Читаем без скачивания Колдунья - Рослин Гриффит

— Что-то еще, сын мой?

Чако глянул на священника, вполне доверяя ему.

— Вы можете прочитать это письмо мне? Я плохо знаю испанский.

— Говоришь по-испански ты хорошо.

— Да, лишь говорю, но не читаю, — сказал Чако, разгладив листок бумаги и еще раз посмотрев на него. Написанное на испанском языке письмо было для него не чем иным, как нагромождением причудливых знаков, правда, свое собственное имя он прочитал, так же как и подпись внизу. — В школе я не учился испанскому, — объяснил Чако. Он и английского толком-то не знал. В школу он ходил всего лишь несколько дней, и читать или писать хотя бы на одном из трех языков он не умел, лишь только говорил.

Священник собрался уходить.

— Пойдем со мной, сын мой, почитаем твое письмо, — сказал священник и добавил: — И нет надобности еще делать денежные пожертвования. Ты дал предостаточно.

Он проводил Чако в небольшую комнату. Чако сел на скамью напротив письменного стола священника, на котором горела керосиновая лампа. Священник достал очки из ящика стола и прочитал:

«Сеньору Чаку Джоунсу.

Вы не знаете меня, но я знаю о вашем существовании с самого вашего рождения. Ваша мать работала у меня служанкой. Я не знаю, как точнее бы выразиться, сеньор Джоунс, но я решил, что мне следует сообщить вам, что я ваш отец.

Если у вас появится желание поговорить со мной об этом, вы сможете найти меня в моем имении в северной части Санта-Фе

Дон Армандо де Аргуэлло»

Было видно, что священник совершенно потрясен.

— Дон де Аргуэлло твой отец?

Священник, как, впрочем, и все в этой части Нью-Мексико, прекрасно знал о богатом старинном роде идальго. И он, конечно же, совершенно не ожидал, что представитель такого рода может быть отцом этого грязного метиса, который, похоже, умеет лишь хорошо стрелять.

Чако сел и уставился в пол, не зная, что и думать. Когда он увидел имя де Аргуэлло в письме, он предположил, что этот важный господин желает дать ему работенку, зная его репутацию меткого стрелка, от чего Чако уже хотел было отказаться. Но он никак не ожидал такого известия.

Священник, недоумевая, качал головой:

— Дон де Аргуэлло?

Все еще находясь в шоке, Чако вдруг озабоченно спросил:

— Вы же никому не скажете об этом?

— Если ты сам не пожелаешь, чтобы я сказал, я, конечно же, не скажу. Я же слуга Бога.

Священник аккуратно сложил письмо и отдал Чако.

— Ты поедешь на север, к Дону Аргуэлло, не так ли?

— Я не знаю.

— Однако это такое заманчивое предложение…

— Мне не нужны деньги богача, — сказал Чако. О Доне Аргуэлло Чако думал так же, как и о всех богачах, наживающихся за счет других. — Я могу и сам о себе позаботиться. — Что он и делал с тех пор, как двадцать лет тому назад умерла его мать.

— Но в тебе же его кровь.

И той полукровки-рабыни, которую, как было известно Чако, де Аргуэлло изнасиловал. А потом, когда она уже была беременной, богач даровал Онейде свободу и немного денег, чтобы она покинула его дом.

— Дон Аргуэлло не волновался обо мне все эти тридцать пять лет, — сказал он сердито, — так почему же я сейчас должен беспокоиться о нем?

Наконец-то она увидела своего врага во плоти, она ликовала.

Шпионя, она пошла по его следу, приехала в Гэйлисто-Джанкшен, затем вернулась в Санта-Фе, следуя по пятам за ним. Ненависть переполняла ее. Она хотела содрать мясо с его костей, нюхать терпкий запах его живой крови, медленно просачивающейся из его тела.

И она вот-вот могла бы это сделать… если бы не тот особенный ореол силы, который окружал его… и если бы ее собственная человеческая слабость не препятствовала ей. Все же ее враг, хотя и неряшливый и грязный, был хорошо сложен и привлекателен. Его походка была грациозной, плавной. Он полностью соответствовал понятию — мужественный воин апачи.

Апачи!

Она не должна забывать о его происхождении и о том, как долго она уже жаждет его смерти. Она представляла его глаза, а в песок из его разорванного горла вытекает кровь, и жизнь уходит из его тела.

Его жизнь… Однако какой он мужественный и соблазнительный!

Несмотря на страстное желание видеть его мертвым, она так же страстно хотела почувствовать его тело под собой, оседлать его подобно ставшей на дыбы лошади, ощутить его оргазм и тепло, разливающееся внутри ее матки.

Она не знала, чего больше она хотела: его жизни или его смерти.

Тем временем, пока она шла за ним и наблюдала, он вошел в церковь. Ругаясь, она также решила пойти туда, однако ей надо было быть осторожной.

Войдя в вестибюль церкви, она тихо заворчала, почувствовав жгучую боль. Она старалась не замечать, что земля как будто горит под ее ногами, обжигая ей пятки даже через туфли. Увидев его ремень с револьвером, висевший на вешалке, она сообразила, что могла бы взять с собой частичку его. Вытащив нож, спрятанный под ее одеждой, не обращая внимания на боль, она быстро отрезала кусок кожаного ремня, на нем висел револьвер, который он носил у своего бедра.

Затем она исчезла, жалуясь про себя, и, задержавшись в дверях, плюнула, проклиная это священное место.

Выйдя наружу, она пошла по узкой улице, а затем след ее простыл. Ее жгучая ненависть должна была на кого-то излиться. Украдкой идя по улицам, она жаждала особых мук и пыток для него.

Черт его побери!

Затем она заметила, как стройный молодой парень навахи привязывал свою лошадь к столбу. На нем была яркая голубая рубашка, а вокруг головы обмотан расписной шарф, под которым развевались волосы, черные как смоль.

Гм, а он недурно сложен! Какие у него сильные мускулы!

Он мог бы подойти ей.

Она вся выпрямилась, быстро сбросила в сторону рибозо и расстегнула воротничок блузки. Она пошла к нему навстречу, с дерзким взглядом, с распущенными волосами, страстно желая его. Зная, как привлечь его, она взялась за мешочек с травами, висевший у нее на шее.

Теперь наконец-то она утолит свой голод, сразу удовлетворив оба свои желания.

Сейчас Фрэнсис вынуждена была жить в месте, о котором она раньше и понятия не имела. Каждый день она просыпалась на странной, чужой для нее земле. Хотя эти немощеные улицы были изъезжены вдоль и поперек и здешнее население отличалось особым грубым нравом, Санта-Фе был подобен расцветшему экзотическому цветку, который вечно обращен к яркому солнцу, его лепестки трепещут под звуки нежной испанской музыки, а его корни глубоко ушли в древнюю землю местных обычаев и традиций.

Вот уже прошла неделя, как она приехала сюда, и ей удалось посмотреть наиболее живописные части города. Однажды Луиза специально заехала за ней в экипаже, чтобы провезти Фрэнсис по здешним местам. Девушка показала ей центральную площадь. На небольшом открытом пространстве с дорожками и деревьями по субботним вечерам играл военный оркестр, и красавцы кабальеро щеголяли перед хихикающими девицами в красивых шалях. А уже поздним вечером здесь можно было встретить леди другого сорта, прогуливающихся ззад и вперед.