Читаем без скачивания Выбранные места из переписки с друзьями (Часть 1) - Семен Резник

______________ * См.: Падение царского режима. Стенографические отчеты допросов и показаний, данных в 1917 г. Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства. Редакция П.Е. Щеголева, Л. Госиздат, тт. I-VII, 1923-1927.

В романе В. Пикуля людей нет. Его герои - это уныло похожие друг на друга монстры. Каждый из них - целое скопище всех возможных и невозможных пороков; упоминаемый И. Пушкаревой "свальный грех" -- один из самых невинных. Исключение Пикуль делает только для П.А. Столыпина: ему одному дозволено автором иметь человеческие стремления и чувства, то есть жаждать не только наполнения кармана и брюха, заботиться не только об удовлетворении своей похоти (в самых извращенных формах). На фоне питекантропов, которыми населен роман, Столыпин выглядит даже благородным героем-мучеником. Россия же предстает перед читателем не как великая страна, переживающая сложный, остродраматический этап своей истории, а как смердящий труп, жадно пожираемый русским и инородным вороньем, среди которого наиболее алчными и "хитроумными" пожирателями оказываются евреи. Весьма характерна обрисовка автором Д. Б. Богрова - одной из крайне сложных и противоречивых фигур сложнейшей исторической эпохи. Участник революционного движения, он вступил в сношения с охранкой и стал выдавать товарищей, но потом ввел в заблуждение своих полицейских начальников и, взявшись обезвредить несуществующих террористов, проник в театр, где присутствовали царь и его свита, и выстрелил в упор в премьера Столыпина. Богров действовал один, по тщательно продуманному плану, в котором, однако, отсутствовало последнее звено: возможные пути бегства с места преступления. Отправляясь убивать Столыпина, Богров в то же самое время совершал преднамеренное самоубийство. Каковы мотивы столь отчаянного поступка?

В личности Богрова многое остается неясным. Какой простор для творческого воображения писателя, стремящегося проникнуть в глубины человеческой психологии! Но, увы, для Пикуля нет вопросов и загадок, а, значит, нет и не может быть подлинных художественных открытий. Его Богров, как и остальные герои, начисто лишен всего человеческого, им движут лишь чисто животные страстишки, самое же важное то, что он еврей, а Столыпин противник Распутина, которым, по В. Пикулю, вертят те же евреи. То есть убийство Столыпина трактуется в романе в духе все того же мифа о еврейском заговоре.*

______________ * Увы, вскоре аналогичная трактовка коллизии Столыпин-Богров появилась во второй редакции романа А.И. Солженицын "Август 1914".

Смакование гнусностей, замешанных на черносотенной идеологии и антисемитизме, -- такова "распутинщина", состряпанная В. Пикулем. Поскольку в рецензии И. Пушкаревой об этом сказано лишь намеками, вскользь, с излишней деликатностью, я считаю своим правом и обязанностью назвать вещи своими именами.

3.

Литературная Россия Орган Союза писателей РСФСР И правления Московской писательской организации.

18.10.79

Адрес редакции: Москва, Цветной бульвар, 30, Тел. 2000-40-50

Уважаемый Семен Ефимович!

Благодарим вас за внимание к нашему еженедельнику и за отклик на статью доктора исторических наук И. Пушкаревой. Опубликовать Вашу статью не можем, так как редакция возвращаться к обсуждению романа В. Пикуля не будет.

С уважением Редактор отдела критики О. Добровольский.

4.

Валентин Пикуль умер в 1990 году, то есть он дожил до того времени, когда его полуопальный роман "У последней черты" смог быть переиздан отдельной книгой, причем в полном объеме и под первоначальным названием: "Нечистая сила". Роман, конечно, имел огромный читательский успех. В интервью, которые раздавал автор, он представал неустрашимым диссидентом, подвергавшимся гонениям со стороны властей и "сионистов". "Сионисты", по его словам, однажды его даже сильно побили, грозились убить, но его "взял под защиту флот".

Флот не только защитил писателя-макулатурщика при жизни, но и позаботился об увековечении его памяти. Минимум два корабля, бороздящие ныне морские волны, названы его именем. Сторожевой катер "Валентин Пикуль" несет службу на Каспийском море, где "выполняет задачи по охране Государственной границы и морских биоресурсов".* А МТЩ (видимо, морской тральщик) "Валентин Пикуль", построенный на Средне-Невском судостроительном заводе в Санкт-Петербурге, был перегнан в Черное море и приписан к Новороссийской военно-морской базе.

______________ * Информационное агентство Росбалт, http://www/rosbalt.ru/2001/06/27/12924. html

Правда, у экипажа тральщика далеко не сладкая жизнь. "Проблем накопилось много, начиная с выплаты денежного довольствия и заканчивая бытовой неустроенностью абсолютного большинства офицеров и мичманов корабля", -- сетует газета "Красная звезда", и продолжает: "На МТЩ "Валентин Пикуль" до 60 процентов мичманских должностей вакантны. Из-за бытовой неустроенности, постоянных мытарств по различным местам базирования, длительного отрыва от семей эта категория военнослужащих не стремится на "чужой" корабль".*

______________ * "Красная звезда", 12 ноября 2003.

Но почему тральщик "Валентин Пикуль" назван чужим? Тут какая-то неувязка! Пикуль-корабль такой же свой в нынешней России, как Пикуль-писатель, как его макулатурные романы, а в особенности как самый популярный из них, "Нечистая сила". Не зря же Валентин Саввич без пощады сжигал себя с двух концов - алкоголем и воркоголем. Губил свою молодую жизнь, чтобы (по слову лучшего талантливейшего поэта) "воплотиться в пароходы, строчки и другие долгие дела". И воплотился. Бессмертие ему обеспечено до тех пор, пока (говоря словами других поэтов, тоже не самых бездарных) "на всей Руси Великой жив будет хоть один антисемит".

А он будет жив. Будет жив. Долго.

сюжет пятый

Большинство героев пятого сюжета моей "переписки с друзьями" уже известны читателю, включая главного героя Дмитрия Жукова (см. сюжет второй). Теперь в центре внимания его размышления о биографическом жанре, опубликованные в двух номерах "Нашего современника" за 1979 г.* Судя по дате и по содержанию моей реплики, я ее написал после прочтения первой половины статьи Д. Жукова, не дожидаясь продолжения. Но, прежде чем знакомить читателей с этой репликой, я должен представить персонажей, появляющихся впервые.

______________ * Д. Жуков. Биография биографии. "Наш современник", 1979, №№ 9, 11.

Юрий Лощиц пришел в серию ЖЗЛ году примерно в 1969 с предложением написать биографию Григория Сковороды, украинского философа, педагога и поэта, сатирика и мыслителя, странника и моралиста XVIII века. Ничем заметным Лощиц до этого себя не проявил: работал в каком-то музее рядовым сотрудником и изредка публиковал "идейные" стихи в "Пионерской правде" и журнале "Костер". Тем не менее, его заявка была принята, книга написана и издана.*

______________ * Лощиц, Ю. М. Григорий Сковорода, серия ЖЗЛ, М., "Молодая Гвардия", 1972.

Невысокий, коренастый, с красивой окладистой бородой и выразительными глазами, Лощиц чем-то неотразимо к себе располагал. Держался он несуетно, говорил тихим ровным голосом, а больше молчал, и за этим чувствовалась уверенность человека, знающего себе цену, но не склонного ее завышать. Вскоре после выхода его книги в серии ЖЗЛ открылось штатное место редактора, и кто-то порекомендовал на него Лощица. Но вместе мы поработали очень недолго: мои дни в редакции были сочтены. Однако, и после моего ухода я продолжал в ней бывать - в качестве автора и на правах недавнего сослуживца большинства сотрудников, с которыми у меня сохранились дружеские отношения. Что касается моих отношений с Лощицем, то они были отстраненными и благодаря этому - ровными. Мы оба чувствовали, что лучше сохранять дистанцию. Это и длилось несколько лет - до нашего первого и последнего "крупного" разговора.

К изданию готовилась моя последняя книга в ЖЗЛ.* Редактором был Андрей Ефимов, мой давний друг, пришедший в серию совсем молодым и сильно привязавшийся ко мне. После того, как из редакции был изгнан Юрий Коротков и его место занял Сергей Семанов, взгляды и идейная ориентация Андрея стали меняться, а наши отношения - портиться. Мне претило его усердное стремление угождать начальству, подлаживаясь под него не только внешне, но и внутренне; ему же было непонятно и, я думаю, в глубине души завидно, что я оставался самим собой.

______________ * Резник, С.Е. Владимир Ковалевский: Трагедия нигилиста, М., "Молодая гвардия", 1978.

К указанному времени редакцию уже возглавлял ставленник Семанова Юрий Селезнев. Он писал книгу о Достоевском и пытался даже внешне походить на своего героя, что выглядело комично. В его простецком моложавом лице конфетного красавца не было и тени той углубленной мыслительной работы, с налетом трагизма, что так характерна для облика великого писателя на всех его известных портретах. Борода a la Достоевский делала Селезнева комичным вдвойне, так как выглядела бутафорской, словно приклеенной.

У Андрея Ефимова завязался тайный роман с женой Селезнева; когда это открылось, Андрей должен был уйти из редакции. Но пока тайное не сделалось явным, он из кожи лез, угождая вкусам и "патриотическим" прихотям шефа, что прямо отразилось в его замечаниях по моей рукописи.