Читаем без скачивания Ковчег Марка. Сто лет пути - Устинова Татьяна

Словно подтверждая свои слова, Марина нажала какую-то педаль на полу, и современная массажная кушетка стала плавно опускаться вместе с Володей.

– Спасибо тебе, Марин.

Алла скомкала грязные бинты и поискала глазами, куда их выбросить.

– Пойдем, кофейку попьем. У них тут отличный кофе, «Лавацца»!

Володя спустил ноги с кушетки и нашарил на полу низкие обрезанные валенки.

– Мне нужно поговорить с группой, – сказал он мрачно, на манер Степана, и Алла Ивановна подумала, что сейчас будет скандал и разбирательства на тему, кто из них командир.

Ничего более глупого и неуместного на кордоне «полста-три» нельзя было придумать! Сейчас «лесные люди» мигом объяснят Володе, кто тут на самом деле «руководитель группы», и ему или придется подчиниться или затеять революцию. В том, что революция захлебнется, Алла была уверена, и унижение и без того униженного провалом экспедиции Володи ей решительно не нужно. И никому не нужно!..

Надо как-то дотерпеть до Москвы, а там, прямо в Домодедове, по прилете рейса из Екатеринбурга разойтись в разные стороны и больше не вспоминать друг о друге.

Желательно также забыть навсегда о том, где именно находится Приполярный Урал и кордон «полста-три».

Алла отперла хлипкую белую створку, метнула взгляд на полуоткрытую дверь, нет ли за ней болотных духов, и достала коробку с длинной иностранной надписью.

– Марин, это что такое, посмотри?

Марина небрежно взяла коробку и покрутила так и эдак.

– По-моему, для суставов. То ли разогревающее, то ли, наоборот, заморозка какая-то. Положите на место, Алла Ивановна. Или у вас спину прихватило? Застарелый радикулит?

Спина у Аллы действительно болела, но признаваться в этом она не стала, задумчиво вернула коробку на место и прикрыла шкаф.

– У них есть спутниковые телефоны, – сообщила она, раздумывая. – Я видела. Они пока работают. Может, позвонить в МЧС?

– Спасателей вчера предупредили. Вы что, не слышали?

Володя расправил закатанную штанину, постоял и, прихрамывая, пошел к двери.

– Тебе обязательно нужно поесть! И переодеться! – в спину ему сказала Марина. – Постой, я тебя провожу!..

Алла вышла следом и остановилась в коридоре. Откуда-то из глубины дома неслись размеренные громкие звуки, как будто по стенам или по полу равномерно мели железной метлой – вжик, вжи-ик, вжи-ик!.. Она попыталась определить, откуда они доносятся, но так и не определила. Может, Зоя Петровна где-то чистоту наводит?

Словно отвечая на её мысли, из полумрака коридора возникла безмолвная фигура и мимо Аллы, словно не замечая, вошла в медицинскую комнату. Алла посторонилась, прошла было дальше, вернулась на цыпочках, стараясь не дышать, и заглянула в дверь.

Зоя Петровна молча и проворно сдёргивала с кушетки простыни, на которых Марина смотрела Володину ногу. Собрала их в ком, подошла к шкафу и аккуратно заперла дверь, которую отпирала Алла, когда доставала коробочку.

Женька скатилась с лестницы, как раз когда в дом стали один за другим заходить «лесные люди». В сенях они обметали с унтов и валенок снег жестким веничком из голых прутьев, двери были распахнуты, тянуло холодом и запахом снега.

– Здравствуйте! – задорно поздоровалась Женька. Очевидно, так полагалось про виде незнакомых мужиков. – Меня зовут Женя! Ой, как я хорошо спала! Прямо за все походные дни выспалась! В палатке спать бр-р-р!.. Холодно и жестко! А у вас так прекрасно!

– Женя, иди на кухню, – велела Алла Ивановна.

– Игорь, – представился главный местный сердцеед и взглядом оценил достоинства Женьки.

Даже в брезентовых штанах и кофте с перекошенной молнией она была прекрасна!.. Волосы белые, блестящие, вымытые, не зря Алла вчера так старалась, ноги длинные, щечки румяные, глаза ясные, плутовские, как у маленькой девочки-шалуньи.

Ну вот какая я, говорил весь Женькин вид. Я отдохнула, повеселела, повалялась, а теперь давайте играть! Давайте все во что-нибудь играть скорее! Так, чтоб было весело!.. Я же вам нравлюсь, да? Вы хотите со мной играть?..

Алла вздохнула. С этой стороны тоже намечались проблемы и трудности.

– Жень, тебе чаю или кофе сварить?

– А что, есть кофе?

– Есть всё что угодно! – Игорь не вошел, а как будто даже вбежал следом. Сидевшая за столом троица разом повернула головы. – Есть шампанское! Хотите шампанского, милая Женя?

– Конечно, хочу! Аллочка, шампанское! Я хочу, хочу!.. Давайте скорей выпьем шампанского! А где собачка? За нами вчера пришла собачка! Я думала – волк, а потом оказалось, что не волк! Это когда уже мальчишки ушли!

Тут она, громко топая ногами в носках, подбежала и поцеловала в щеку сначала Петечку, а потом Степана и потрепала их по вымытым макушкам.

– Фу, какой колючий! Мальчишки, вы зачем ушли? Мы так переволновались! А где Марк? Он нас спас!

Степа отстранил от себя дуру и поднялся навстречу вошедшим.

– Я Степан, а это Пётр и Дмитрий, – представил он хмуро, не выходя из роли, и Алле пришлось сделать над собой усилие, чтобы сообразить, кто такие эти Дмитрий и Пётр. – Мы все из Москвы.

– До Москвы отсюда далече, – непочтительно отозвался вертолетчик Антон. – Вы прямо оттуда на лыжах шли?

Женька подцепила какой-то кусок с тарелки Димана, засунула в рот и спросила:

– А это тоже кабан? Вчера был кабан, отличный! А где Марк? Вчерашний?

– Работает.

– А его друг? Который старый? Ну, то есть сначала мне показалось, что он старый, а потом оказалось, что молодой! Ой, мы бы без них пропали совсем!

– Жень, не тарахти, – в кухню вошел Володя в брезентовых штанах, которые на кордоне «полста-три», по-видимому, выдавались всем гостям, и толстом свитере тоже из местных запасов, а за ним Марина. – Я Владимир Кравцов, руководитель группы.

– Да, он у нас наруководил! – глядя мимо, процедил Степан.

– Стёпа. Хватит, замолчи.

– А шампанское?

– Сейчас, сейчас будет! Антош, подсуетись! Какое девушки предпочитают? «Вдову Клико» или «Моэ-Шандом»?

– «Моэ», «Моэ»! – закричала Женька в неописуемом восторге. – А давайте все на улицу пойдем пить шампанское под снегом, а? Я так люблю снег!

– Оттого и в поход, наверное, отправились? – спросил ехидный Антон.

Он производил странные манипуляции – достал откуда-то загнутую железяку, похожую на кочергу, и стал ею ковырять чистейший и гладкий лиственничный пол!

– Да нет, ну, в поход я просто так пошла, потому что это круто! Никто не ходит ни в какие походы, а я пошла! Мне папа подарил самые крутые лыжи!

– Лучше б он тебя по попе этими лыжами отходил, – вдруг сказал поблизости Кузьмич и подошел к Антону. – Пусти, я сам.

– А папа не знает, что я в походе! – вытаращив прекрасные тёмные глазищи, выпалила Женька. Это было очень красиво – разметавшиеся белые волосы и темные глаза. – Он улетел надолго по делам, тут я и ушла в поход! Оп-ля!

– Прилетит, надо будет с ним воспитательную работу провести, – Кузьмич ловко поддел кочергой и как будто откинул к стене часть пола. Открылся глубокий и темный лаз, откуда пахнуло морозом.

– С папой? – усомнилась Женька и махнула рукой. – Он всё равно не послушается.

– Чего доставать?

– Шампанское, Кузьмич!

– Ишь ты!..

Он ловко и неслышно спрыгнул в лаз, как будто в преисподнюю канул.

Алла подошла и заглянула.

Прыгать не было никакой необходимости – вниз вела широкая устойчивая лесенка. Там, куда падал свет, были видны полки, а на полках запасы. Банки, консервы, штабеля консервов и банок. Дальше шли бутыли в полчеловеческого роста, а потом мешки.

На кордоне «полста-три», должно быть, можно не только перезимовать без всякого подвоза фуража, но и выдержать многолетнюю осаду, особенно если здесь есть где-то поблизости их собственный родник с ключевой водой и склад с оружием.

В том, что такой склад есть, Алла уже почти не сомневалась.

Прямо у неё под носом вдруг возникла бритая башка и серые внимательные глаза.

– Принимайте, – сказала башка, а длинная красная рука в цыпках одну за другой выставила бутылки шампанского.