Читаем без скачивания Хартблид: Цепи разума - Эйрел Пыльный

магии — направление, трансформация, наблюдение результата. Когда маги это поняли, несчастных случаев стало меньше. Некроманты используют магию смерти по двум причинам. Во-первых, она направлена на то что либо уже мертво, либо таковым будет. Во-вторых основной источник магии у нас — эманации смерти. Самый простой способ получить эти эманации — это замучить кого-нибудь до смерти, как в случае с твоей… хм… подружкой. Солнечный свет вступает с эманациями в реакцию, итогом которой является Пелена — вот тот зелёный туманчик, обитель духов и призраков. Возвращаясь на мгновение к демонам — они дичайше котируют пытки и убийства, при этом они пожинают души и утаскивают их в Бездну. С нашей стороны всё куда проще — чем больше вокруг мертвецов, тем сильнее эманации смерти. Чем сильнее эманации — тем больше шансов на то, что однажды в некрополь придет святая инквизиция, чтоб её… Кхм, тем больше шансов на преобразование души Склепом, как в твоем случае. И если она стала таковой, а тело ещё цело — оно реанимируется в виде нежити. Вне эманаций наши тела распадаются, и есть аж три способа как этого избежать — донельзя ублюдочный метод, которым пользуются некоторые личи, и заключающийся в скармливании душ своей филактерии; жертвоприношение, практикуемое мраккультстами для создания локальной области разлива эманаций смерти (что обычно привлекает ещё и демонов, это к вопросу о том, кто научил живущих разной мерзопакостной магии — сами то демоны в наш мир попасть могут редко, а вот если их призовут…) и реювинация, но это очень сильное колдунство.

Хартблид задумчиво внимал, почесывая пером щеку.

— Я опять отвлекся, — буркнул Мастер, заметив это. — В общем, ты живешь, ешь и перерабатываешь еду в энергию. Ещё некоторое количество энергии ты получаешь от окружающей среды. Эта энергия изначально нейтральна, но поскольку ты — живущий, она становится, как бы, живой. Ну или в твоём случае не-живой. Она позволяет тебе двигаться и думать, то есть совершает работу, часть её необратимо тратится. Другая её часть преобразуется душой и, согласно одной из теорий, становится магией. Поэтому души как преобразователи всяко-разной энергии в полезную и нужную, так нужны демонам. Ну так вот, существуют разные способы взаимодействия с идущей из души энергией — кто-то с её помощью так усиливается, что его не пробить ничем кроме волшебного меча, кто-то усиливает удар кулака так что тот сломает стены и броню, кто-то преобразует её в стихию и начинает зажигать как Игнус, ну а мы… — Мастер скрежетнул зубами. Смотритель ощутимо напрягся. — … В общем, используем магию смерти чтобы умерщвлять живое. Все наши не-жизни — заёмные!

— Мастер! — воскликнул Смотритель.

— Что? Пусть знает.

— То есть, — Хартблид нахмурился и поглядел сперва на одного, а затем на второго. — Вы — такие, потому что преобразуете собственный запас магии в "мятую" энергию, которая постепенно вас разрушает, если вы не будете убивать? Но как же душа?

— Душе нужно живое тело чтобы правильно функционировать, — отрезал Мастер. — Мёртвое тело не ест, не вырабатывает энергию, оно её только тратит. Эманации смерти позволяют существовать нежити, но существование как самоцель — бессмысленно. Наша цель здесь — охранять покой Безмолвных. Область, покрытая эманациями Смерти постепенно сокращается, и через несколько лет нам придётся туго. Но ты не переживай, тебе это не грозит, хотя неспешный ход времени не щадит никого, ни живых, ни мёртвых, и общего между ними то, что они убивают друг друга лишь бы продлить своё время, к вящему удовольствию демонов. Надеюсь твой Мясник хорошенько помучился, это продлит наши славные денёчки! Вернёмся к черепам?

— Да, Мастер, — Хартблид ощутил, что поднятый вопрос действительно волнует старого скелета, и если б не смерть демона, он бы его не поднял. Теперь же, высказавшись, он перестанет обращаться в мыслях к этой теме.

— Что представляет собой загадку, так это природу взаимодействия энергии, замкнутой преобразованием в петлю. Она начинает активно саморазрушаться, но нам пока что неясно, происходит ли это из-за резонанса, либо же из-за взаимоуничтожения разнородных энергий. Однако, когда это явление было обнаружено, сразу же родилась мысль, как эту разрушительную мощь можно использовать. Твой способ, кстати, слегка прямолинеен, но действенен. Ты оставляешь немного энергии в резерве и замыкаешь оставшуюся в кольцо, в результате череп не рванет пока не кончится резервная энергия. Однако этот способ можно улучшить, добавив специальное, триггерное под-заклинание, своего рода модификатор, лепящийся к спеллам, чтоб б изменить его свойства. Скажем, если ты добьешься успеха в "связи", то ты сможешь настроить срабатывание взрыва на приближение к черепу кого-либо кроме себя, и сможешь ходить мимо него без опаски — а твои враги подорвутся. В общем, главное — это воображение и достаточный запас черепов.

"Новое неспециализированное заклинание изучено: Триггер"

— … Или же, несколько заклинаний, соединенных триггерами… — пробормотал мальчик, записывая новую информацию.

— Приглядывай за этим пацаном, Смотритель, а то он нам тут Армагеддон наколдует, — со смешком сказал Мастер.

* * *

Чем-то это было похоже на "эмпатический перенос ран". Хартблид сидел, касаясь останков, пытаясь почувствовать, увидеть то же что чувствовало и видело это тело, когда было живо.

Это ощущение было… живое. Нет, он и так себя чувствовал живым, но тут было что-то другое. Тёплое, яркое, в противоположность тусклому и прохладному ощущению самого себя.

Затем Склеп исчез, а Хартблид оказался в незнакомом месте. Под свинцовым небом, у мрачно-чёрного пруда стояла мельница, чьё водяное колесо скрипело, вращаясь в токе воды. Она и дом мельника стояли на восточной стороне речки, разделявшей Нубятник.

Рядом с Хартблидом из зеленоватого тумана соткалась призрачная фигура.

— Дом… — вздохнула она.

— Ты можешь мне что-нибудь рассказать про это место?

— Не рассказать. Показать.

Из дома вышел худой, бородатый мужчина в сопровождении ещё одного, помоложе, но тоже с бородой:

— Хоть река и остановила эти блядские эманации, но из-за того, что орошение завязано на реку, посевы гибнут. Даже если мы высадим остатки зерна, оно сгниёт на корню. С овощами получше, но эти ёбаные кролики… Рановато обрадовались, что теперь недостатка в мясе не будет. Перебили, а новых нет. А овощи они сожрали, сажать нечего. Поделись, по соседски?

— Уговор был — овощи в обмен на зерно. Нет зерна — нет овощей, — буркнул молодой.

— Да