацию одиннадцати слабых противопехотных мин и двух солидных, противотанковых. Судя по его показаниям последняя детонация произошла за 21 метр до конца сетки – похоже минирование не слишком плотное и на весьма коротком участке. «Гризли», сыпля флажками, быстро прошла по коридору со своим миноискателем и выскочила за пределы минного поля. По другую сторону рва Мак-Фарлинг параллельно повел свой танк. Он держал башню в ее сторону, ведя сектор обстрела впереди по курсу – нападать на свою трудягу-помощницу он не позволит. Дальше мин не было. Пока копали проход и занимались разминированием, танки успели заправиться и загрузиться боеприпасом. Сейчас они один за одним ныряли в ров, затем собирались плотной группкой на освещенном участке. За рвом имелись кое-какие окопы, а значит есть арабы – ладно, посмотрите на нас. После этого шоу и преступили к выполнению задуманного плана – машины из роты Мак-Фалинга подойдут к позициям гвардейцев сбоку, но упрутся в минное поле, где пару часов будут создавать видимость упорного разминирования и флангового позиционного боя, пока остальные выйдут ко второй, более мощной саперной группе. Туда уже ушли в охранение пара «Брэдли» и «Абрамс», поэтому они сами переправятся через ров где-то за горизонтом отсюда, а потом пойдут к обрыву и каналу. Ну а основные силы батальона уж позаботятся, чтоб такое осталось без свидетелей – иракских сил там почти нет, поэтому не слишком выдавая себя пушечным огнем, можно все решить пулеметами, а то и просто подавить броней, точнее гусеницами под ней. А что, тоже хороший поражающий фактор.

Когда вой танковых турбин растворился вдали, настало время работы «актеров-отвлекателей». Назначенные для этого машины последними проскочили проход и скучковались у «Гризли». Теперь их скорость продвижения будет определяться исключительно этим тихоходом, то есть где-то 40 километров в час, хотя если газануть на асфальте, то можно выжать и все 70. Еще раз потусовались на освещенном участке уже с другой стороны горящего рва и двинулись к флангу гвардейцев. На экранах и через ночную оптику видны несколько человек, какой-то старенький внедорожник с поставленным на него установкой ПТУРС, маленький пикап с пулеметом, пара УАЗиков и три БТЭРа. Вот черти – сколько не бомби, а живые! Приказ ротного прост, если не смоются, до подхода к краю минного поля не стрелять, конечно если не возникнет непосредственной угрозы перед носом. Там дистанция будет около двух с половиной километров, вполне достаточно, чтобы легко уничтожить всю бронетехнику и противотанковые установки (те на таком расстоянии нас просто не достанут), а вот машины где только пулеметы надо отпустить. Над солдатами осколочными не палить – тоже пусть бегут.

Танк Мак-Фарлинга шел крайним слева. Чуть сзади и сбоку плелась «Брэдли». Она и заметила нечто подозрительное. Вначале где-то с километр впереди мелькнули три человеческих фигуры, по карте там должны быть первые окопы. Обычно такие подразделения особой опасности не представляют – хоть Саддам и грозился укомплектовать передовые спецподразделения своими федаинами (смертниками ислама), но уровень их подготовки и вооружения всегда оставлял желать лучшего. Поэтому федаины становились смертниками в прямом смысле и гораздо раньше, чем могли выйти на дистанцию прямого боестолкновения. Республиканские гвардейцы их тоже не жаловали и совали таких камикадзе на самые бесперспективные направления, где обычно смерти долго ждать не приходилось, как в этом случае – перед минным полем. После того, как группка растворилась в окопах, термосенсоры «Брэдли» засекли поток нагретого воздуха из-под земли. Такое возможно, если в каком-нибудь ДОТе сидит достаточно людей, или кто-нибудь там готовит чаек на примусе. Определить тепловое пятно одного человека на таком расстоянии невозможно, ну разве если такой человек будет лежать на морозном открытом поле. В Ираке зимой легкие заморозки по ночам бывают, но и такой фон недостаточно холодный, а уж в апреле такого быть просто не может. Значит все-таки там есть доселе необнаруженная долговременная огневая точка – ДОТ. Во всяком случае вполне может быть, за две войны арабы научились их консервировать и прекрасно маскировать.

Командир «Брэдли» сразу сообщил о предположении Мак-Фарлингу. Танк сбавил ход, и лейтенант впился взглядом в маленький пологий холмик, подсвеченный лазером соседней «Брэдли». Видна свежевскопанная земля, совсем небольшой бугорок с несколько увядшей колючей козьей травой, похожей на смесь полыни с репехом, и больше ничего. Но идти на ДОТ, пусть даже мнимый, просто так не хотелось. Лоудер – давай простой фугас в ствол! Когда-то «Абрамс» планировался с автоматическим заряжающим устройством, но это более сотни движущихся деталей, лишний вес и снижение надежности. От такого отказались, заменив хитрую задумку на человека, прям как во времена 2-й Мировой. Лишний боец не помешает, да и пушку чистить легче. Каким бы современным танк не был, а чистка пушек после боя до сих пор не сильно отличается от того, что было в 16-м веке на самой заре артиллерии – здоровый шомпол в ствол, и «раз-два, взяли!» Заряжала быстро открыл внутреннюю бронешлюзу, отгораживающую отсек боеприпасов от остального пространства танка, выхватил фугас и послал его в ствол. Тут уже есть маленькая роботизация – если открыть бронешлюзу, то автоматически открывается пушечный затвор и наоборот. Время, когда боеприпас и экипаж делят пространство, крайне ограничено, это повышает живучесть, да и обслуживание самого затвора сведено к минимуму. Если поднапрячься, то скорострельность ни чуть не ниже, чем у механических устройств.

Взрыв раскидал землю у холмика. Понятно, что простым фугасом с ДОТами не воюют, да и не было такой цели у Мак-Фарлинга. Хотелось ему просто «раскопать», что же там такое, ну и шугануть солдат из окопа. Солдаты не шуганулись, но то что надо он увидел – добротную бетонную стенку, которую арабы присыпали песочком. Лоудер – давай бетонобойный! Через секунды гахнул второй выстрел, но на этот раз практически без взрыва. Уж очень необычен бетонобойный снаряд. Если посмотреть снаружи, то такое чувство, что он вообще ничегошеньки не бьет – на слегка побитой поверхности бетона лежит какой-то распластанный медный блин и все. Все, не все – да не все так просто. Состоит этот снаряд из очень мягкого корпуса и двух цилиндров из сверхпрочной стали, залитых обычным свинцом. Эти цилиндры проложены небольшими слоями пластиковой взрывчатки. При ударе о бетон происходит двойной бой с последовательной детонацией, создающий в твердом бетоне резонансную волну, вроде как пару раз сверхмощной кувалдой по нему шарахнули. Бетон не пробивается – просто на его внутренней поверхности отламывается здоровый шматок и разлетается на мелкие фрагменты в виде неких каменных пуль. Ну и каюк всем, кто в ДОТе сидит.

После этого попадания «Брэдли» ушла в сторону, а когда стала видна амбразура, то она туда влупила с десяток своих мелких снарядиков. Внутренность ДОТа озарилась ярко оранжевым светом – теперь уж точно там никого не осталось. Из окопа неподалеку выбежало два араба, одного расстреляла «Брэдли» из пулемета, а второго нагнал резко газанувший «Абрамс» и просто задавил. Ротный заметил, что фланговая техника неожиданно вырвалась вперед, запросил отчета, а потом приказал сбавить ход, чтоб не отрываться от общей линии. Мак-Фарлинг прошелся до конца окопа, но никого там не увидел – похоже те несколько человек, что там были нашли свою могилу в ДОТе. Подходили к границе минного поля и линии показушного позиционного огня. Перешли на самый малый, внимательно просматривая местность перед собой. Людей и техники на близких дистанциях не видно, но дальше стрельба не осталась незамеченной – за минным полем БТРы начали какое-то движение, похоже решили отступить. В приближающую оптику даже видны струи песка, выбрасываемыми их колесами. Хорошая, мощная и надежная техника, не будь она настолько слепа и примитивна, то цены бы ей не было. А так ее секунды сочтены – три танка уже подсветили их своими невидимыми инфракрасными и ультрафиолетовыми лазерами, а компьютера четко шевелят пушками, удерживая цель согласно качке движущегося танка. В пылу обстрела ДОТа Мак-Фарлинг выбрать себе далекую жертву не успел и теперь лихорадочно шарил оптикой по горизонту. Наводить на уже схваченные цели бессмысленно, но вот внедорожник с ПТУРСами, похоже, это обычная Тойота, еще не занят. Компьютер быстро считает скорость его движения и определяет оптимальную точку попадания. Цель не бронированная, поэтому опять давай обычный фугас. Огонь!

Кажется, как долго летит снаряд эти два с половиной-три километра. Более двух секунд. Но с автоматизированной наводкой и поправкой на скорость попадание очень вероятно. БТРы взрываются первыми, далеко отлетают их башни, вырванные взрывной волной. Тойоту снаряд тоже прошил насквозь, выбив из нее двигатель. Куски его метров сто летели по дороге, а раскореженный кузов кувыркнулся в кювет. Явно арабы и здесь нас не ждали – из окопов за минным полем стали появляться солдаты и спешно драпать вдоль фронта. Но, черт возьми, – не видно ни одного танка. Пожалуй, право полковое командование – арабы свои Т-62 и Т-72 сосредоточили в центре обороны в надежде на массированную контратаку по месту прорыва. В общем весьма неглупый план. Минное поле в форме подковы окружает окопавшуюся группировку. Где-то в центре спрятаны танки, по краям сила пожиже – БТРы и полувоенные переделки гражданских машин с приличным количеством пехоты. Расчет прост, раз канал и обрыв дают надежную защиту с тыла, то прорыва следует ожидать только через минное поле. По всему фронту наступление невозможно – даже американская система быстрого разминирования способна обеспечить прорыв только в одном-двух местах. Ну а в это бутылочное горлышко и устремятся арабские танки. Каким бы навороченным «Абрамс» не был, но в узких проходах их можно расстрелять без особых проблем. Только, похоже, ошиблись иракские командиры насчет возможностей американского танкового батальона, не будут события идти по вашему логичному плану, а пойдут по нашему нелогичному. Значит, сейчас мы будем инсценировать фланговый прорыв по минному полю, а вы будете концентрировать свою тяжелую бронетехнику. Ну а мы как бы испугаемся и отойдем, чтобы минут через сорок после спектакля ударить вам в спину.