Читаем без скачивания Рельсы жизни моей. Книга 2. Курский край - Виталий Федоров

Вспоминаю случай, когда она напросилась со мной и Николкой сторожить турбазу в ночную смену. Когда мы шли туда, она несколько раз ткнула мне в бок своим острым кулачком. Вроде как заигрывала, но ударчики были неприятные и даже болезненные. Уж не знаю, какие мужские «университеты» она заканчивала, где учили таким «ласкам».

У нас Валя прожила больше недели, но в конце концов мы не выдержали. Рая её в буквальном смысле выпроводила:

– Можешь убираться хоть куда. На тебе три рубля. Надеюсь, доехать до мамы хватит.

Впрочем, когда мы позже ездили в Брянскую область, Вали там не видели.

Мы стали настоящими сельскими жителями. Поэтому решили обзавестись живностью. Я купил на рынке десяток цыплят. Сначала мы держали их в доме, кормили пшённой крупой. Когда они немного подросли, переселили их в сарай.

Юра Видулин как-то вручил нам молодую крольчиху. Я сколотил для неё деревянную клетку. Когда крольчиха подросла, Юра отнёс её к взрослому кролу на случку. Скоро она начала толстеть и почему-то грызть доски клетки. А через месяц принесла нам парочку беленьких крольчат. Они были очень милыми.

Хозяйка выделила нам в своём огороде две небольшие грядки. На них мы посеяли самое необходимое. За аренду этих нескольких квадратных метров мы должны были вскопать довольно большой огород. Перекапывая землю, наткнулись на гранату Ф-1 времён войны… К счастью, лимонка была без запала.

В цехе мне выделили участок земли под картошку недалеко от места моей работы. Иногда после смены я ходил туда и обрабатывал грядки. Картошка уродилась довольно хорошей. Сколько-то я привозил в рюкзаке с работы, но всю перевезти так было нереально. Нас выручил Алексей Видулин. В ближайшее воскресенье к нашему дому подкатил транспорт с двигателем в одну лошадиную силу – запряжённый в телегу крупный гнедой мерин. На телеге постелена солома, было пять пустых мешков и удобная лопата. Алексей всё предусмотрел. Не было только извозчика, но мне ли, выросшему в деревне, об этом переживать? Конь оказался послушным и легко управляемым.

Алексей подсказал нам короткую дорогу до нашего участка через деревни Гнань, Остапово и Комарой, а далее по асфальтированной дороге, ведущей в карьер. Поехали мы втроём: Рая и Николка в качестве землекопов, а я в качестве водителя (шутка, конечно). Добрались мы довольно быстро. Я привязал коня на длинном поводке, чтобы он мог немного попастись.

Погода была прохладная и пасмурная – конец сентября. Резво взялись за работу. Тут вдруг пошёл первый осенний снежок, заставивший нас ещё ускориться. Часа за три управились с копкой. Сушить картошку не позволила погода, мы погрузили её в мешки, разместили их на телеге и поехали обратно домой. Мерин хорошо знал дорогу, приходилось лишь иногда пропускать проходящие машины и автобусы. Дома высыпали картошку в подвал. Я отдал коня и поблагодарил Алексея. Мешки прополоскали на речке, высушили и вернули чистыми.

Картофеля нам хватило до следующей весны.

К осени наши курочки, среди которых оказались и петушки, подросли. Мы не держали их взаперти, они гуляли сами по себе. Вдруг одной мы не досчитались. Потом ещё одной. Когда пропали три курочки, мы перестали выпускать их из сарая. Кормили там же. А потом потихоньку пустили в расход «на мясутко», как говаривала моя тёща.

А следом, когда начались холода, пришла пора и кроликов. У меня не поднялась рука на этих милых созданий, пришлось просить помощи у Юры Видулина. Я не смог даже смотреть, как он работал мясником. В конце концов он принёс нам тушки, шкурки же мы предложили ему забрать – за работу.

Мы варили мясной суп и с аппетитом ели. Лишь Рая не смогла заставить себя есть кроличье мясо – уж больно привязалась к этим милым животным.

В этом году МГОК для своих работников строил детский садик. Всего же в городе он оказался одиннадцатым. Рае предложили работать там воспитателем, она согласилась. 1 ноября 1970 года она была официально принята в штат, хотя фактически строительство ещё не было закончено. Первое время сотрудницы занимались тем, что помогали строителям доводить садик до ума. Когда, наконец, все отделочные работы были закончены, стали набирать детей.

Как водится, в новой организации избрали профсоюзную группу. По заведённому порядку составили очередь на квартиру. В этой очереди Рая оказалась первой. Впрочем, у большинства работниц квартиры уже были раньше получены мужьями. Заведующая Анна Павловна была женой межрайонного прокурора, она жила буквально в двух десятках шагов от садика. К слову, в этом же доме по улице Комарова жил и наш начальник цеха. Методистом в садике работала жена Сироты – заместителя директора по кадрам и быту. Ещё в этот же садик поступила работать жена Василия Рязанцева, моего бывшего соседа по общежитию. В общем, большинство уже имело жильё в городе.

Между тем Рае пришлось отучать малыша от груди. Она была днём на работе более девяти часов. А он к другой пище привыкал с великим трудом, ему было всего одиннадцать месяцев.

Глава 14. ПРОЕКТИРОВЩИК

На восьмом месяце работы в должности электрослесаря я получил задание от главного энергетика. На кальке[15] нужно было тушью начертить схему работы масло-сушильной установки. Наброски этой схемы были мне предоставлены на отдельном листе бумаги. На мой взгляд, перенесение схемы на кальку с деталировкой мне вполне удалось. Я отнёс своё произведение искусства в конструкторский отдел, где его размножили, сделав несколько экземпляров «синьки»[16]. Их использовали для заказа необходимого оборудования.

Затем Оленев дал мне задание ознакомиться с проектом центральной контактной сети, которая должна была протянуться на расстояние более десяти километров от карьера до фабрики дробления. Его разрабатывали в проектном институте; мне же предложили сделать свои замечания, если они возникнут. Я обратил внимание на то, что не было контактной сети над мостом через небольшую речку и внутри корпуса дробления, и сообщил об этом Оленеву. В дальнейшем он связался с проектировщиками; они ответили, что эти участки выполнят отдельно, когда будет построен мост и корпус фабрики.

Видимо, Оленев принимал меня на работу с прицелом на то, что стану работать с контактной сетью. Как-никак, в дипломе у меня была указана специальность «Электрификация железнодорожного транспорта». А мне по-прежнему больше всего хотелось водить поезда или хотя бы работать по профессии, непосредственно с ними связанной.

Весной 1970 года наш цех перебрался на новое место. Рядом со стройцехом выделили довольно обширную площадь земли, на которой строители возвели административный домик в финском стиле и помещения для мастерской. Недалеко проходила бетонная дорога, идущая из города в сторону карьера и пары-тройки обречённых деревенек, которые должны были вскоре снести из-за расширения карьера. Но пока в них ещё жили люди. По этой дороге ходил рейсовый автобус №5 до первой шахты. Там же, на дальнем борту карьера находилось административное здание рудника МЖК.

Во дворе цеха поставили грузоподъёмный кран, который состоял из перекладины, закреплённой на двух сварных металлических стойках. Их воткнули в пробуренные ямы, засыпали пустоты землёй и утрамбовали, как могли. Вверху планировали смонтировать электродвигатель, который мог бы поднимать груз весом до нескольких тонн. Кран был не новым, привезён из какого-то другого места. Начальник цеха Даниленко дал мне задание оформить документы, необходимые для начала его официальной эксплуатации. Я пошёл в Управление капитального строительства и обратился к своему знакомому Василию Ивановичу Рязанову. Он посоветовал мне сходить в архив, который находился в городе. Меня это немного удивило, так как я привык думать, что в архивах хранят старые деловые бумаги. Откуда у недавно созданного комбината могут быть старые документы, для меня было загадкой.

Но оказалось, что в архиве были только новые проектные акты. Я порылся в бумагах и обнаружил описание кранов, подобных нашему. Изучил требования к их установке и, вооружённый знаниями, вернулся к начальнику цеха, хотя понимал, что добытая мной информация его вряд ли обрадует.

– Кран нужно разобрать, стойки достать из земли, заглубить на определённую глубину, забетонировать строго вертикально. После этого собрать и испытать грузом больше максимального в 1,3 раза. В противном случае я отказываюсь его оформлять – это будет «липа».

– Ладно, подумаем, что делать, – ответил Даниленко.

Видимо, он не являл собой образец быстроты мысли. Во всяком случае, за почти полтора года, что я проработал в этом цехе, к крану никто не подходил. Так он и маячил, как пятиметровый железный памятник тем, кто сначала делает, а потом думает.