Читаем без скачивания Роман с феей - Сергей Фомичёв

– Возвращаю хранимое, о прекраснейшая из фей, – произнёс Драгош. – И ожидаю стандартной оплаты. Наличными.

– Может, возьмёшь чек? – спросила Айви, и Николай с трудом понял, что она так пошутила.

– Я беру только драконовыми слезами, вы же знаете, – не стал играть в её игры демон. – А чековые книжки, к вашему сведению, теперь не используют.

Он протянул ладонь. Айви опустила туда два камешка со своего ожерелья.

– Будет работа, вы знаете, как связаться со мной! Прощайте, сударыня!

Сказав это, Драгош превратился в облачко дыма, которое быстро развеялось…

– Стало быть, эти волшебные камешки ходят у вас вместо наличных? – спросил Николай.

Они уже покинули мотель и сменили несколько дорог разного качества. Николай заметил, что его спутница предпочитала немецкие или итальянские, где можно вволю разогнаться, но не брезговала и заштатными дорогам российской глубинки, на которых фургон раскачивало, как морской корабль в хороший шторм.

– Нет, – ответила Айви. – Просто наш аналог денег Драгошу в его мире не нужен. Вот и приходится рассчитываться бартером.

– Жаль! Слёзы дракона! Очень была бы удачная метафора для денег, не то что, например, рубль.

– Метафора? – удивилась девушка. – Они и на самом деле слёзы дракона. Застывшие от времени, как янтарь, только не в море, а в огненной лаве и не из смолы, а из слезы.

– Всё же весьма поэтичный образ, – не согласился Николай.

– Зависит от точки зрения. Не думаю, что смерть драконов была столь уж безболезненной. Ну а мы видим в этих слёзках ценность и считаем их хорошим вложением.

– Вложением?

– Видите ли, в гранито-гнейсовых массивах архейской эры, в формированиях тех давних времён, когда огонь Земли медленно угасал и драконы, живущие в нём, умирали от недостатка жара, слёзок находят пока ещё довольно много. Но зато и используют их сравнительно часто, а новых ввиду полного вымирания драконов не прибавляется, и потому цена их с годами будет только расти.

– Понятно, – сказал Николай. – Поэзия не ваш конёк. Вы швыряетесь метафорами просто, чтобы набить цену инвестициям. Так вы их скупаете в качестве инвестиций? Я имею в виду слёзки.

– Не угадали. Меня больше интересуют прикладные особенности диантанов. Каждая такая капелька после определённой амры вызывает драконий огонь, способный спалить всё живое и расплавить всё неживое в объёме средних размеров спортивного зала. А вот если применить другую амру, слёзка будет медленно испускать жар и сможет согревать тот же спортивный зал целую зиму.

– А ещё их можно впаривать демону и использовать для украшения, – добавил Николай.

Глава 4

Погонщик мёртвых

За руль теперь всё чаще садился Николай. У него не оказалось при себе водительских прав, что, впрочем, не относилось к проблемам высшего приоритета. Высшим приоритетом занималась Айви. Сменив. наконец, вечернее платье на сарафан, она закинула загорелые ножки в коротких белых носочках на приборную панель и листала старинные книги, сверяя прочитанное с записями в розовом свитке. Всё, что удавалось расшифровать, Айви записывала в толстый блокнот с бархатной обложкой пурпурного цвета. Николай, улучив момент, бросил взгляд и отметил, что почерк её был крупным, красивым, разборчивым, а буквы круглыми и ровными. Иногда она заглядывала в ноутбук, а время от времени, повинуясь шестому, седьмому или восьмому из своих многочисленных чувств, отвлекалась от дешифровки, вынимала изо рта кончик карандаша и показывала им на едва приметный съезд с шоссе. Разумеется, никакие указатели не предваряли поворота, да и сам Николай не видел его загодя, но стоило девушке показать, как просёлочная дорога открывалась в просвете между деревьев или густых кустов…

– Мне удалось более или менее точно расшифровать половину записей, – сказала она через несколько часов бесцельной езды по автострадам мира. – Главным образом простейших. За остальными тоже дело не станет. Однако большинство желаний всё равно нельзя выполнить, не зная в точности, кто их загадал.

– А мы не знаем? – уточнил Николай, не отрывая взгляда от дороги.

– Нет.

– И на розовом рулончике этого не написано?

– Нет.

– Хотелось бы заметить, что я ничуть не волнуюсь, если вы надеялись добиться такого эффекта, – ухмыльнулся Николай. – Я уверен, что вы сейчас всё подробно разъясните.

Она ответила взглядом, полным сострадания ко всем живым существам, которым приходится или приходилось когда-либо иметь с ним дело. Затем вздохнула.

– Попросту говоря, мы ничего не знаем о людях, которые загадывали желание, кроме значения их астрального отражения, зафиксированного на свитке контагиозной машиной. Ни имени, ни адреса, если не считать одного вздорного пенсионера, которого я, кажется, вычислила. А чтобы найти подходы к клиентам, нам потребуется собрать о них куда больше информации, чем просто имя и адрес. Что они любят, как проводят время, где работают, с кем общаются.

– Зачем?

– Чтобы обнаружить их слабости, уязвимые места, кои затем с умением использовать к вящей нашей выгоде. Так понятно?

– Да.

– Так вот, летом я бы обратилась к одному энтомологу, назойливому типу, между прочим, но дело своё знающему «на ять». Его маленькие друзья быстро нашли бы нужных людей, а заодно и выведали бы о них всю подноготную. Мухи, ведь известно, на что летят. Но так случилось, что на дворе поздняя осень и всякие там букашки-таракашки мало куда смогут добраться и мало что разузнать. Во всяком случае, в данном климатическом поясе.

– Понятно. Хотя я знаю пару домов, где таракашки ещё водятся.

– К сожалению, они не так распространены, как раньше.

– К сожалению? – Николай усмехнулся. – Впрочем, вам виднее.

– На что это вы намекаете? Сами-то давно ли от вшей избавились? Они бы, кстати, тоже могли помочь, но, увы, остались уделом падших людей вроде вас.

Николай лишь улыбнулся в ответ. Вшей у него не было, даже когда он бомжевал. То ли химический состав его крови им не приходился по вкусу, то ли постоянное сидение возле костров пропитывало его кожу креозотом, дёгтем и прочими веществами, отпугивающими всё живое. Его улыбка объяснялась и тем, что хотя он уже стал привыкать к проблемам, возникающим одна за другой, как растущие зубы акулы, но и к их решению прекрасной спутницей стал привыкать тоже. Не разочаровала Айви и на этот раз.

– Есть иной вариант, – сказала она и замолчала.

Николай оторвал взгляд от дороги и взглянул на неё.

– Судя по вон той милой морщинке на вашем безупречном лице, вариант не совсем подходящий. Рискованный, ненадёжный?

– Скорее, неприятный, – привычно пропустив его сомнительный комплимент мимо ушей, сказала она. – Его называют Погонщиком Мёртвых.

Айви произнесла имя достаточно зловещим тоном, чтобы Николай вздрогнул.

– От одного имени у меня мороз по коже гуляет. Он что, некромант?

– Нет. Хотя, возможно, когда-то и начинал некромантом. Но теперь он не «он», а скорее «оно», и это оно стало частью сложившегося мира, частью мироздания.

– Вот как?

– Да. Ваши менее цивилизованные предки отнесли бы эту сущность к богам. А учёные будущего, возможно, запишут в какие-нибудь саморазвивающиеся квантовые флуктуации.

– А как характеризуют его ваши коллеги? – поинтересовался Николай.

– Мы считаем его Силой. Силой с большой буквы.

– Он повелевает мёртвыми, судя по имени? – воображение услужливо нарисовало Николаю колесницу, управляемую чёрным божком с запряжёнными вместо лошадей мертвецами.

– Погонщик – не повелитель. И занят он не мёртвыми, а душами умерших людей. Они-то нам и смогут помочь в поисках.

– Души? – Николай скривился.

Он не верил в жизнь после смерти, в реинкарнацию и прочие подобные мифы. С другой стороны, он много во что не верил до встречи с Айви.

– Да, души. Но не всякие, а те, что покинули тела, но ещё не ушли в предназначенные им пределы. Такие души имеют значительный потенциал к перемещению, поиску и сбору информации в тварном мире. Если их, конечно, заинтересовать в этом или подчинить своей воле. Теоретически они могут проникнуть куда угодно, потому что для них не существует материальных преград, только магические. И, что особенно важно, они могут отследить человека по астральному отражению в ауре монет. Однако их временный властитель, в обязанности которого как раз и входит выдворение душ в означенные пределы, очень не любит использовать подопечных в меркантильных интересах. Тем более в чужих меркантильных интересах.

– Что такое душа? – спросил Николай, который всё ещё не смирился с концепцией жизни после смерти, в какой бы форме та ни осуществлялась.

– Спросите что-нибудь полегче, – пожала плечами Айви. – Пока на себе не попробуешь, не узнаешь.

– Благодарю покорно, я не тороплюсь. Но они по крайней мере сохраняют прежнюю личность, самосознание, воспоминания?