Читаем без скачивания Психоманипуляции вокруг нас - Владимир Тараненко

По своей психологической сути люди, стремящиеся управлять процессом слияния, – несбывшиеся вожди и фюреры, не наигравшиеся в детстве в солдатиков и не желающие признавать собственную несостоятельность. Манипуляторам слияния неведомо чувство творчества и созидания, они подсознательно ненавидят вызов времени и постоянно меняющейся среды. Они абсолютно не способны понять другого, поскольку всю жизнь занимались исключительно сбрасыванием в мир собственных проекций. Пожалуй, по-настоящему любить они также не способны. Поэтому остается лишь один вариант: воинствующая автаркия избранных своих против всех остальных (гр. autarkeia – букв.: обособленное удовлетворение, изоляция с опорой только на себя, полный отказ от любых форм сотрудничества и отношений с внешним миром).

Слияние – всегда удел слабых и боящихся вызова перемен, а поэтому страстно мечтающих переделать внешнюю среду под себя. Тогда окажется возможным жить и властвовать в отдельно обособленном мирке себе подобных, но… с правом первенства. Понятно, почему: тот, кто первым бросит клич: «Группируйтесь вокруг меня!», и станет затем гуру, проводником, вождем или просто начальником. Игра почти беспроигрышная и не очень мудреная, надо лишь придумать расхожий лозунг под слияние и начать его активно пропагандировать.

Хотите классический пример? Группировки футбольных фанатов. Их образование абсолютно бессмысленно, если не будет образа соперника, то бишь врага. Они всецело слитны душой, телом и помыслами со своей командой, и в их среде обязательно выделяются лидеры и вожаки. Они упиваются фанатической преданностью новообращенных и испытывают волнующее опьянение чувством власти. О том, что может сотворить группа хорошо организованных фанатов от футбола, не понаслышке знают милиционеры оцепления на стадионах. Казалось бы, стадный инстинкт благодаря мощному развитию индивидуального сознания должен давно почить как реликт, а вот поди ж ты – как славно его возрождать, культивировать и в итоге получать умопомрачительные дивиденды.

Национальный терроризм – вторая современная ниша затребованности приемов тотального слияния. Судьба вполне цивилизованной страны – Югославии – ярчайший тому пример. Ведь кто-то серьезно выиграл в удачно разожженной междоусобной войне народов, столетиями живших дотоле мирно бок о бок. Кто-то сумел произвести передел власти, собственности и обзавестись карманной армией своих приспешников. Активное противостояние на взаимоуничтожение близкородственных церковных конфессий черпает свои силы из того же психологического феномена.

Биологическое слияние – борьба «своих» против «чужих», прежде всего внутривидовая, лишь затем активность переносится на внешний периметр популяции. Вдумаемся в сей феномен. Чужаком всегда гораздо легче объявить похожего на себя, нежели нечто совсем инороднее. Слияние – это борьба прежде всего «своих» против «своих». Так разрушается миф о коллективной сплоченности, поскольку, чем теснее мы прижимаемся друг к другу, тем сильнее нас разделяет враждующая пропасть с соседями по образу и подобию.

Образ «врага», или «чужого», для возникновения синдрома слияния чрезвычайно важен. Получается, что и современные люди объединяются в группировки, собственно, не для чего-то, а против кого-то. Не будет идеи врага, и слитность тут же даст первые трещины. Поэтому так важна для сообществ слияния тотальная закрытость, враждебность ко всему новому и незнакомому и истовый, предельно догматический традиционализм в придачу с мифологизмом. Последнее понятно: чтобы быть в купе, нужно обязательно придумать свою историю. Обязательно подвести сакральный, ментальный, житейский и прочие базисы под образ «врага». А затем размыть индивидуальное осознание, сферу личностного принятия решения, да и просто совесть человека до границ некоего всеобщего. Так исчезнут страх за содеянное (увы, лишь на время!) и мучительные поиски собственного пути. Вроде бы снимутся многие проблемы, которые на поверку окажутся всего лишь вытесненными и на беду – сильно разросшимися. Как метастазы раковой опухоли. В итоге помощь для такого человека может оказаться слишком запоздалой.

Впрочем, у слияния как коллективистской формы выживания есть не только минусы, но и некоторые плюсы. Иначе эволюция не сделала бы ставку на этот механизм. (Человеческий разум ехидный, тут же вспоминаются не к месту дворовые беспризорные коты: живут «не строем», кормятся за наш вроде бы счет, но случись что, перейдут, сильно убавив свое популяционное количество, на подножный корм, благо грызунов и птиц на пропитание хватит – и при всем том, ох как не любят «слитное» сосуществование. Понаблюдайте ради интереса, как один кот подходит для общения к другому. Только не экспериментируйте с сильно одомашненными, никогда не покидающими стены квартиры, – они напрочь интроективны и, по сути, являются селекционным произведением рук человеческих.)

Так вот, о плюсах. Может, кому-то покажется интересным тот факт, что стая, основанная на принципах тотального слияния, в ситуациях внешней угрозы только сильнее сплачивается вокруг своего ядра. И чем больше опасность, тем сильнее образуется монолит из некогда, казалось бы, разрозненных особей. Этого как раз абсолютно не учел и не хотел понимать Адольф Гитлер, когда вторгся на территорию Советского Союза. Предполагалось, что народы, задавленные чрезвычайно жестоким режимом Сталина, тотчас поднимутся на освободительную борьбу, ну а ортодоксы и ярые приспешники большевизма, впав в панику, просто-напросто разбегутся. Выходило, что Москву и брать-то не надо будет, сама падет вместе с колыбелью революции, Ленинградом, и придется лишь поломать себе голову над тем, что делать с плененным и деморализованным населением. Кормить, или тут же в расход, или пускай сами доходят. В итоге слишком поздно немцы поняли, что краснозвездную столицу никак не удалось бы взять – каждый метр мерзлой и никчемной земли обессиленным батальонам доблестного вермахта приходилось щедро поливать собственной кровью. И пожалуй, правдой было то, что страна и народ только теснее сплотились вокруг товарища Сталина в бедственную годину – народ тотального слияния иначе поступить просто не мог. (Вспомним к месту стиль обращения вождя к своему народу 3 июля 1941 г.: «Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота. К вам обращаюсь я, друзья мои!». Так лидер и предводитель может обращаться лишь к тем, с кем буквально психологически и ментально слит или спаян, во всяком случае официозом здесь и не пахнет!) В итоге сила слияния советского народа оказалась на поверку чрезвычайно прочной. Нечто подобное произойдет и во Вьетнаме, но теперь расшибут лоб об стену монолитности народа и партии уже американские войска. В наше время феномен слияния максимально используют радикальные террористы всех мастей, смертники, уносящие с собой десятки жизней, не обладают индивидуальным сознанием, оно размыто и слилось с догмой, во имя которой они и умирают.

Люди, подверженные синдрому патологического слияния, совершенно утратили автономность суждений, поведения, и у них напрочь отсутствует обратная связь с происходящим вокруг них. Они в определенном смысле лишены сомнений, рефлексии и даже страха. Эти люди – абсолютное торжество всесилия внешней программы, которая ими и управляет. Понятно, что смысловое содержание последней может оказаться каким угодно. Что весьма обольстительно не только для вождей и политиков, но и для бизнесменов.

4.2. ОБРЕЧЕННОСТЬ БИЗНЕС-СИМБИОЗА

Вместе весело шагать по просторам, по просторам… Хотелось бы только знать – куда?

Если все мы принадлежим друг другу, то как тогда это можно назвать?

Бизнес активно эксплуатирует феномен слияния. И в этом кроется глубочайшая ловушка или опасность, которая разрешится не иначе, как кризисом. Ибо вызов нового времени никак не хочет послушно укладываться в прокрустово ложе традиционных форм преданности персонала своей фирме.

Слияние в бизнесе – это когда работники всецело духом, телом, помыслами, надеждами и подсознательными мотивациями слитно и нераздельно исповедуют принципы фирмы и ее руководства. Наиболее яркий пример – управление на принципах патернализма: «Я ваш начальник, отец и благодетель, а вы – мои дети, и мы все – единая семья». Именно так «крестные отцы» (предельно откровенное само наречение!) руководили своими мафиозными кланами. Абсолютно схожий вариант просматривается и в традициях японского менеджмента, по сути, не очень далеко отошедшего от канонов бусидо (тотальная преданность слуги своему хозяину) и первооснов родительского почитания. (Однако не стоит полностью отождествлять культ отца и феномен слияния, поскольку последнее, как ни странно, гораздо ближе к материнским основам. Ибо отцу в конечном счете можно противостоять, но вот матери – никогда. Именно сия коллизия раздирала мятежную душу принца датского Гамлета. Опять же, на древнем Кавказе закон матери, он же закон гор, – абсолютно непререкаем. В православии восточного обряда экстатическое слияние также торит свою дорогу чаще через Богородицу, что отразилось в очень высоком почитании праздников Успения и Благовещения, а также в высочайшем статусе поименованных в их ознаменование соборов.)