Читаем без скачивания Сын Петра. Том 5. Ветер перемен - Михаил Алексеевич Ланцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Петр Алексеевич, ну какие враги?
— Что молдавская, что болгарская аристократия видит свои земли независимыми. И стоит за то, чтобы мы пришли, их освободили за «спасибо» и ушли. Но там в этом какой резон? А если плата будет больше, чем «спасибо», то вряд ли все так обрадуются нашему приходу. Не так ли? — грустно улыбнулся Василий Голицын.
Дмитрий Кантемир пожал плечом.
Недовольно.
Впрочем, этот его очередной заход провалился. Но ему хотя бы пообещали денег, что уже неплохо.
— Сколько?
— Пятьдесят тысяч.
— Ого!
— Ты подумай — как вести будешь, чтобы не ограбили. Да и шляхта с османами явно на твою голову облизываются.
— Унесу, — улыбнулся повеселивший Кантемир.
— Если союзников верных найдешь — еще денег пришлем. Но проверять станем. Так что пустыми письмами кормить нас не выйдет. — буркнул Петр.
— У нас свои люди в Константинополе, — дополнил царя Голицын. — И мы сможем проверять многое…
* * *
От Риги отошло девять кораблей. Достаточно больших. Голландской постройки. Россия вообще, пока еще не развернула своего судостроения, активно закупала и заказывала крупные корабли в Голландии.
Вот и сейчас.
Понятно, немного их доводила и переоснащала. Например, устанавливая свое вооружение. Благо, что с ним мал-мало все было хорошо. А стандартизированное вооружение Алексей проталкивал, где мог и как мог. Но в целом это оставались все те же голландские крупные корабли рубежа XVII–XVIII веков со всеми их характерными признаками.
На этой эскадре уплывало посольство в Тенкодого.
Казалось бы.
Кому какое дело до такой экспедиции? Однако их ждали. Десятка два пиратских кораблей болтались на горизонте.
Почему они не приближались? Бог весть.
Может их ввели в заблуждение, когда нанимали? И нападать на крепко сбитую эскадру артиллерийских кораблей они не рвались.
А может узнали, что в Риге на борт этих галеонов поднялся пехотный полк. Опытный, матерый пехотный полк, способный в абордажных стычках заставить их умыться кровью. Без всяких, впрочем, гарантий на успех. Еще не известно, кто кого на абордаж возьмет в случае начала свалки. Как показали события десанта в Кафе — русская пехота может многое. Даже в море…
Чуть мористее бежал галеас. Тот самый, который по сути — Балтиморский клипер. Он опасно приближался к пиратам. Но те не спешили его атаковать. Даже стрелять в него. Хотя и он огня не открывал.
Так — маневрировал.
Танцы скорее.
Опасные.
На грани фола, но… танцы.
Галеас то отходил к эскадре. И пираты чуть приближались. То он к ним начинает прижиматься — они сразу же отходили. Ввязаться в бой выглядело очень рисковой забавой. Еще не дай Бог ход потеряешь — и все. Эскадра галеонов просто пройдет мимо и расстреляет в упор. Пираты знали, что на нее поставили шестидюймовые орудия. Да, карронады. Но так и что? Шестидюймовые же. Калибр пугал. И пиратские корабли были не готовы испытывать их действие на себе.
Адмирал же, что командовал всей этой морской процессией со стороны России, напряженно вглядывался в пиратов. И пытался понять — кто и зачем их прислал. Ведь видно же — много. Слишком много для случайности. И слишком мало для того, чтобы совладать с эскадрой. Значит этот кто-то владел не всей полнотой информации и не ведал, что для экспедиции закупали корабли по трем независимым контрактам. Специально чтобы запутать наблюдателей. С разными целями, указанными в бумагах. И все «переиграли» по сути в последний момент. Он и сам еще две недели назад не знал всех подробностей…
* * *
Алексей, наконец, добрался до Казани.
Он уже изрядно устать за минувшие дни путешествия от бумажной работы в мерно покачивающейся каюте. Тускло освещенной керосиновыми лампами. Лучше, конечно, нежели свечами. Кардинально лучше. Но глазки все равно уставали и быстро. Яркого электрического света очень не хватало.
И тут берег…
В Казани он в прошлой жизни бывал. Много раз. И сейчас, разглядывая ее с парохода, едва ли мог узнать не то, что город, а даже местность. Казалось, изменилось все. Впрочем, в Москве он испытывал такое же ощущение. Все-таки трудовая деятельность людей если горы и не сворачивает, но ландшафты меняет. Отчасти даже вручную, как говаривал один персонаж фильма «ДМБ».
Царевич смотрел на понтонную переправу. Ее тут уже пару лет как организовали. Но на берегу уже начали накапливать строительные материалы и появились первые работники, которые станут возводить мост. По уже отработанной технологии. Там — под Пермью. А к Перми этот тип мостов отрабатывался на державных дорогах — тех самых макадамах, которые начали строить перед подготовкой к войне со шведами. В общем — лет десять эти мосты мал-мало «вылизывали», построив во множестве и улучшая конструкцию.
Каменный насыпной бык переходил в массивную кирпичную стойку опоры, между которыми пробрасывали деревянные фермы из лиственницы. Поверх которых уже дорога и шла.
Эти фермы то и совершенствовались по сути.
Так или иначе, но в ближайшее время должны были начаться работы по укреплению косы и отсыпке каменных быков. С тем, чтобы в будущем году уже по опорам собрать деревянные фермы. Не самые живучие, да. Но лиственница плохо гниет. А применение дерева позволяло возводить такие мосты быстро и просто.
Когда руки дойдут и появится возможность, деревянные фермы нужно будет заменить на металлические. Но это потом. Сейчас ни Алексей, ни Россия к этому была ни морально, ни технически не готова…
Чугунная дорога уже тянулась от Перми к Казани. И в будущем году должна была достигнуть этого года. Еще через год она должна была «добежать» до Нижнего Новгорода. А еще через год — до Москвы. Соединив таким образом ориентировочно в 1711 году Нижний Тагил и столицу круглогодичным сообщением.
Да — это не Транссиб. Совсем не Транссиб.
Чугунная узкоколейка могла скорее конкурировать с декавилькой. А точнее с ее производной — военно-полевыми железными дорогами, которые с 1870-х годов строились временно для перевозки грузов в военно-полевых условиях.
Тут сказывался и материал — чугун, который не позволял создавать на колесную пару высокую нагрузку. Да и динамические нагрузки переносил плохо из-за чего в плане скоростей такая дорога не могла ничем особым похвастаться. Ну и колея — она была узкой. Отчего и вагоны, и паровозы были небольшими. И перевозилось в целом не очень много грузов. По аналогии с нормальными железными дорогами, особенно
