Читаем без скачивания Дыши - Кристен Эшли

Но с меня хватит. Чейз назвал мои прелести «незначительными», а мой поцелуй — «дерьмовой возней», так что, на самом деле, с меня не просто хватит. Я сыта по горло. Я не хотела никаких напоминаний о нем. К счастью, я работала в библиотеке, здании, куда, насколько мне известно, его нога ни разу не ступала за тринадцать лет. И поскольку в библиотеке я была единственным сотрудником на окладе, то могла с уверенностью сказать, что его там никогда не было и, следовательно, никогда не будет. И я не собиралась появляться в закусочной. А также отказаться от кофе из «Ла-Ла-Ленда». Что было фигово. Шамблз и Солнышко готовили потрясающий кофе, а за выпечку Шамблза можно было умереть.

Но это были единственные места, где наши пути с Чейзом Китоном регулярно пересекались, поэтому, пока ожог от его слов не утих, я буду их избегать.

Бенджи и Серенити я не могла контролировать. Они были взрослыми (я надеялась) и далеко не глупыми. Возможно, жили в реальном мире даже меньше, чем я, но не глупые.

А со своей стороны, я бы продолжила их предупреждать.

Нет, Бенджи, — напечатала я. — И мне не нравится то, что мы раскрываем, как и должно не нравиться вам. Серьезно, это не наше дело. В Карнэле снова все хорошо. Меня преследует сильное чувство, очень сильное, что мы должны оставить эту спящую собаку в покое.

А как же Чейз? — ответил Бенджи, и я закрыла глаза.

Затем я открыла их, чтобы снова соврать.

У него есть девушка.

Что!?!?!?!

Я затаила дыхание и продолжила лгать.

Да. Я видела его с ней на днях. Казалось, они в очень близких отношениях. Она суперкрасивая.

ОМБ! Почему ты ничего не сказала?!?!?

Мне просто нужно было время, чтобы отказаться от мечты.

Ох, Инара (кстати, это был мой ник, потому что в «Светлячке» персонаж Нейтана Филлиона был влюблен в Инару — на самом деле мой полный ник был «Инара000», так как на форуме было миллион Инар), не говори так. Для него ведь это что-то новое? Может, и не получиться.

Бенджи, если тебе кто-то нравится, даже если это происходит на расстоянии, нельзя надеяться, что он не будет счастлив. С Мисти ему было плохо. Теперь с этой новой леди он выглядит счастливым. Он движется дальше. И я должна сделать то же самое.

Не теряй надежду. Никогда не знаешь, что может произойти, — ответил Бенджи.

Нет, но я знаю, что вернулась из колледжа уже семь лет назад, а он меня все также не замечает. Он вдовец уже как семь месяцев и не замечает меня. А значит, что он, вероятно, никогда меня не заметит. Я должна жить своей жизнью, Бен. И, вероятно, должна начать сейчас.

Мои глаза не отрывались от экрана, так как какое-то время от Бенджи не приходило никакого ответа.

Мне жаль, Фэй. Но ты, наверное, права. Тем не менее, я надеюсь, ты найдешь кого-то уникального, потому что заслуживаешь этого, и когда Чейз Китон, наконец, поймет и заметит тебя, тогда он испытает немного тех чувств, что ты испытываешь сейчас, зная, что ты счастлива, вот только это счастье — не его заслуга.

Я бы не стала надеяться на такой исход.

Об этом я не поделилась с Бенджи.

Бенджи, чьи слова напомнили мне обо всех причинах, по которым я любила его, хотя никогда с ним не встречалась и, вероятно, никогда не встречусь.

Вместо этого я напечатала:

Здесь уже поздно, Бен. Мне пора ложиться спать.

Отпускаю тебя, — ответил он. — До завтра?

Наверное, — напечатала я, и, скорее всего, завтра я вернусь. Буду сидеть в своей квартире за компьютером, общаться с хорошо знакомыми мне людьми, с которыми никогда не встречалась. И, вероятно, никогда не встречусь, видя, что они были социальными изгоями.

Как и я.

Мне двадцать девять лет и я ни с кем не спала. Почти не целовалась и сохла по вымышленному персонажу давно отмененного сериала, а также по одному реальному мужчине, который никогда не был моим.

— Ага, — прошептала я, печатая: «До скорого, Бен». — Мне нужно начать жить.

Прочитав его прощание, я выключила компьютер.

Потом побрела к дивану.

В моей жизни присутствовала одна вещь, которую можно было бы назвать офигенной. Моя квартира.

Она располагалась над цветочным магазином Холли на Мейн-стрит. А значит, частенько, в ней витал аромат цветов. А еще я могла добираться до работы пешком. А учитывая, что я ездила на темно-зеленом джипе «Чероки», который папа отдал мне семь лет назад после окончания колледжа, хорошо было иметь возможность ходить на работу или в любое другое место, куда мне нужно было попасть в моей замкнутой жизни.

Моя квартира представляла собой одну комнату, по большей части. Четыре узких, но высоких арочных окна на фасаде выходили на Мейн-стрит. Стены из красного кирпича. Полы выложены деревянными досками, и перед тем, как сдать квартиру мне в аренду, Холли отполировала их так, что, хотя они и были старыми, но также блестели и выглядели великолепно. Чтобы придать уют комнате, я повсюду расстелила кучу разномастных, всевозможных форм и расцветок, но красивых и ярких ковриков.

В задней части помещения располагалась кухня, отделенная от комнаты высокой стойкой с табуретами. Кухня была просторной, потому что само пространство было большим. Она была оборудована кухонным гарнитуром с множеством шкафов цвета слоновой кости со сколами и царапинами, которые выглядели скорее круто, чем потерто, а у некоторых шкафов были стеклянные дверцы, так что сквозь них можно было увидеть мою коллекцию яркой керамической посуды. Посередине также располагался огромный кухонный островок с широкой столешницей. Кухня была потрясающей.

Рядом с кухней находилось небольшое подсобное помещение. Оно пряталось в укромном уголке, образованном комнатой, обшито деревянными панелями, переходя в большую ванную.

В ванной стояла раковина на пьедестале и глубокая сказочная ванна на ножках, о которой мечтали любители понежиться в горячей воде (такие как я).

Перед окнами стоял ярко-розовый широкий диван с подушками и три удобных кресла с оттоманками (одно королевского синего, одно баклажанового и одно ярко-бирюзового цвета), все в окружении множества красивых, но разномастных столиков. Я много читала, поэтому мне нужно было много разных мест для чтения. С такой гостиной, у меня они были.

Посреди комнаты, на большом толстом ковре сочного зеленого цвета, стояла двуспальная кровать. Металлическое изголовье и изножье, все в завитушках, окрашено в цвет слоновой кости, также как и широкие, но не глубокие, потертые