Читаем без скачивания Созвездие Девы, или Фортуна бьет наотмашь - Диана Кирсанова

– Шатовой, что ли? Катьке? Из семидесятой?

– Точно! Шатова. Написано: «Лично, в собственные руки».

– Оставь, я передам.

– Ни в коем случае! Пропадет письмо – с меня знаете как спросят?!

Консьержка махнула рукой и отвернулась.

Я поднялась на второй этаж и позвонила в дверь семидесятой квартиры. Звонила я, наверное, минут десять. Как-то не хотелось верить, что все мои усилия были напрасны и в квартире нет ни одного живого существа. И вот, когда я совсем было отчаялась, дверь открылась.

– Какого черта? – услышала я вместо приветствия.

На пороге стояла и зевала с риском вывихнуть челюсть босая, одетая в одну мужскую рубашку, девочка-подросток. Было понятно не только то, что мой звонок стащил ее с кровати, но и то, что на этой кровати она спала совсем голой: рубашку она накинула только что, просто набросила на себя первое, что попалось под руку, и запахивалась сейчас кое-как: на миг она опустила руки, и передо мной мелькнула ее обнаженная грудь. У нее были большие голубые глаза, задорный курносый носик и очень светлые волосы, подстриженные очень коротко, «под мальчика».

– Вы Катя? – спросила я, заранее зная, что ответ будет отрицательным.

О легендарной Катьке я не знала ровным счетом ничего, кроме того, что она студентка, но стоявшая передо мной девушка на студентку ну никак не походила. Во-первых, она была совсем юной – не больше шестнадцати лет, во-вторых, простоватое выражение ее лица говорило о том, что она – в лучшем случае – тянет на учащуюся какого-нибудь заштатного ПТУ.

– Катьку? А вам Катьку надо? Катька на дежурстве.

– Где?

– В больнице, на дежурстве. А вы кто?

– Я из домоуправления, – брякнула я. – Проводим проверку по сигналам граждан. Граждане сообщили, что тут, в Катькиной квартире, некая гостья живет, без прописки и регистрации. Если это вы, то потрудитесь объяснить…

– Сказано же вам, что Катя – на дежурстве! – с этими словами она попыталась захлопнуть дверь, но я ловко вставила в щель ногу в крепком – слава богу, я всегда любила добротную обувь! – в очень крепком ботинке.

– Пропусти-ка, девушка, – очень ласково сказала я. – Иначе я сейчас сделаю один только звоночек, и сюда нагрянет несколько дюжих парней из управления по делам миграции. Штраф за незаконное вселение давно не платила? Это несколько тысяч рублей, между прочим!

Девушка явно была не из пугливых и целую минуту сопротивлялась, пытаясь выпихнуть мою ногу. Но потом сдалась:

– Ладно, проходите. Холодно мне тут перед вами нагишом стоять.

Я прошла в просторный коридор, а затем, подумав, что, чем самоувереннее я буду себя вести, тем скорее меня примут за представителя власти, завернула в комнату.

Мамма миа! В комнате царил такой бардак, какого не бывает даже в студенческом общежитии на другой день после сдачи сессии. Всюду было накурено, наплевано, ни одна вещь не стояла на своем месте, на полированном столике чернели пятна от загашенных сигарет, ковер был выпачкан чем-то липким, по полу перекатывалось несколько пустых бутылок. А воздух! Я никогда не была в конюшне, но ничуть не сомневалась, что там дышать было бы легче.

Девушка тем временем спокойно уселась на расхристанный диван и закурила.

– Взятку будете выманивать? Только это бесполезно. Денег у меня – ни копейки.

– Штраф, я сказала, не взятку, а штраф. Три… нет, пять тысяч рублей!

По правде сказать, я и понятия не имею, есть ли такая статья для штрафа – «незаконное вселение». И если есть, то какую сумму он составляет. Однако замотанная в мужскую рубашку девушка, как я догадывалась, имела обо всем этом еще меньшее представление.

– Имя, фамилия, отчество? – осведомилась я у нее.

Девушка присвистнула и молча уставилась на меня нахальными глазами. Она явно умела держать удар. Но и я тоже не из робкого десятка.

– Так, – сказала я и оглянулась. – Не желаете по-хорошему – будем по-плохому…

На полу двери в соседнюю комнату, кажется, спальню, лежало скомканное платье. Я подняла его, встряхнула – карманы пусты. Оглянулась. Шагнула за порог спальни, увидела там только разворошенную постель, вернулась. Вышла в коридор. Ага! На подзеркальнике лежала женская сумочка из дешевой искусственной кожи.

– Ваша?

Она не ответила.

Я взяла сумку за обе ручки и вытряхнула из нее все содержимое на подзеркальник.

– Вы не имеете права! Где ордер на обыск?

– Хочешь обыск? Легко! Один звонок куда надо, и три ночи в обезьяннике – твои!

Откинув в сторону косметические мазилки, комочки грязных бумажных платочков, использованные карточки для проезда в метро и книжку любовного романа, я взяла в руки паспорт в надорванной целлофановой обложке.

– Так, посмотрим… Ага, Загоруйко Дарья Петровна, девяносто второго года рождения… Прописка – город Тула, улица Металлистов, дом три… И что же нам понадобилось в Москве? Отвечать! – рявкнула я.

– Не ори, – ответила она довольно миролюбиво. – В гости приехала к подруге. Имею право или нет? Мы в свободной стране, между прочим!

– Подруга – это Катя?

– Да.

– Работаем где-то или учимся, Дарья Петровна?

– Ну, нет, – буркнула она.

– …то есть тунеядствуем. И к тому же нарушаем режим проживания. В общем, картина мне ясна. Собирайтесь!

– Да куда собирайтесь-то?! – наконец взорвалась она. Встала, придерживая на груди края расстегнутой рубашки, отбросила докуренную сигарету, провела рукой по волосам – я заметила длинные ногти с облупившимся маникюром – и попыталась принять воинственную позу. Получилось плохо.

– Сказка про белого бычка! «Куда-куда», я уже вам сказала, что в обезьянник!

– Тьфу ты, черт, ерунда какая! Да за что?!

– За незаконное проживание в чужой квартире!

– Да почему незаконное? Он нас сам сюда впустил!

– Кто?

– Колька! Лебедянский! Катькин хахаль! Меня и Катьку! Пожить!

– А сам он где? Этот Николай Лебедянский?

«Николай! Николай Лебедянский! – что-то словно толкнуло меня в грудь. – Того белобрысого толстяка, который был со мной и Люськой вчера, а потом так поспешно исчез, тоже звали Николаем!»

– Так где он?

– Не знаю я, ну, кажется, он в другое место жить переехал!

– А откуда такая щедрость, вы ему кто – родственница? Или вы друзья?

– Почти что!

– Почти что друзья или почти что родственники?

– Да, родственники!

– Сразу обе? И вы, и Катя?

– Нет! Только Катька! Она его невеста! Они уже и заявление в ЗАГС подали! А я просто – в Москву погостить! Имею право!

Она сделала попытку выхватить у меня паспорт, но я отвела руку в сторону.

– Отдайте! Это все!

– Нет не все. Откуда я знаю, что вы говорите правду? Нет никаких оснований верить вам на слово! Может, вы и в самом деле подруга этой Катьки, а может, квартирная воровка – кто знает? Повторяю, у нас сигналы! Жильцы волнуются!

– Ну елки-палки, – взвыла она, – ну я не знаю, ну как доказать-то? Ну хотите, позвоните Катьке на работу! Она подтвердит! Или самого Кольку попросит, чтобы он подтвердил!

– Хм… – протянула я очень недоверчиво. – А где она работает, ваша Катя? У нас в документах она, вообще-то, значится как студентка!

– Я ж сказала – в больнице! Не работает – подрабатывает! Дежурства берет!

– В какой больнице? В Москве тысячи больниц!

– Ну, в детской. То есть не в детской, а… В родильном доме. На Шаболовке.

– Телефон рабочий знаете?

– Ну, знаю!

И она продиктовала номер, который я тут же набрала на стоявшем в прихожей аппарате.

– Регистратура, – услышала я после второго или третьего гудка.

– Здравствуйте, а Катерина… – я вопросительно взглянула на девушку – теперь я уже знала, что ее звали Дашей.

– Васильевна, – подсказала она с готовностью.

– …а Екатерину Васильевну Шатову можно пригласить к трубочке? – спросила я.

– Она вышла, – ответил недовольный голос. – И вообще, если вы не по срочному делу – у нас такие звонки к работникам очень не поощряются! По этому телефону информация дается о состоянии рожениц, отцы-матери целый день звонят, а вы линию занимаете!..

– Прошу прощения.

Я положила рубку и уставилась на девушку Дашу как могла грозно, стараясь на самом деле скрыть охватившее меня огромное облегчение. Удалось узнать самое главное! Место работы и обитания таинственной разлучницы – Катьки. Наступала следующая фаза расследования.

– Так Катерина Шатова работает в регистратуре родильного дома? Не врачом и не медсестрой, а именно в регистратуре?

– Ну да! А что, это запрещено законом?

– Законом это, конечно, не запрещено. Собирайтесь, Дарья Петровна, поедете со мной в эту больницу.

– Это зачем это?

– Затем, что до полного выяснения обстоятельств оставить вас в чужой квартире я не имею права, понятно? Мало ли что! И ключи от квартиры попрошу мне отдать, пока что на временное хранение.

– Вот вредина такая! – плюнула Даша, глядя на меня с ненавистью. По правде говоря, она сказала не «вредина», а другое, гораздо более грубое слово, но я предпочла его не услышать. Девушка по имени Дарья еще была мне нужна.