Читаем без скачивания Алмаз королевы - Игорь Волгин

— Не лепи горбатого, ты знаешь все! — Он еще сильнее надавил пальцем, и Вика судорожно закашлялась. — Мы ему включили счетчик, и к сегодняшнему дню накапало сто пятьдесят штук «зеленых»! Поняла, нет?

Вика закивала.

— Этот должок теперь на тебе. Ты выдашь нам все до последней копейки, иначе тебе не жить.

Он убрал палец, и Вика обрела наконец дар речи.

— Но у меня нет таких денег, клянусь!

— А квартира?

— Она не наша, мы еще не выплатили и половины ее стоимости…

— Короче, ты, сучка. Деньги ты достань. Где — твое дело, нас это не колышет. Поняла, нет?

— П-поняла…

— И не вздумай слинять. Твой муженек-раздолбай вовремя перекинулся, иначе бы уже счас ходил без уха!.. Сайд, дай сумку.

Сидевший рядом с водителем бандит достал откуда-то снизу и передал Бульдозеру небольшой баул. Главарь извлек оттуда темную сморщенную руку, отрубленную по локоть.

— Видишь это? — рявкнул он Вике в самое ухо. — Ты зырь, сучка, и кумекай!

На покойников Вика уже успела насмотреться в морге, и отрубленная конечность сама по себе не произвела на нее особого впечатления. Ее больше испугал злобный вид бандита, с каким он совал обрубок ей в лицо. Сглатывая слезы, она вжималась в спинку сиденья и отворачивалась.

— Короче, ты, соплюшка! Ты все усекла? И не вздумай настучать ментам, тогда разговор у нас будет короткий! Поняла, нет?

— Поняла…

— Муженек у тебя был богатый, — продолжал Бульдозер, обдавая ее чесночной отрыжкой, — барыга был у тебя муженек, и баксы он где-то должен заныкать!

— Честно, у нас не было денег… — умоляюще пролепетала Вика. — Он на все деньги накупил обуви в Германии, а потом все украли по дороге…

— Не дури мне мозги! Скажешь, что он в эту сраную обувь вбухал все, что у него было? — Он ухмыльнулся. — Так я тебе и поверил! И не коси под нищету! Сережки-то в ушах небось чистые брюлики?А?

Бандит схватил ее за мочку. Вика взвизгнула и протянула руки к уху.

— Не надо! Я сама! Сама сниму!

— Лады. Если ты желаешь нам их подарить, то давай, мы не откажемся.

Гарик и оба сидевших впереди бандита заржали. Вика вынула из ушей сережки и передала Бульдозеру. Затем в его необъятной лапе утонули обручальное кольцо и перстенек.

— Короче, детка, неделя тебе сроку. Не будет баксов — начнем расчленять. Сперва отрежем ухо. Потом зубы повыдергиваем. Знаешь, как это делается? Показать?

— Отпустите меня, я найду деньги, — взмолилась Вика. — Клянусь, найду!

— Где же ты их найдешь? — поинтересовался Гарик.

— У знакомых одолжу. Мне поверят!

— Этот хмырь, — Бульдозер помахал отрезанной рукой, — тоже клялся, что отдаст!

— Отдам же, говорю вам!.. — рыдала Вика.

— Так ты все просекла? — наклонился к ней главарь.

— Все, все…

Бульдозер оглядел своих братков.

— Что буркалы вылупили, ширялыцики! Хрен у кого-нибудь еще стоит или нет? Гарик и Лом заухмылялись.

— Слабы, — брезгливо поморщился краснорожий. — От «колес» вчистую импотентами заделались, обормоты!

— Босс! — гаркнул Сайд. — Дай я трахну! Вика взвизгнула. Бульдозер зажал ей рот. Сайд, тяжело задышав, перелез через сиденье, навалился на пленницу и дернул «молнию» на ее джинсах…

Через полчаса ее со спущенными штанами выкинули из машины.

— Неделя! — рявкнул главарь. — Поняла, нет? Дверь захлопнулась. «БМВ» умчался. Вика еще какое-то время лежала в траве, не в силах подняться и размазывая по лицу слезы. Услышав голоса проходивших за деревьями людей, она отползла в кусты…

Сначала Вика думала взять бюллетень или использовать имеющиеся у нее отгулы, но потом все-таки поехала на работу. Слишком велико было желание поделиться с мужем ужасными известиями. Телефон в больничной палате был единственной ниточкой, которая связывала их.

Алексей должен был позвонить под утро, но звонок раздался гораздо раньше.

— Вика! Что они от тебя хотели?

— Откуда ты знаешь?

— Я был вчера на кладбище!

— Как — был? Что ты там делал?

— Я, понимаешь, хотел на похороны поглядеть, на маму… Я за деревьями прятался. Думал, может, когда ты останешься одна, подойду к тебе…

— И чего же не подошел?

— Да потому что я «бээмвэшку» ихнюю увидел! Они тоже за похоронами следили! Хорошо хоть я первый их засек…

— Чего же ты меня не предупредил?

— А как? Они же тебя пасли, понимаешь? Если бы я подошел к тебе, они бы меня сразу увидели, и вся наша игра к черту! Не мог я тебя предупредить… Я видел, как они к тебе подбираются, но что я мог сделать? И ты тоже, как дура, поперлась одна к шоссе!

— Но откуда я знала?..

— Короче, что им надо? Ты выдала меня?

— Я ничего им не сказала!

— Вика, мне нужна правда, пойми. Если ты выдала — я не обижусь, я же представляю, каково тебе было!

— Алеша, я и говорю правду. Они уверены, что ты умер! И теперь они хотят, чтобы я вместо тебя выплатила твой долг. Сто пятьдесят тысяч долларов.

— Сколько? — ахнул Петров.

— Сто пятьдесят тысяч.

— Гады! Оборзели до последней степени!

— А этот их главный, краснорожий…

— Бульдозер, знаю.

— Так вот, он мне показывал отрезанную руку.

— Ну а ты?

— А что я? Обещала достать деньги. Что мне еще оставалось? Я готова была обещать все, что угодно, лишь бы отпустили.

— Ну и правильно. — Петров умолк, задумавшись.

— Алексей?

— Да, я здесь.

— Слушай, больше я в квартире не появлюсь. Буду у Синицыной жить.

— А сюда приходить будешь?

— Даже не знаю…

— Тебе надо увольняться отсюда. Есть там у вас охрана или нет?

— Да сидят внизу какие-то парни в камуфляж-ной форме. Но надежды на них мало… К концу недели уволюсь. Или бюллетень возьму, что ли… Мне краснорожий неделю сроку дал. Если, говорит, не заплатишь — начнем расчленять. Сперва, говорит, ухо отрежем… — Голос Вики задрожал от сдерживаемых рыданий.

— Мы уедем в Питер вдвоем, — сказал Алексей. — А пока тебе надо получить деньги по страховкам. Это главное, чем ты сейчас должна заняться. И вот еще какое дело… Надо следы ненадежнее замести.

— Что ты имеешь в виду?

— Мою могилу. Понимаешь, я подумал, мало ли что может случиться. Конечно, шансов на это мало, но все-таки лучше подстраховаться…

— Ничего не понимаю. Говори толком!

— На могиле есть что-нибудь?

— Да, дощечка временная. Лидия Павловна заказала крест с надписью, но пока он не готов. В мастерской обещали сделать через два дня. Тогда же сами рабочие и поставят его на могиле.

— Вот что. Вика. Тебе надо будет потом съездить на кладбище и переставить его.

— Зачем?

— Я тебе объясняю: для подстраховки, на всякий случай! Вдруг, допустим, менты следствие начнут, понадобится тело эксгумировать? Пойдут на кладбище, а могила — не та…

— Как — не та?

— Ты что, бестолковая или притворяешься? Другая бы уже сразу просекла! Объясняю еще раз: ты едешь на кладбище, вытаскиваешь крест из моей могилы и переносишь… Кстати, что там будет за крест? Большой?

— Метр, по-моему, в высоту.

— Ерунда. Перетащишь. Выберешь могилу поза-худ алей и воткнешь в нее.

— А на твоей могиле что останется?

— Ничего не останется. Пустота, безымянный холм.

— Меня могут увидеть!

— Кто там тебя увидит? Днем на кладбище не бывает ни единой живой души. Вытащишь крест из одной могилы и воткнешь в другую, всего делов. Как будто кладбищенские рабочие перепутали… Мама когда в Питер уезжает?

— Завтра.

— Отлично. Значит, в обозримом будущем на кладбище она не придет. А потом мы как-нибудь подготовим ее к моему воскрешению… Так ты просекла, что надо сделать?

— Просекла.

— И будь повнимательнее, опасайся слежки. В эти дни езди на троллейбусе или на метро…

— По-твоему, они все-таки будут за мной следить?

— Ты не паникуй, это не ФСБ, чтобы держать тебя в поле зрения каждую минуту. Скорее всего они будут пасти тебя только около квартиры. Но все же поглядывай вокруг, особенно когда по страховым конторам поедешь. Бульдозеру про мои страховки знать ни к чему.

— Я чувствую, что это дело — получение денег по страховкам, может затянуться. По крайней мере, за неделю мне точно не успеть собрать деньги со всех фирм.

— Почему?

— Перед похоронами я успела побывать в четырех фирмах, и нигде денег сразу не дали. Говорят, что еще должны проверить документы, навести справки… В общем, где сказали — придите через неделю, где — через две…

— Ясно… — Алексей умолк, задумался. — Придется нам в Москве задержаться… Но ничего, деньги они выдадут, не отвертятся! Документы у тебя железные!

— Через неделю Бульдозер отрежет мне ухо! — воскликнула Вика в отчаянии.

— Увольняйся быстрей и перебирайся ко мне. Прямо сегодня пиши заявление об уходе.

— Да уж придется…

— Будем жить на даче, покуда все деньги со страховых контор не выбьем, а потом махнем в Питер. Выправлю себе паспорт, откроем новое дело или за границу слиняем, там видно будет. Короче, все пока идет нормально, не бойся.