Читаем без скачивания Неизведанный Гиндукуш - Макс Эйзелин

Такие подъемы чередовались с километровыми равнинными участками, где моторы и люди могли отдышаться.

Под листвой тенистого орешника останавливаемся на отдых. Проворный, как обезьяна, Визи исчезает в ветвях дерева и радуется тому, что может нас осчастливить твердыми, зелеными и к тому же неспелыми плодами.

У него есть основание к таким шуткам: ведь сегодня ему еще не приходилось менять колеса на машинах, и он без ущерба может израсходовать избыток энергии.

После качающегося моста путешествие продолжается в прежнем порядке.

Затрата лишней энергии на некоторых участках являлась неотделимой частью приключенческого автопутешествия «дандайи-пандж» и была относительно небольшой. Однако впереди дорога поднимается крутыми зигзагами по склону горы. Подъезжаем ближе и убеждаемся, что тут нам не проехать даже с помощью «дандайи-пандж».

С отчаянием пытаемся поддержать обороты мотора. Ханспетер сидит за рулем, а Визи и я уже покинули машины и изо всей силы толкаем. Но постепенно мотор стучит все слабее и слабее и наконец совсем глохнет. Подъем на перевал протяжением триста метров такой крутой и покрыт осыпями, что бессмысленно пытаться проехать с нагруженными машинами. Даже с «пятой скоростью» можно повредить моторы и вывести из строя уже пострадавшие сцепления.

Мы хотим разведать дальнейший путь, чтобы в случае необходимости организовать вьючный караван. Высотомер показывает уже 2480 метров, так что бензиновые моторы без специальной подачи воздуха в связи с недостатком кислорода работают значительно слабее.

Пешком поднимаемся на перевал и констатируем, что дальше тянется нескончаемая равнина, где наши машины будут работать безотказно. Значит, так или иначе их нужно поднять по крутому кулуару! При спуске назад замечаем, что первоначально дорога шла значительно ровнее вдоль берега Вар-дуджа, но теперь обвалилась в нескольких местах. Этот очередной осыпной склон ― вынужденный объезд обвалившихся участков дорог.

Для подъема наших машин существует только один выход: мы снимаем минимум три четверти груза и пробуем затем проехать на полном газу с «дандайи-пандж». Снятый груз придется перенести наверх на своих плечах.

После полуторачасовой напряженной работы поднимаем наконец одну машину. Пока я с Визи и Ханспетером разгружаем вторую машину, Змарай, Симон и Виктор разведывают первоначальную дорогу. Может быть, лучше перенести грузы по почти ровному участку и погрузить их там в машины, нежели поднимать на перевал?

К сожалению, рекогносцировка не дает желаемых результатов, потому что старая дорога на большом участке в непроезжем состоянии. Но зато они привели с собой группу местных жителей из близлежащей деревни, они помогут нам переносить грузы и толкать машины.

Сначала расспрашиваем их о состоянии дороги до Вахана. «Дорога даже наполовину не будет такая крутая, как эта», ― переводит нам Змарай. Чтобы быть уверенным, я отзываю одного парня в сторону и расспрашиваю его знаками с упоминанием местностей, как Зебак и Ишкашим, о профиле дороги. Движением рук он показывает мне, что дальше все почти плоско и ровно. Если бы это была правда!

Наши помощники ― сильные дети природы. Они знаками дают понять, что не нужно разгружать машину, они и нагруженную могут протолкнуть через перевал. Все же мы не рискуем на такой эксперимент и разгружаем ее наполовину.

Таджики делом подтверждают, что достаточно сильны. Самые тяжелые ящики и фибровые барабаны берет один человек на спину, и мы буквально теряем дар речи, когда видим, что наш самый тяжелый неделимый груз ― бочонок со ста литрами бензина ― переносится по служащему «дорогой» осыпному кулуару босоногим парнем! С помощью местных жителей вторая машина вскоре поднята наверх, и у нас впереди опять свободная дорога для дальнейших приключений на афганских «автострадах».

Дружелюбные горцы помогли бы нам и без оплаты звонкой монетой их труда. Змарай сообщил нам, что афганское государство обязало их бесплатно оказывать помощь на дорогах и содержать в относительном порядке. Мы даем каждому 50 афгани, которые они с радостью и благодарностью принимают. И мы убеждены, что они честно заработали эти деньги.

ТРЕВОЖНАЯ НОЧЬ

Уже вечереет, и ехать дальше бессмысленно. В темноте трудно подыскать подходящее место для бивака. Поэтому останавливаемся тут, где между скудным пшеничным полем и обрывом к Вардуджу осталось свободное место, служащее «дорогой». Расставляем наши раскладушки, Ханспетер и Виктор занимаются примусами, а Симон и Визи укладывают снятый багаж снова в машины. Уверенные, что вряд ли ночью кто-либо здесь будет проезжать, не долго думая, занимаем всю проезжую часть.

Уже совсем стемнело, когда мы закончили загрузку наших машин. Я подхожу к кухне, чтобы передать «кухонному персоналу» флягу керосина. И в этот момент Ханспетер, как живой факел, в испуге отскакивает от бензинной кухни. Нога и обе руки горят ярким пламенем ― вид страшный! Вместо того чтобы закутать горящие части тела и тем самым заглушить пламя, Ханспетер в испуге бросается в сухое пшеничное поле, которое тут же загорается, а затем бежит в направлении каньона реки Вардудж. Я бросаюсь за ним, боясь, что он, не замечая ничего от боли, может свалиться с обрыва.

«Ложись!» ― кричу я, догоняя его. В это время Виктор, схватив складной стул, гасит им горящее поле. Очень легко могла разразиться катастрофа, и обычно добродушные таджики нас, наверно, линчевали бы. Симон, наш врач, видимо, еще не понял ситуации, ибо он ругает Виктора, почему тот так обходится со стулом...

Ханспетер выглядит плохо. Руки не особенно пострадали, но на ноге большие кровоточащие ожоги. Симон и здесь сохраняет спокойствие:

― Это ничего. Сгорела немного кожа. Это не страшнее, чем если бы ты, падая с велосипеда, протащился немного по асфальту.

Мы усаживаем Ханспетера на раскладушке, Симон делает ему болеутоляющие уколы и обрабатывает ожоги.

Это происшествие для нас серьезное предостережение: впредь обходиться с бензином надо осторожнее и не ставить открытые бачки около горящего примуса. Долгая жизнь в пустыне способствует в какой-то мере неряшливости, но это в данном случае могло привести к более тяжелым последствиям.

В то время как Ханспетер благодаря уколам Симона мирно спит, мы наслаждаемся ужином при свете керосиновой лампы. Все сожалеем о несчастье с Ханспетером и надеемся, что это не будет препятствовать ему совершать восхождения.

Сегодня вечером впервые показались большие снежные и ледовые вершины ― видимо, гиганты Вахана. Хотя они еще далеко на востоке, но тем не менее создают у нас отличное настроение. После бесконечного путешествия по жаре и пыли чувствуем себя наконец вблизи высокогорья, мы вплотную приближаемся к цели экспедиции.