Читаем без скачивания День назначенной смерти - Алексей Макеев

На столе появились чай, кондитерские изделия, и Максимов начал ненавязчиво приводить беседу в нужное русло. Женщина подвинула к нему табуретку, овеяв запахом изысканного сухотравия. На нормальные духи ей, кажется, хватало, на колготки, обнажившиеся почти до пояса благодаря закинутой ноге. Случайно, понятно. В глазах у женщины искрился томный блеск. Да, они приглашены завтра на новогоднюю вечеринку к Кравцовым. Обязательно пойдут. Пусть Влад слюнями подавится, глядя на их великолепие. А почему, собственно, Коляша нанял частного сыщика? Боится чего-то? Интересно, чего, томный блеск на минуточку уступил место пламени любопытства.

Максимов тщательно фильтровал информацию, отделяя правду от вымысла, а гипотезы – от фактов. Складывалось впечатление, что блондинка чего-то недоговаривает. Не оттого, что хочет скрыть, а оттого, что не знает, чем данная информация может заинтересовать сыщика. Она и вправду не могла понять, зачем Кравцову частный детектив. Отчаянно строила из себя простушку, но так ли это на самом деле? Альбину Виктория любит, но относится к ней с легкой завистью, что и понятно. У Альбины ведь сбылась ее (Виктории) мечта! Да, Кравцов в последнее время ходит смурной, начал выпивать, но мало ли какие проблемы у человека. Может, на работе неприятности. Альбина же спокойна, не психует. Честно говоря, Викторию поведение Кравцова не беспокоит, а если и нашел он себе любовницу, то не беда, поматросит и бросит. Главное, что мужчина хороший. Естественно, она слышала от Альбины про брючный, тьфу, брачный контракт, исходя из которого Кравцову нежелательно бросать семью. Ну, как откуда слышала? А разве это тайна?..

В конце концов Максимов отключил половину чувств, краем уха фиксировал словесный водопад, низвергающийся из глубин блондинки, а думал о другом. Она повествовала о том, как лихо заработал денег Кравцов на умопомрачительную квартиру, о том, как не один десяток дизайнеров и оформителей легли в ней костьми. О пугливой домработнице Саше, которая трудится, как пчелка, и получает за приход тысячу рублей (муж родной бы столько получал…). О нарядах, которые неработающая Альбина меняет каждую неделю. О том, какой умница Кравцов. Он воспринимал ее слова через какую-то наклонную призму и остро чувствовал беспокойство. Он не знает чего-то крайне важного. Почему никто об этом не говорит? Ни Альбина, ни Виктория. Он не получил от блондинки никакой информации, но уверился, что пришел сюда не зря. Не так уж шизофреничен Кравцов в своем страхе перед завтрашней вечеринкой. Волнение засасывает. Еще бы определиться, от чего оно проистекает.

– Спасибо вам большое, Виктория Дмитриевна, мне пора, – Максимов поднялся. – Очень жаль, что у вас проблемы с мужем, это образуется, вот увидите.

Ее лицо в момент изменилось. Он не успел дойти до вешалки и снять дубленку, дыхание в затылок остановило. Максимов обернулся, и женщина в расстегнутом одеянии (когда успела?) свалилась ему в объятия. Он сделал вид, будто страшно удивлен, разве что-то предсказывало данный финал? Но это не спасло – напор был жестким и энергичным. Он попятился, утонул в висящих на крючках шубах. Отступать-то некуда. Да и не по-мужски будет выглядеть отступление. Возбуждение рвало ее на части, стоило лишь перейти рубеж интимности. И он невольно оказался там же. Взял ее за узкую талию, сжал, как эспандер.

Она стонала, как в роддоме. Вцепилась ему в пиджак, начала выкручивать пуговицы. Ее трясло уже самым откровенным образом.

– Господи, да что же мы стоим, – она схватила Максимова за лацкан и потащила куда-то за проем, в темноту, надо полагать, в спальню, где имелась если и не кровать, то что-то на нее похожее, располагающее нужной площадью и уровнем мягкости. «Ну и ну, – растерянно думал Максимов, покорно повинуясь чужой воле. – Действительно, почему бы не присесть? Любвеобильная семейка… Поаккуратнее бы надо с этими экзерсисами и эквилибристикой».

– Падайте, Константин, мы уже пришли, – задыхаясь от эмоций, кусая ему рот, бормотала Виктория Дмитриевна. – Так и быть, не буду спрашивать, какими болезнями вы переболели в детстве.

Неисповедимы пути сыщика после двух непредвиденных сексуальных встреч. После первой его слегка укачивало, после второй – основательно шатало. Похмелье возвращалось. Любопытный назревает Новый год, уныло думал сыщик, выбираясь из мрака нелюдимых панелек на освещенную дорогу. В такси удалось немного расслабиться. «Константин, вы бесподобны… – стонала «на посошок» Виктория, обвиваясь вокруг него, уже одетого, вьющимся сорняком. – Я буду ждать с нетерпением завтрашней ночи. Ведь мы увидимся на вечеринке у Коляши?»

Она ни капли не боялась внезапного вторжения непутевого мужа. Надо признаться, Максимов выступил неслабо. Он старался. Женщине понравилось. Все болячки вылезли уже после. Он покинул такси у искрящего огнями «СуперМага», исполненный решимости купить хорошего пойла и выпить перед сном. Имеет он право сделать себе подарок? А потом опять на такси и домой. Тем более процедура быстрая.

Но, войдя в супермаркет, Максимов ужаснулся. Постоянно забывает, что завтра Новый год, и даже в преддверии ночи народ пополняет закрома. Универсам кишел двуногими! Трещали кассы, бегали нарядные девочки в желтых чепчиках и красных фартуках. Мельтешили люди, пораженные приступом покупательского запоя. Тяжело вздохнув, он взял корзину и отправился по крайнему ряду. Штормило основательно. По пути следования он зацепил кого-то локтем, влетел в тележку, толкаемую краснощеким здоровяком, отпрянул и очень некстати наступил на ногу симпатичной женщине в горностаевой шубке, та взвизгнула от боли.

– Ради бога, не хотел, простите, девушка, дорогая… – взмолился Максимов, преданно глядя ей в глаза, – ну, хотите, ударьте меня по щеке, и я тут же подставлю другую?

«Чего это со мной?» – подумал он изумленно.

Молодая женщина сморщила вздернутый носик, посмотрела на него – просто жуть как неодобрительно.

– Да ну вас, в самом деле, молодой человек. В следующий раз под ноги смотрите. И не пейте так много.

– Да я уже сутки не пил, – обиделся Максимов.

– Значит, крепко выпили сутки назад, – женщина фыркнула ему в глаза и поплыла своей дорогой.

– Спокойно, Ипполит, спокойно, – забубнил под нос сыщик. Не надо бросаться на людей.

Через несколько минут он опять увидел горностаевую шубку. Курносая особа в глубокой задумчивости бродила вдоль стеллажей с конфетами. Ей чем-то приглянулась маленькая коробочка с золотистой картинкой, она вертела ее и так, и эдак, ища, по-видимому, и не находя срок годности. Максимов взял со стеллажа бутылку дорогого виски, побрел обратно. По дороге завернул в мясной отдел – вряд ли Маринка догадалась купить мяса.

По прошествии времени он стоял около кассы. Краем глаза обнаружил, что курносая пристроилась через два человечка от него, продолжая пребывать в задумчивости. Он почувствовал, как в ногах появляется упругость. «Это судьба, – подумал сыщик. – Бог любит троицу, и отпереться невозможно. Постарайся обойтись без секса. Неужели это так сложно?»

Он отдал деньги за покупку, отошел от кассы. Начал шебуршать пакетом, перекладывая виски.

– А у вас безалкогольный шоколад есть? – поинтересовалась женщина у кассирши. – Ну, чтобы без рома, без коньяка, без ликера, без шампанского? Простенький такой?

– Извините, простенький в киоске, – процедила кассирша.

Максимов тянул время. Женщина стояла рядом и ковырялась в покупках. Распечатала коробку, сунула конфетку в рот. Нетерпеливая какая.

– Господи, что это?

– А что это? – проявил здоровое любопытство Максимов.

Она вздрогнула.

– Боже, это опять вы. Представляете, в коробке не хватает трех конфет. Впрочем, нет, уже четырех. Ну что за моду взяли.

Максимов вытянул шею.

– В самом деле. У вас серьезные неприятности.

– Не то слово, – дама сокрушенно вздохнула. И внезапно на нее снизошла откровенность: – Со среды неприятности. Как покатится, так уже не остановишь. Началось с того, что в доме разбился любимый сервиз «Фудзияма».

– Весь? – ужаснулся Максимов.

– Всмятку, – подтвердила курносая. – Сколько раз подмечено – неприятности начинаются со среды.

– Неспроста, – согласился Максимов. – В среду Иуда предал Христа: этот день является предвестием крупной гадости в четверг. А в пятницу Иисус принял страдания и мучительную смерть на кресте. Тоже тот еще денек.

– Новый год в пятницу, – обнаружила женщина, посмотрев на собеседника как-то иначе. – У вас могучий коэффициент интеллекта?

– Маленький, – засмущался Максимов. – Но на жизнь хватает.

Женщина вспомнила про конфеты, посмотрела на открытую коробку.

– Давайте сходим пожалуемся, – предложил Максимов. – Только не поможет, скажут, что вы сами съели. Не думаю, что это зло творят на фабрике, их худо-бедно контролируют. Готов поручиться – работа местных голодающих. Давайте я вас лучше кофе напою?