Читаем без скачивания Сандинистская революция в Никарагуа. Предыстория и последствия - Николай Платошкин

Костариканский президент удвоил усилия по привлечению союзников к борьбе против Уокера. Он писал своим посланникам в Гватемале и Сальвадоре: «В Соединенных Штатах уже продаются акции на владение территорией Центральной Америки, которую Уокер намерен захватить. Во всяком случае, они смогут покорить земли Коста-Рики, лишь когда умрет последний из ее жителей»[75].

Уокер расценил чуму как «помощь Провидения». Между тем в Леоне зрел заговор против самого Уокера, а костариканцы активно пытались купить оружие в Англии для продолжения войны.

5 мая 1856 года границу Никарагуа перешли гватемальские войска. Армия Гватемалы мирного времени являлась самой крупной в Центральной Америке и насчитывала примерно 1550 человек, а при мобилизации ее легко можно было развернуть в 10-тысячный контингент.

Однако Уокер не волновался: 15 мая его режим фактически признали США. В послании конгрессу США президент Пирс писал: «Поскольку республика Никарагуа в политическом смысле слаба и ее население истощено вследствие длительной гражданской войны между партиями, ни одна из которых не была достаточно сильной для одержания победы или поддержания постоянного внутреннего порядка, одна из борющихся партий республики обратилась за помощью и содействием к небольшой группе граждан Соединенных Штатов в штате Калифорния, появление которой, кажется, положило конец гражданской войне и одновременно восстановило порядок на всей территории Никарагуа… Неизменной политикой Соединенных Штатов было признание всех правительств, не вдаваясь в их происхождение или организацию, а также в средства, с помощью которых правители добиваются власти, если только эти правительства – фактические правительства. Для нас безразлично, содействовала ли победоносной революции иностранная интервенция или нет…»[76]

В тот же день Пирс принял посланника Уокера. Однако костариканский посланник в Вашингтоне организовал мощный бойкот Вихиля, и тому пришлось самому снять с себя все полномочия и покинуть США.

В апреле 1856 года к Уокеру прибыли 220 новых добровольцев из США, что с лихвой возместило потери в Ривасе. Но с севера над Уокером сгущались тучи. Гватемальский диктатор Каррера решил вмешаться в никарагуанскую войну на стороне консерваторов.

4 июня 1856 года Уокер торжественно вернулся в Леон, где многие приветствовали его как избавителя от костариканских агрессоров. Между тем в стране происходили выборы президента, но Уокер решил, что теперь он и сам как «спаситель отечества» может занять этот пост. Поэтому он попросту отрешил временного президента Риваса от должности, и тот вместе с правительством бежал на север страны.

25 июня сам Ривас отрешил главнокомандующего никарагуанской армией Уокера от должности и объявил его изменником и узурпатором. Уокер, тем не менее, вступил в избирательную кампанию (финальный тур президентских выборов был назначен на 29 июня). Избирательные участки открылись только в контролируемых флибустьерами Гранаде, Ривасе и Масайе. Естественно, все солдаты Уокера стали никарагуанскими гражданами.

«Выборы», как и ожидалось, принесли победу Уокеру, который набрал 15 835 голосов из 23 236[77]. 12 июля состоялась инаугурация, но новый президент не владел государственным испанским языком и произнес текст присяги по-английски. Интересно, что Уокер распорядился дополнить сине-бело-синий флаг Никарагуа красной пятиконечной звездой.

В конце июня – начале июля 1856 года к «президенту» Уокеру прибыли еще 200 новых искателей приключений из США. Также Уокер захватил костариканскую шхуну «Сан-Хосе» и превратил ее в первый корабль ВМС Никарагуа «Гранада». На корабле даже были установлены две шестифунтовые пушки.

14 июля Уокер издал декрет, по которому в стране отныне можно было пользоваться как английским, так и испанским языком. К тому же все никарагуанцы должны были в течение шести месяцев предъявить и зарегистрировать у властей документы на владение землей. При этом у большинства населения таких документов не было вообще. Уокер стал активно конфисковывать земли «врагов нации» (то есть всех, кто был не на его стороне) и раздавать их своим флибустьерам в обмен на «военные расписки». Олигархи с ужасом наблюдали, как их исконные поместья переходят в руки иностранных солдат удачи.

Но сами флибустьеры, конечно, трудиться не желали, и 22 сентября 1856 года Уокер восстановил в Никарагуа рабство. Он, говоря о себе в третьем лице, писал: «По этому декрету должно судить об администрации Уокера, ибо он был ключевым для всей его политики… От восстановления африканского рабства здесь зависит постоянное присутствие в этом регионе белой расы»[78].

Свой шаг (кстати, противоречивший никарагуанской конституции) Уокер аргументировал тем, что испанцы в свое время плохо обошлись с «бронзовой» расой (индейцами), заставляя их работать на своих плантациях. Теперь индейцев надо освободить от тяжелого труда и взвалить его на «разжиревших от безделья негров». Таким образом, американский флибустьер хотел использовать в своих целях давнюю расовую неприязнь между индейцами и неграми. В духе модных тогда на американском Юге взглядов Уокер считал рабство чуть не благодеянием для негров. Мол, рабы в южных штатах США живут гораздо лучше, чем их свободные темнокожие товарищи в Бразилии или на Кубе.

Мнение Уокера разделял и американский посланник в Никарагуа Уилер, полагавший, что развитие Никарагуа без рабства невозможно[79]. К счастью для Никарагуа, декрет Уокера так и остался на бумаге.

Инаугурация Уокера заставила никарагуанских консерваторов и либералов сплотиться против узурпатора. На помощь им наконец-то стали подтягиваться военные контингенты других центральноамериканских стран. В тот самый день, когда Уокер приносил присягу, в город Леон прибыли 800 сальвадорских солдат во главе с генералом Рамоном Бельосо. Через неделю подошли 500 гватемальцев. На марше к Леону были и 600 гондурасцев.

Уокер так надеялся на боевые качества 800 своих американцев, что распустил все никарагуанские подразделения и запретил принимать в армию любого, кто не говорил по-английски. Однако сами флибустьеры, видимо, смотрели на вещи более реалистично, чем их «президент», и в августе 1856-го стали учащаться случаи дезертирства. Но Уокера это не смущало, и он даже разбил свою армию на отдельные контингенты, в то время как 1800 солдат армий центральноамериканских стран при поддержке никарагуанцев (400-500 бойцов) начали наступление на Гранаду. 24 сентября 1856 года противники Уокера заняли Манагуа.

Затем союзники смяли слабые кордоны Уокера и подошли к Масайе. К Уокеру тем временем прибыли еще 175 добровольцев, 40 винтовок и две горные гаубицы. «Президент» Никарагуа решил быстро пойти к Масайе, застать союзников врасплох и разгромить их в одном решающем сражении. Он опять сделал ставку на скорость и решительность маневра.

Оставив 200 человек в качестве резерва в Гранаде, Уокер с 800 бойцами неожиданно напал на союзников в Масайе 10 октября. Сальвадорский генерал оттянул все свои силы к центру города, где, используя каменные дома, они стали оказывать американцам ожесточенное сопротивление. В это время до Уокера дошли сведения, что его противники с юга (в основном гватемальцы) неожиданно напали на Гранаду. Он вывел все силы из Масайи и 13 октября атаковал врага в Гранаде, вовремя успев деблокировать свой гарнизон, забаррикадировавшийся в центре города. Гватемальцы отступили, бросив два орудия. На сей раз Уокер позабыл о своей былой галантности и стал расстреливать пленных, ссылаясь на жестокость гватемальцев.

Между тем костариканская армия пришла в себя, и президент Мора решил опять захватить транзитный маршрут, по которому к Уокеру стали прибывать люди и боеприпасы из США. В этом предприятии у Моры неожиданно появился важный союзник – Вандербильт. Он направил к Море опытного американского моряка Сильвануса Спенсера, который должен был помочь занять ключевые пункты межокеанской трассы.

К середине октября 1856 года боевые действия не дали решающего преимущества ни одной из сторон. Но вскоре после боя за Гранаду к Уокеру прибыло свежее пополнение во главе с полковником Хеннингсеном, который сразу же получил чин бригадного генерала[80] Хеннингсен был классическим авантюристом с богатым военным опытом. Он родился в Англии и успел повоевать в карлистских войнах в Испании и на стороне венгерских повстанцев Кошута в 1848-1849 годах.

Хеннингсен приступил к военному обучению и более четкой организации разных флибустьерских отрядов.

Уокер отправил 250 солдат в местечко Вирхен-Бэй для того, чтобы изгнать с транзитной линии авангард костариканцев во главе с генералом Каньясом. Однако Каньяс отбил атаку флибустьеров, и Уокеру пришлось самому заняться упорными костариканцами. Утром 11 ноября 250 флибустьеров при поддержке двух орудий атаковали части Каньяса (примерно 800 человек) и обратили их в бегство.